Имперские игры (СИ) - Поляков Владимир "Цепеш" (читать книги онлайн бесплатно полностью без сокращений .txt) 📗
Дальше – проще. Что нужно для того, чтобы не выглядеть в глазах всего просвещённого мира агрессором? Всего лишь спровоцировать противника на то, чтобы он сам показал себя в «лучшем» свете. И если испанцы за прошедшие десятилетия в этой области успели «обрасти жирком», почти утратив способности проворачивать сложныеи в то же время предельно жестокие интриги, то у новорожденной империи такие мастера имелись. В министерстве тайной полиции, которое выросло из известной всем дикси «Дикой стаи». Той самой, которой многие янки и тем более их черномазые ныне полноправные сограждане давно и успешно пугали как детей, так и друг друга.
Гаити к тому моменту было уже не «империей» и ещё не «империей» одновременно. Перерыв, так сказать, между первым и вторым пришествиями «императора» Фостена I, он же Фостен-Эли Сулук, классический такой черномазый, свергнувший такое же порождение Африки в результате военного переворота и объявивший себя императором. Туп был, как болванка для шляп, но на общем фоне выделялся повышенной даже по тамошним меркам жестокостью, поддержкой вудуистов – местных сектантов, практикующих весьма омерзительные по меркам любого белого человека ритуалы – и склонностью к обезьянничанью за королевскими дворами Европы. Последнее, понятное дело, получалось на уровне грубого фарса, но для местной невзыскательной публики было как раз тем, что находило полнейший отклик.
Глубины умственной отсталости и дешёвого фарса, принимаемого местными за естественный ход вещей. Чего стоили «титулы» раздаваемые «императором» своим приближённым. Граф Омлет, барон Антрекот, герцог Бульон и всё в этом же духе. Ни разу не издевательство, не «награды» для придворных шутов, а суровая, печальная реальность. Эти «графы» и прочие «бароны» гордо и торжественно несли свои кулинарные наименования. Да-да. именно кулинарные, поскольку «император» Фостен I черпал то, что называл вдохновением, исключительно в еде, наделяя «аристократов» родовыми именами в честь тех блюд, которые ему довелось в своё время сожрать в относительно приличных заведениях. И это был лишь один из множества примеров, показывающий уровень как «императора», так и провозглашённой им «империи». Наиболее забавный и безобидный. Остальные же… кровь, гниль, грязь, кровавые вудуистские ритуалы, массовые казни и бессудные убийства. Перечислять можно было долго, да только желания особого не имелось.
Разумеется, в управлении государством что сам «император», что его окружение ничего не смыслили. Да и смыслить не могли по скудости разума – опять же, ничем не отличаясь от предшественников – но последние хотя бы изредка слушали иностранных интересантов, да и немногие кое-как работающие механизмы полуразвалившейся государственной машины при нём окончательно развалились. Тут контр-адмирал Сэммс поневоле вспомнил слова, сказанные послом ещё тех, прежних США Робертом Уолшем о сути режима Фостена I: ««Гаитянский правящий строй - это деспотизм самого невежественного, развращённого и порочного вида. Государственная казна является банкротом, население погружено в киммерийскую тьму, и люди даже в доверительной беседе боятся высказывать своё мнение о чём-то, за что могут подвергнуться пыткам и обвиняться в критике властей».
