Смертный страж. Тетралогия - Прозоров Александр Дмитриевич (читаемые книги читать онлайн бесплатно полные txt) 📗
Глава двадцать третья
Разумеется, чтобы поместить добытое после стольких нервотрепок семя в бутон и начать воздействие, северный ученый прилетел лично. Или, если быть более точным — он прибыл наблюдать за этим тонким процессом, совершаемым умелым нуаром.
— Что ты думаешь об идеях Двухвоста, учитель? — вдруг поинтересовался Растущий в то самое время, когда страж закрывал оплодотворенный бутон.
— Я уже говорил, — ответил Дракон. — Меня пугает судьба богов, которые окажутся естественным отходом этого эксперимента. Мы с легкостью пускаем в котел неудачных быколапов, крикунов или спинозубов. Но допустимо ли так поступать со своими сородичами, пусть и неудачно рожденными Древом?
— Ты, видно, его не дослушал, учитель! — Растущий, излучая гневное беспокойство, думать забыл о проводимом опыте. — Он желает, чтобы новые, совершенные боги заняли места в клубнях лилий. Чтобы они, способные выжить при любых тяготах перелета, понесли семена нашей жизни в другие миры. Чтобы они стали Сеятелями вместо нас! И кем тогда останемся мы? Отмирающей породой? Выходит, все наши старания, открытия, достижения достанутся другим, а сами мы останемся в отходах? Дурачками, не способными покинуть Землю?
Самолюбие молодого бога разыгралось не на шутку. После создания воздушных лилий и их первого полета он, похоже, уже всерьез примерял на себя звание Сеятеля. А теперь это звание у него грубо отнимали. Причем вместе с лилиями. Если сторонники Двухвоста смогут переделать растения так, чтобы они могли срастись с новыми, совершенными богами — у нынешнего поколения никаких шансов на завоевание неба уже не останется. И не только неба — опыт предыдущих открытий показывал, что самые удачные животные быстро совершенствуются, их способности используются во всех возможных областях науки, повсеместно применяются в работах. И несомненно, совершенные боги стремительно завладеют и Родильными древами, и полями с опытными растениями, они станут и повелителями вод, и хозяевами общей памяти.
И что тогда останется ныне живущим повелителям? Хорошо, если просто смотреть за чужими успехами со стороны. А если еще и выполнять поручения, которые новым богам покажутся скучными?
— Да, — раз за разом кивал Повелитель Драконов. — Это верно. Но для опытов нужны зародыши, много зародышей. Разве кто-нибудь из богинь решится отдать свои? И даже если кто-то согласится — много ли удастся собрать? Богини не смертные, у них каждые три десятка дней новые семена не развиваются.
— Ты согласен, учитель? — продолжал напирать Растущий. — Этого нельзя допустить!
— Это просто невозможно. Напрасное беспокойство…
Самым ужасающим в этом долгом монологе ученика было то, что совсем недавно Повелитель Драконов слышал очень похожее от Зеленца. Но совершенно в другом ключе. Хозяина слухачей, памятников и горных садов идея усовершенствовать самих себя, напротив, обрадовала и воодушевила. Он убеждал учителя, что, если уж повелители в своем совершенстве изначально ничем не уступают его подопечным, выведенным с таким трудом, то, ежели раскрыть все способности высших существ, усилить их так же, как были усилены способности смертных, — боги смогут легко разговаривать даже между мирами, сохранять в памяти всю мудрость вселенной до самых мелочей, выживать и в вулкановом пламени, и в мертвых льдах!
Зеленец понимал, что ему самому путь в будущее закрыт, что эти способности достанутся другим — но жаждал хотя бы краешком глаза взглянуть на всесильных потомков. И, похоже, готов был пожертвовать всем ради исполнения столь великой мечты.
Теперь Повелитель Драконов мучился догадками: что произойдет, если двое его любимых учеников вдруг окажутся рядом во время очередного опыта со смертными? Ведь большинство слуг Зеленца создает Растущий в своем Древе. А Зеленец помогает, зная, в каком направлении нужно развивать способности будущих рабов.
Похоже, созывать их к себе для помощи было теперь нельзя. Путей к общему согласию между сторонниками и противниками Двухвоста ученый пока не находил.
