Поглощение (СИ) - Злотарёв Алиимир (читать книги TXT) 📗
Кольцов с гневом посмотрел командиру в глаза и с шумом выпустил воздух из носа.
— Хорошо. Только не думай, что на этом все кончится.
Броднин, глядя Кольцову в глаза, поднялся и указал Кирилюку на связанные руки.
Еще несколько лет назад при расквартировании батальона в Губатове комбат назначил улицу Красносельскую местом построений. Тогда же Броднину досталась квартира, окна которой выходили на эту улицу.
Спустя два дня после тревоги в девять утра на Красносельской раздался гремящий гимн Российской Федерации. Строй военных подхватил мелодию и начал петь. Броднин в это время дрых у себя в квартире. Вскочив с кровати, он испуганно осмотрелся по сторонам. Лишь через минуту до него дошло, что он опоздал на построение. Блин, опять. Сладко потянувшись, Броднин подошел к окну, посмотрел на поющих и, почесав пах, отправился в ванную.
Он умылся, надел форму и снова посмотрел в окно. Построение подходило к концу. Гнетущее чувство в груди испарилось, и, улыбаясь, Броднин вышел из квартиры.
Его рота, как обычно, когда все уже расходились по местам службы, все еще стояла на месте и слушала командира. Тот любил поразглагольствовать. Вздохнув, Броднин пристроился в последней шеренге. Он никогда не слушал, о чем говорил ротный, и пробуждался, только услышав команду «Разойдись». В этот раз его разбудила другая фраза — «Сержант Броднин, зайдите ко мне через час».
На секунду Броднину показалось, будто он стоит на пьедестале, освещенный фонарями. До сих пор, когда он регулярно опаздывал, командир делал вид, что не замечает. Что изменилось? Броднин улыбнулся и отыскал глазами Кольцова. Парень стоял на другом конце строя и старательно изображал невозмутимость.
Ровно в десять двадцать Броднин закрыл за собой дверь в кабинете командира роты. Во главе т-образного стола сидел майор Коновалов, командир, по правую руку от него капитан Фокин, замполит, рядом с ним Кольцов. Окатив компанию ледяным взглядом, Броднин сел напротив Кольцова.
— Опаздываете, товарищ сержант, — заметил Фокин.
— Никак нет, товарищ капитан. Я прибыл ровно через час.
— Броднин, ты совершил грубый дисциплинарный проступок и уже должен был торчать в дисбате, — пробасил командир. — Я бы на твоем месте был вежливее. Учитывая твои заслуги и способности, мы с замполитом решили сначала разобраться в ситуации. Ты можешь объяснить, что произошло во время тревоги?
В груди сдавило. Броднин сжал кулаки, положил их на стол и исподлобья посмотрел на Кольцова. Во взгляде парня горела ярость.
— Я жду объяснений, Ярослав, — потребовал командир.
Поочередно осмотрев собравшихся, Броднин отвернулся. Пару секунд подумав, он посмотрел на Коновалова.
— Во время тревоги я действовал согласно инструкции командира батальона, — сказал он, нажимая на последние слова.
В батальоне все знали, что комбат ему покровительствует.
— Если коротко, она сводится к тому, что увидев тень или их группу, надо сразу же их уничтожить. Или доложить об их присутствии, если нечем. Так как заметил их кто-то другой, то мне оставалось только уничтожить.
— Ах ты, сука! — зарычал Кольцов.
Он схватил Броднина за шиворот и попытался свалить на пол. Замполит, заламывая Кольцову руки, начал оттаскивать его назад.
— Смирно! — раздался, будто гром, бас Коновалова.
Потасовщики мигом отпустили друг друга и разошлись в стороны.
— Товарищ капитан, выведите младшего сержанта Кольцова за дверь, — приказал командир.
Кольцов бросил на Броднина полный ненависти взгляд и вышел из кабинета. Фокин закрыл дверь. Ухмыльнувшись, Броднин вновь сделал каменное лицо.
— Сядьте, — сказал Коновалов.
Командир подошел к окну, достал сигарету из пачки и закурил. Потом взял пепельницу со шкафа и сел в кресло.
Сердце учащенно билось, но несмотря на волнение, Броднин улыбался. Вальяжно закинув руку на спинку стула, он отсутствующим взглядом смотрел в стену.
— Ты знал, что у него жена и две дочери? — Коновалов указал на дверь. — Они живут сейчас в Нижневартовске, в лагере беженцев.