Республиканец Уолш, само собой, обрисовывал лишь часть проблем. причём невеликую, но и в поднятой части сложно было хоть в чём-либо не согласиться. Так или иначе, но с 1849 по 1859 года «император» настолько всех достал, что выделенный ему пинок под зад с трона и вообще с Гаити ни для кого не стал неожиданностью. Удивляться стоило скорее тому, что этого не случилось раньше. Иностранные компании просто отказывались вести дела с образованием, которое на что-то пыталось претендовать, но при этом не выполняло даже собственные законы. Постоянные и массовые бессудные убийства, грабежи, беспорядки даже в пределах Порт-о-Пренс, как бы столицы «империи» Гаити. Любой белый человек, пусть даже принадлежа к посольствам мировых держав, мог перемещаться по улицам – не то что ночью, но и посреди дня – лишь будучи в сопровождении до зубов вооружённой охраны. Иначе… Шайки набрасывающихся со спины гаитянцев, утаскивающих тело в ближайший переулок, раздевающие догола… про женщин и говорить не приходилось, поскольку звериные повадки этой братии были известны ещё с давних пор. Даже задокументированные зверства негров Гаити с момента объявлении этой местности о независимости были известны тем, кто доставил себе труд почитать дневники бывших там и опубликовавших свои воспоминания. Или же уцелевших при набегах орд недавних рабов на Санто-Доминго… там они тоже показали себя со всей первобытно-животной красе. Чего стоила одна только резня начала века, при которой было уничтожено почти всё белое население острова, в том числе женщины, старики, дети. За женщинами и детьми вообще целенаправленно охотились, особенно во время «второй волны», когда все способные держать оружие в руках уже были убиты и можно было «ни в чём себе не отказывать». Причём ни разу ни «эксцессы восставших рабов», а официальное благословение сверху основателя их поганого государства, Жан-Жака Дессалина.
Рафаэль Сэммс читал о тех временах. И не один он, поскольку в империи типографии массово отплюнулись художественно оформленной исторической справкой «История Гаити», в которой проводились видные и явные параллели с другими мало-мальски похожими случаями. В том числе и совсем уж недавним «Винчестерским кошмаром», когда в одноименном городе похожим образом резвились черномазые из сформированных янки «свободных полков». Умелый и полезный оказался ход, заранее дающий полный карт-бланш со стороны населения Американской империи, абсолютную поддержку. Гаити никто жалеть не будет, равно как и тамошних «отважных вояк», духовных братьев тех, кто находился в «свободных полках» США.
Гаити, да… Правление Фостена I переполнило чашу терпения, оттого и была оказана пусть негласная, но помощь тем военным, которые хотели свергнуть своего «императора». Оказали. Свергли. Только сделали это аккуратно, дабы оставить могущую пригодиться в дальнейшем фигуру в целости и сохранности. Не зря же Фостен-Эли Сулук со своим семейством отправился не абы куда, а на Ямайку, которая, если что, давно и прочно принадлежала Британской империи.
Типично английский стиль! Если есть возможность приберечь инструмент для дальнейшего использования – они непременно это сделают, не обращая внимания на вид, дурной запах и прочие нелицеприятные нюансы. Так было всегда, не стало исключением и на сей раз. Ямайка же была выбрана как место, находящееся ближе всего к Гаити. Этакое послание вновь сменившей империю республике и в частности тамошнему президенту, Фабру Жеффрару, сынку одного из основателей этого псевдогосударства, являвшемуся по мнению практически всех граждан Американской империи форменным позором на мировой карте. Тем, до которого слишком долго ни у кого из влиятельных на мировой арене игроков либо руки не доходили, либо смелости не хватало из-за возможных криков господ либералов и прочих аболиционистоподобных.
Что за послание? Негласное, но понятное даже потомку «великих африканских мыслителей» в генеральском мундире и восседающем в президентском кресле, а по сути том же трончике, только замаскированным «фиговым листочком» республиканства. Дескать, будешь плохо себя вести – вернётся «император», который если и не съест тебя, и даже не принесёт в жертву вудуистским богам, то уж точно убьёт самым жестоким образом у всех на виду.
Работало, понятное дело. Президент Фабр Жеффрар вёл себя по отношению к Британской империи тихо, как мышь в норе, полностью соответствуя британским деловым интересам на Гаити. В остальном же… разве что меньше денег тратилось на пышность, хотя бестолковость и воровство оставались на прежнем уровне. Ах да, ввелись новые виды воровства, более, так сказать, отвечающие духу времени. Под видом строительства образовательных учреждений, а затем и их как бы работы расхищались ой какие немалые суммы. Почему «как бы работы»? Да по той простой причине, что практически ни один белый человек из вполне обоснованных опасений за собственную жизнь на Гаити и не сунется, а местные «учёные мужи» вызывали смех даже у закончивших обычную школу. Так было раньше, в начале века. Так же, практически без изменений, оставалось и сейчас.
