Зов (СИ) - Стерх Юрий (лучшие книги txt, fb2) 📗
— Что? А мы тебе кто? Да мы твои самые лучшие друзья! Разве не так? Гиви, а ну-ка покажи ему, как ты его любишь!
От удара в ухо в голове зазвенели колокола, и всё поплыло перед глазами.
Я зашатался, слепо оперевшись рукой об стену.
— Значит, слушай сюда, шкет! — сквозь набат в ушах я услышал слова Паши Луценко, заводилы и главаря. — Это последний раз, ты слышишь? Запомни, весь хавчик и всё, что тебе папаша твой приносит, сначала сюда, а что останется, то тебе, понятно? Не слышу…
Он не успел договорить, как у меня в голове что-то ощутимо щелкнуло. Горячая волна прошла по всему телу, и мгновенно возникшая злость переполнила меня настолько, что в следующую секунду я уже и не соображал, что делал.
Я резко поднырнул под тянущуюся ко мне руку, крепко вцепился ему в ноги выше колен и, совершенно не обращая внимания на сыпавшиеся сверху удары локтями по моей спине, с криком ярости оторвал его от земли. Ослепнув от злости и дико рыча, я со всего маху приложил его спиной об угол прикрученной намертво к полу стиральной машинки.
Быстро развернувшись, неумело, наотмашь, но со всей силы я ударил рукой по лицу кинувшегося на меня Гиви. От моего удара его откинуло на пару шагов назад, и он ударился со всего маху затылком об стену. Схватившись за голову обеими руками, Гиви тихо завыл на одной ноте и начал медленно сползать по стенке вниз.
Справа мне опять прилетело в ухо, затем почти сразу с отчетливо ощущаемым хрустом — в нос.
Ничего не видя сквозь боль и слёзы, я схватился за чью-то руку, резко потянул ее на себя и крутанул что есть силы. Послышался громкий звук ломаемой ветки и сразу же дикий крик, переходящий в вой на тонкой ноте.
Кто-то подскочил сзади и схватил меня за лицо, пытаясь повалить на пол. В рот попал чей-то палец, не думая ни секунды, я с силой сжал свои челюсти и дернул головой. Прачечную огласил истошный вопль, и затем бессвязные причитания, мат, стоны, плач, проклятия…
Открылась дверь, кто-то из пятерки с криком выбежал в коридор. За ним, сталкиваясь в дверном проеме, ломанулись остальные. Перед собой сквозь пелену слёз я видел чей-то убегающий силуэт. Не теряя времени, я догнал врага, запрыгнул ему на спину, схватил шею на удушающий захват и изо всех сил начал душить-душить-душить…
— Товарищ старший сержант, а, товарищ старший сержант! — меня кто-то сильно тряс за плечо. — Подъем, уже пять ноль-ноль, через час — выход.
А? Что… кто… а, дежурный…
Тяжелый морок медленно отпускал меня из объятий, перемешивая свои картинки с реальностью. Показав дежурному, что я проснулся, сел на кровати и с силой потер лицо руками.
Опять этот проклятый сон, повторяющий события из детства.
В груди как-то нехорошо защемило от предчувствия. Прошло уже целых одиннадцать лет после той ночи в интернатской прачечной, а он нет-нет, да и приснится мне перед какими-нибудь неприятностями.
Что должно случиться на этот раз?
В прошлый раз, когда я видел этот сон, чуть не попал под поезд в метро. Спасла реакция и хорошая физическая подготовка, позволившая мне вовремя вскарабкаться на перрон. Того гада с огромным мешком через плечо, из-за которого я оказался на путях, так и не нашел, сколько ни бегал потом по станции.
Ну да ладно, бог с ним!
Натянув камуфлированные штаны, я быстро намотал портянки и продел ноги в сапоги.
Я часто с улыбкой вспоминал, как потом восприняли ту драку в интернате! Сколько разговоров было, сколько косых взглядов…
А ведь никто тогда не поверил, что какой-то десятилетний пацан избил четверых перворазрядников из старшей группы. Пострадавшие дружки Луценко по понятным причинам упорно молчали и ни в чём не сознавались, но сам факт драки, как говорится, был налицо! У кого-то оказались сломаны рука и ребро, у кого-то сотрясение мозга, у кого-то почти откушен палец… Такое в интернате не скроешь, да еще в нашем, где каждый знает, что у соседа под подушкой.
