Ты проснешься, на рассвете. Дилогия (СИ) - Войтенко Алекс (библиотека книг бесплатно без регистрации TXT) 📗
- Не убился? - с тревогой вопрошает мать, и я слышу торопливые шаги.
Я сижу на полу, запутавшись в скомканной простыне, которую утянул с собою и с ошалелым видом оглядываюсь вокруг себя. В комнате появляется мама, а следом за ней, крадучись выглядывает из-за притолоки, веселое лицо сестры.
- Что с тобой? - слышу такой родной и давно потерянный голос. С удивлением поворачиваю голову и вглядываюсь, в такое родное, лицо матери. Увидев мой ошалелый взгляд, сестра оглушительно хохочет. Мать поворачивается к ней и строго взглянув произносит:
- Ничего смешного не вижу! Брат чуть не разбился, а ей смешно! И вообще марш одеваться, нечего бегать по дому в ночнушке.
Сестра, стараясь принять серьезный вид и почти сдерживая прорывающиеся звуки смеха, уходит. Мама вновь поворачивается ко мне. Я очумленно разглядываю ее, не в силах произнести ни единого слова.
- Александр, что случилось?
- Мама. - Пробую слово на вкус, боже как давно я не произносил его. - Мамочка. Как хорошо, что ты у меня есть.
С глупой улыбкой я выпутываюсь из простыни и встав на ноги обнимаю, наверное единственно любимого мной человека, за всю прожитую жизнь.
- Ты не представляешь, как я люблю, тебя! - страстно говорю я и прижимаюсь к ней. - Как же давно, я тебя не видел!
Мать с удивлением, отстраняет меня от себя и вглядываясь в моё счастливое лицо, некоторое время разглядывает меня. Потом прикоснувшись губами к моему лбу, как бы сама себе произносит.
- Да, нет. Лоб не горячий. Как ты себя чувствуешь?
- Хорошо. - Шепчу я, вновь прижимаясь к ней.
Какое-то время мы стоим, после чего мать вновь отстраняет меня:
- Ты не расшибся?
- Нет, все хорошо, просто сон приснился.
- Ну хватит обниматься, марш чистить зубы и умываться.
Оставив меня, мать разворачивается и уходит. Я проводив ее взглядом, оглядываюсь вокруг себя.
Моя комната. Именно такой я ее и запомнил. Ничего не изменилось, или просто моя память, что-то забыла. Тот же белый дощатый письменный стол, сколоченный отцом, стул с полупродавленным сиденьем и брошенными на нем моими вещами. Разложенный диван, заменяющий мне кровать, небольшая тумбочка возле него со стоящим на ней светильником с металлическим абажуром. На потолке пластиковая бело-зелёная люстра. На полу, часть когда то большого, серо-зеленого паласа, теперь разрезанного на две половины, одна из которых лежит в комнате сестры, а вторая здесь, у меня. Окно, задернутое атласными шторами светло-коричневого цвета.
Подхожу к окну и отдергиваю штору.
В комнату врываются яркие лучи, жаркого летнего Ташкентского солнца. Дергаю за шпингалет и распахиваю окно. Чуть застоявшийся за ночь воздух тут же наполняется запахами цветов и зелени, находящегося за окном сада. Легкий, но уже достаточно горячий ветерок, проникает в комнату, навевая давно забытые чувства и воспоминания. С удовольствием вдыхаю это благоухание полной грудью.
Хорошо-то как! Неужели все это правда?!
Прижавшись лбом к декоративной решетке, вставленной в раму окна, пытаюсь вспомнить прожитые годы и принять случившееся. Шанс. Второй шанс. Неужели сбылось? Некоторое время стою ни о чем не думая, просто наслаждаясь минутами счастья. Мысли о том, что я буду отличаться от себя прежнего, даже не возникают в моей голове. Пусть все идет, как идет, решаю я. В крайнем случае, найду, на что списать изменения. В конце концов, я в своей семье, да и память еще не отказывает.
- Алекс, ты, что опять уснул? Иди умываться.
- Он, в решетку воткнулся и что-то разглядывает, - слышится голос сестры.
- Ябеда, Машка! - бросаю я, и натянув тонкое, с растянутыми коленками трико иду в ванную.
Закрывшись в ванной, бросаю взгляд на давно забытые, но такие знакомые предметы и подхожу к умывальнику. Интересно, а какая из этих щеток моя? Беру зубную пасту и перекладываю на угол ванны.