Броднин поднял брови. Совсем молодой, а уже две дочери. Шустрый.
— Нет. Не знал.
Командир долго и упорно смотрел на тлеющий окурок. Наконец, раздавил его в пепельнице.
— Ради чего мы здесь, Ярослав?
Броднин посмотрел на майора с недоверием и, промолчав, вернулся к созерцанию стены.
— Мы здесь ради того, чтобы защищать людей. Мы не знаем, с чем воюем, но мы знаем за кого воюем.
Коновалов начал свою старую песню. Броднин слышал ее уже сотни раз, но не обращал внимания. Сейчас же она его взбесила. Кулаки задрожали, и он вскочил со стула. Стул отлетел и опрокинулся на спинку.
— Да мне насрать на людей, — процедил Броднин, яростно глядя на командира. — Тени забрали мою память. Я не помню своих родителей, друзей. Может, у меня тоже были жена и дети. Я не знаю! У меня отняли все… Кроме жажды мести. И пока она горит, я буду мстить. Если для этого надо выкурить тварей из норы, я это сделаю. И буду делать снова и снова, если понадобится.
Фокин и Коновалов, обескураженные гневом Броднина, долго смотрели на него молча.
— Ярослав, но ведь нельзя же из-за своей травмы рушить чужие жизни, — сказал замполит.
Броднин посмотрел на него с искаженным от злобы лицом.
— Лес рубят, щепки летят.
Командир роты резко поднялся из-за стола и, вытащив пистолет, направил на Броднина.
— Я не позволю тебе расходовать моих людей! — рубанул он на весь кабинет.
Ярослав фыркнул и, медленно обойдя стол, уперся лбом в дуло.
— И что? Застрелишь лучшего следопыта в армии? Дерзай.
Коновалов перевел предохранитель в положение стрельбы.
— Слава, не надо, оставь его. Не стоит он, — сказал замполит, положив ротному ладонь на плечо.
Броднин увидел, как в глазах Коновалова желание его застрелить медленно угасает. Командир опустил пистолет и отвернулся к окну. Броднин облегченно выдохнул. Сердце билось в груди, как попрыгунчик в банке.
— Вы правы, товарищ капитан. Я стою гораздо дороже, — сказал Броднин. — Разрешите идти, товарищ майор?
Коновалов кивнул. Улыбнувшись Фокину, Броднин развернулся к выходу.
— Это не сойдет тебе с рук. Я не оставлю. И комбат не поможет, и чутье твое мнимое, — сказал командир, когда Броднин открыл дверь.
Ярослав на секунду остановился.
— Безусловно.
Бурля от гнева, Броднин вышел на крыльцо. В глаза ударило солнце, находящееся почти в зените. Ветер жестким порывом взрыхлил волосы. Зажмурившись, Ярослав глубоко вдохнул. Злость на мгновение утихла, но тут же поднялась обратно.
Рядом стоял Кирилюк. Разомкнув глаза, Броднин повернул к нему голову.
— Дай сигарету, — сказал он, хотя, вообще-то, не курил.
Достав из кармана пачку, Кирилюк молча протянул ее Броднину. Ярослав взял сигарету, подкурил и с наслаждением затянулся. Кирилюк также молча забрал пачку и ушел. С презрением проводив сослуживца, Броднин затянулся еще раз и выкинул только что начатую сигарету.
— Дерьмо.
Чувствуя, что не может успокоиться, он решил пойти в спортзал, выпустить пар.
Глава 2
Взяв дома вещи, Броднин вышел на центральную улицу поселка и наткнулся на собрание людей. Военные и гражданские, перемешавшись и задрав головы, слушали батюшку, декламирующего что-то со сцены о спасении души. Захлестнуло непреодолимое желание сбежать. Сморщив нос, Броднин перешел на соседнюю улицу, хотя так идти было гораздо дольше.
Здесь он почувствовал, что за ним наблюдают. Остановившись и сделав вид, будто завязывает шнурки, он осмотрелся. Никого…
Спортзал состоял из трех комнат. В одной находился стол для пинг-понга, в другой тренажеры, в третьей располагался борцовский ковер. Раньше здесь было какое-то производственное помещение. Переодевшись, Броднин десять минут попрыгал на скакалке и отправился разогревать мышцы на ковре.
В борцовской отрабатывали броски трое знакомых пехотинцев. Мимолетно им кивнув, Ярослав подошел к шведской стенке, закинул правую ногу и, покачиваясь, наклонился корпусом к носку.