И ведь беда коснулась не только этих двоих! Разногласия поселились в умах многих сотен богов и быстро расползались по миру.
— Так ты согласен со мной, учитель? — опять потребовал подтверждения Растущий.
— Я не могу так сразу разобраться в столь сложном вопросе, — ответил повелитель. — Мои мысли заняты другим. Похоже, в создании предсказательницы мы добились неожиданного прорыва. Но вот беда, она не способна отвечать, находясь в сознании. Откровение случилось, когда она впала в беспамятство.
— Есть много ядов, учитель, с похожим воздействием. Многие растения повергают смертных в беспамятство. Обычно мы стараемся, чтобы они не попали в пищу. Но если требуется кого-то отравить, я прикажу собрать нужные грибы и травы.
— Хорошая идея. Опробуем ее на девятой, — обрадовался северный ученый. — Готовься, дабы потом не тратить время на поиски.
Он очень хотел отвлечь ученика от неприятных раздумий. И, вроде бы, смог этого добиться.
От Родильного древа ученый полетел к Серой топи, на которой уже активно разрастались молодые лилии, выбросившие вверх, на высоту человеческого роста, свои пухлые зеленые листья. Довольно долго он наблюдал за набирающими массу растениями, потом решил:
— Этим летом пущу все на рассаду. Нужно скрестить их с ледяными водорослями. Иначе в пространство меж мирами не взлететь. Шеньшун! Завтра отправляемся на ледник. Выбери с собой нескольких смертных, приготовь им теплую одежду, еду, корзины… Себе, конечно, тоже. Пойдешь туда с рабами. Мне на лед, сам понимаешь, пути нет.
— Можно, сделать носилки, как у Чернушки, повелитель! — предложил нуар.
— Белки еще не выросли, мелкие. Да и мало их еще, на мой рост не хватит. Так что будешь управляться сам. Теперь посмотрим, как там поживают ростки у Желтоушки… Если она справилась с питанием и водой, ее Родильное древо сегодня может принести первый плод. Надеюсь, хотя бы ее не коснулась эта зараза! Двухвост, Двухвост… Если так пойдет дальше, я лишусь половины учеников.
— А что думаешь об этом ты сам, мой бог? — не удержался от вопроса Шеньшун.
— Не знаю, страж, — поколебавшись, ответил ученый. — Если кто-то рискнет усилить способности нашей расы и избавит ее от врожденных недостатков, это действительно сулит невероятные возможности. Я не могу этого отрицать. Как и того, что после появления новых богов все ныне живущие станут никчемными существами. Меня это не пугает, Шеньшун. Я прожил долгую и славную жизнь. Мои открытия навечно останутся моими, первый полет навсегда будет связан с моим именем. Я не потеряю ничего. Но молодые ученые… Их жизни сгорят понапрасну, окажутся лишены всякого смысла. Кто-то из них готов пожертвовать собой ради величия нашей расы, а кто-то — нет. Этого спора не решить ни силой разума, ни знанием, ни логикой. Правильного ответа на него просто не существует. И самое страшное, что это спор молодых.
— Почему, повелитель?
— Когда-то давным-давно, в Эпоху Дикости, новорожденные боги расползались из кладок и искали для себя охотничьи участки. Но детей в те времена было куда больше, нежели сейчас, а земля не бесконечна. Почти всегда место для охоты оставалось за тем, кто мог отстоять его в схватке. С тех самых пор в молодых богах осталась инстинктивная готовность к дракам, агрессии, поединкам. С годами все это уходит. Властелинам моего возраста мало кто способен противостоять. Даже не используя волю, я могу легко задушить слишком настырного жруна или каралака. В нас нет страха, а без него нет и агрессии. Может быть, именно поэтому я сейчас так спокоен, а ученики так горячи. Увы, при всем своем могуществе и интеллекте мы остаемся наполовину животными. Нами правят инстинкты, а не разум.
— Ты полагаешь, повелитель, Зеленец и Растущий могут подраться?
— Нет. Сейчас, вроде, не Эпоха Дикости. Мне трудно поверить, чтобы в наше время кто-то из богов пожелал смерти другому, сколь бы сильны ни были их разногласия. Но вот вести разумную беседу они точно не смогут.