Да, шуму тогда было…
Целый месяц комиссии из ГорОНО и Министерства образования, одна за другой, педсоветы, нескончаемые собеседования, тренеры и учителя ходили злые, как демоны, и срывались на нас за любую мелочь.
Жуть!
На меня и подумать никто не мог, но всё равно потом пошли слушки среди старших ребят, и авторитет определенный я у них, конечно же, заработал.
Не без этого!..
Накинув на плечо тонкое вафельное полотенце, я пошел умываться.
В умывальной комнате уже находились мои сослуживцы, с кем мне придется сегодня топтать фланги на границе.
— Привет, Серёга! Привет, Мить! — поздоровался я с ребятами, не забыв при этом макнуть щетку в зубной порошок.
Те сонно кивнули мне в ответ, делая вид, что чистят зубы.
Основательно перекусив после приема водных процедур, мы начали экипироваться и готовиться к выходу на Границу.
Обычная рутина, которая происходит изо дня в день и оттачивает действия пограничника до автоматизма, но сейчас этот выход особый, к нему надо относиться со всей серьезностью, ничего не забыть, потому как сегодня страшный и ужасный, знаменитый во всём Закавказском пограничном округе Правый фланг.
Очень нехорошее это место на участке нашей заставы!
Тяжелое…
Почти одни ступеньки, всё вверх и вверх под облака. Да еще эти змеи, будь они неладны!
Так уж повелось у нас на заставе с давних времен, что на Правый фланг выходят только одни старички. Это как естественный отбор — молодым просто не хватит силы и выносливости, чтобы туда забраться, ведь, помимо ступенек, добивает еще и разряженный воздух, и постоянное моральное напряжение от десятков кишащих вокруг ядовитых змей. К этому привыкнуть надо, тут не всё так просто. Вот потопчут молодые бойцы шесть-семь месяцев Левый фланг, наберут силенок, привыкнут к постоянному кислородному голоданию, вот тогда и пожалуйте на Правый, получать все удовольствия от суровой пограничной службы.
Начальник заставы майор Степанов был сегодня, как никогда, хмур и, стоя возле оружейной комнаты, наблюдал, как пограничники готовились к выходу на границу. Подкручивание пуговицы на офицерском кителе выдавало в нём крайнюю степень нервозности.
— Смирнов, ко мне в кабинет, — бросил он и, уже направляясь к себе, добавил: — Быстро, я сказал!
— Есть! — переглянувшись с бойцами, я поспешил за ним.
— Закрой дверь, — проворчал Степанов, как только я переступил порог.
Майор стоял спиной ко мне, делая вид, что внимательно рассматривает что-то там за окном.
— Старший сержант Смирнов по вашему приказанию прибыл, — я доложился, как положено.
Когда начальник заставы в таком дурном расположении духа, лучше делать всё по уставу — проверено!
Степанов повернул голову, поморщился и снова уставился в окно.
— Тебе сколько до дембеля осталось, а, Смирнов? — спросил начальник.
— Три месяца, товарищ майор! — не понимая к чему этот разговор, бодро ответил я.
— Три месяца, три месяца, три месяца, — тихо нараспев пробормотал майор, всё так же не отрывая взгляда от чего-то там очень важного за окном.
Говоря это, он в такт словам постукивал костяшками пальцев по краю столешницы рабочего стола. Затем, стукнув еще раз чуть посильнее, повернулся ко мне.
— Вот что, Смирнов! Давай-ка, начинай готовить себе замену, дембельский аккорд, так сказать.
— Есть дембельский аккорд! Кого дадите?
— Марченко возьмешь. Парень крепкий, неплохой спортсмен в недавнем прошлом и уже пообжился тут… по Левому флангу не ходит, а бегает уже как тот лось. Понятно тебе?
Майор Степанов посмотрел на меня с прищуром и, не давая мне ответить, продолжил:
— Так что протащи-ка ты его сегодня по Правому… присмотрись, потом мне доложишь! Вместо кого он пойдет на фланг, выбери сам. Всё, свободен!
Я опешил от такого поворота, но всё-таки решил сделать попытку.
— Так он же зеленый совсем, товарищ майор! Месяц как после учебки. Ей-богу, задохнётся, два дня идти будем, — осторожно возмутился я.
— Что? Ты… твою… Это ты мне говоришь, а, сержант? — вызверился он. — А то я не знаю, кто у нас тут после учебки, а кому скоро на дембель! Всё, идрить твою мать, советчик!.. Выполнять!