- Мам! - кричу, открыв дверь, а где моя щетка? Опять Машка тут похозяйничала, ничего найти не могу.
- Да вот же она, - мама указывает на щетку стоящую в стакане.
- И пасты нет, - продолжаю я.
Мама оглядывается и спустя мгновение, находит тюбик, лежащий на краю ванны.
- Опять Машка все пораскидала, ничего найти невозможно, - ворчу я, закрывая дверь на шпингалет.
- Это он сам, - доносится до меня, я пасту на месте оставляла.
Вглядываюсь в небольшое зеркало, висящее над умывальником. Зубы, это моя слабость. К пятидесяти пяти годам у меня, почти не осталось своих зубов. Поэтому если в первой жизни, я предпочитал полоскание рта чистке, то сейчас нужно сделать как раз наоборот. Тем более, что нынешние садисты-дантисты, очень уважают, поиздеваться над своими подопечными. Так что чистить и еще раз чистить, дважды в день, как положено. Открываю тюбик "поморина" и щедро накладываю на щетку валик зубной пасты. После чего с минуту, тщательно шоркаю по всему рту. Сполоснув водой рот, умываюсь, и еще раз взглянув в зеркало, выхожу из ванны.
В столовой уже накрыт стол. Кружка горячего чая с молоком, как я люблю и целое блюдо, только что нажаренных пирожков с картошкой. "Боже, как давно это было! Неужели все правда и все повторяется!". Подхожу к маме, обнимаю ее и целуя говорю:
- Мои любимые! Спасибо мам! - сажусь за стол и с удовольствием, вгрызаюсь еще в горячий, лоснящийся жиром, с зажаристой корочкой пирожок, запивая его горячим сладким чаем. Мечтательное выражение, не сходит с моего лица. Мама, сидящая напротив меня, тоже завтракает и несколько удивленно поглядывает на меня. Спустя несколько минут, видимо так и не разглядев во мне причину изменений, произошедших во мне, спрашивает:
- Что случилось, Алекс? Сегодня ты, какой-то не такой, как обычно.
- Просто я, - на мгновение задумываюсь, - видел сон. Страшный сон. И очень не хочу, что бы было так, как я видел. - Говорю я ей, делаясь серьезным.
- Расскажешь?
- Да. Но только тебе.
- А мне?! - раздается голос сестры, стоящей в проеме двери.
- Тебе нельзя. Ты еще маленькая, - поворачиваюсь к ней с улыбкой.
- Сам ты маленький! Вон даже с кровати еще падаешь! - она показывает мне язык и уносится в дом, как только я порываюсь встать. Тут же оттуда доносится хлопок закрывшейся двери и слышится ее голос:
- Мам, Сашка меня обижает!
Мы с мамой переглядываемся и обмениваемся улыбками.
- Мария, не выдумывай и иди завтракать, - притворно строго говорит мать.
- Сашка дверь закрыл и не пускает меня!
- Не выдумывай, иди есть!
- Ну правда, мам!
Слышится скрип, тихонько открываемой двери, из-за которой высовывается любопытная с хитринкой рожица сестры, замечающая, что я все так же сижу за столом. Она тут же принимает серьезный вид и задрав нос, горделивой походкой, вплывает в столовую. Обойдя вокруг меня и мамы, показывает мне язык и занимает свое место за столом, напротив меня.
- Некрасиво, показывать свой язык. Тем более за столом, - произносит мать. Сестра, уже готовясь дать отпор, открывает рот, как я большим пальцем показываю ей на зеркало, висящее за моей спиной. Смуглое от рождения лицо сестры, наливается краской смущения, делая его почти шоколадным.
Завтрак проходит в полном молчании.
Наевшись, я приподнимаюсь из-за стола и поблагодарив маму, за вкусный завтрак, отчего та, вновь удивленно приподнимает брови, тянусь к отрывному календарю, висящему на стене. Взявшись за листок, уже готовлюсь сорвать его, как врывается голос сестры:
- Я уже отрывала сегодня. - Бросив на нее взгляд, вижу на мгновение показавшийся язычек и ехидное лицо.
Переведя взгляд на календарь, замечаю сегодняшнюю дату. 29 августа, 1970 года. Осталось два дня до школы.
Вдруг вспомнив, поворачиваюсь к сестре и говорю:
