Город. Хроника осады (СИ) - Резвухин Евгений Юрьевич (книги полностью бесплатно txt) 📗
"Это,наверное, нормально, – успокаивает себя молодой революционер. – Они просто буржуи и враги нашего дела"
И все же не смотря на взгляды, Миша боится увидеть трупы купца и домовых. Буржуй конечно, но ничего худого горожанам вроде не делал. До душегубства, однако, не доходит. Вероятнее всего прохвост бежал, почуяв, куда дует ветер.
– Чего встал-то, зеньками хлопаешь? – пинается опекающий парня каторжник. – Айда грабить.
Не дожидаясь подопечного, преступник торопится вглубь дома. Никак еще надеется на поживу. Молодой человек, оставшись один, проходит по длинному коридору, бесцельно бродя по разрушенным комнатам. Юношу никто не останавливает и не окликает, все и так заняты. Не находя ценных вещей, грабители стараются оставить след в истории, разрушая мебель и любую подвернувшуюся под руки мелочь.
– Две атаки на участок жандармов отбиты. Это катастрофа. А мы еще надеялись быстро разоружить их и взять контроль над генерал-губернатором.
Дойдя, таким образом, до третьего этажа, Михаил достигает Вадима Юрьевича. Директор шахты заметно нервничает, заламывая руки и бродя по кругу.
– На что вы надеялись? – фыркает собеседник.
Человек, стоящий у балкона, не в пример спокоен и смотрит на происходящее с долей иронии. Одет по простому, как рабочий, но с идеально прямой фигурой аристократа, да и в глазах блеск никак не принадлежит простолюдину. Говорит незнакомец с сильным акцентом, Михаил едва разбирает слова.
– Меня послали сюда с целью помочь народу Симерии в борьбе за свободу, – продолжает он, – а я застаю преступников грабящий город. Это ваша революция, а мне нужно делать работу вместо вас.
– Мои рабочие вооружены и более сплочены, – речь Вадиму очень не нравится и он идет красными пятнами, – мы можем повлиять на ситуацию.
– Извольте, – в резкой форме прерывают директора, подняв руку. – Мы сами разберемся. Не путайтесь под ногами.
Незнакомец оглядывается на выстрелы, раздавшиеся от балкона. Только теперь Михаил обращает внимание на людей, вооруженных странным оружием. Стрелки постоянно смотрят в цилиндрически трубки, притороченные к казенной части винтовок. Почему-то юноша уверен – промаха быть не может.
Имение графов Малаховых. Час спустя
– Стой! – раздается с высоты гундосящий голос старика. – А не то с самопала дам!
Над архаичностью замковой постройки можно смеяться, но только не теперь. Зубчатые стены и хоть какой, но ров, ныне представляют грозную силу и надежную защиту.
– Да ты им хоть пользоваться умеешь, отец? – смеется, вертя меж зубов соломинку, Вячеслав.
– Глаза разуй, – оттолкнув друга, вперед выходит Григорий. – Не тати мы. С нами жандармы и раненные есть. Отворяй.
Проходит заминка, так что скопившиеся у рва люди начинают нервничать. Тут кроме вооруженных людей гражданских полно. Люди, подобранные по пути, несут чемоданы, женщины с плачущими детьми на руках. Пустит ли Малахов? Или боязнь за графскую шкуру последних мозгов лишит? Многие оглядываются, позади слышны выстрелы и крики бунтовщиков.
– Пахом, – слышен отдаленный женский голос, – открывай.
Наконец, под скрип ржавых цепей мост опускается и толпа бросается внутрь. Внутри не протолкнуться. Весь двор служит сплошным лагерем для беженцев. Слуги графа снуют туда и сюда, помогая пострадавшим и раздавая еду и воду. Новоприбывших встречает группа мужиков. Из оружия косы, вилы, да прочий сельскохозяйственный инвентарь, но в глазах решимости не занимать. Лишь немногие, сжимающие в руках старые ружья, занимают позиции на парапете.
– Вы люди Швецова? – Ольга с трудом крутит колеса инвалидной коляски и пробивается вперед. – Где он?
И запомнила ведь простых солдат. Григорий впрочем, с Вячеславом сами не прочь узнать, где подполковник со всей братией.
– Оленька, зайди внутрь, – во дворе появляется сам граф, вооруженный охотничьей двухстволкой и опоясанный шпагой.
– Папа! – протестует своевольная дочь.
– И не спорь, – резко обрывает обычно покладистый отец. Малахов обращается к прибывшим. – Что происходит? Чем занята жандармерия?
– Участок пал, – говорит Григорий.
Страшная весь повергает защитников замка в шок. Всюду слышны испуганные перешептывания.
– Как такое могло произойти? – не может поверить хозяин.
– Расстреляли, – от воспоминаний у Вячеслава аж щека дергается. – Мы и помочь им не могли. Стреляли издали.
Драгун смотрит наверх. Хорошее место, но открытое, не смотря на бойницы. Они от стрел делались, а теперь в бою такие вещи происходят – враг бьет, а его и не видно.
– Ладно, – будто и не замечая графа бурчит Слава, – пойду стрелков, кто есть, расставлю.
– Командуй, – хлопает приятеля по плечу Гриша. – Я тут разберусь. Хлопцы, тащите эту штуку.
Жандармы втаскивают через ворота снятое с лафета орудие. Только не с одним большим стволом, а множеством мелких.
– Надеюсь тут найдутся шестилинейные патроны? – говорит кавалерист, подставляя плечо под тяжелую картечницу.
– Должны быть немного, – прежде чем успевает открыть рот граф, влезает Ольга, под осуждающий взгляд отца, – сейчас принесем.
– Значит, еще повоюем, – себе под нос, улыбаясь, говорит солдат.
Враги не заставляют себя долго ждать. Уже скоро, в ближайших от замка строениях слышен звон стекла и голоса приближающихся.
– Не высовывайся! – кричит на выглядывающего бородатого мужика Вячеслав.
– Дык далеко ж до них, – оправдывается тот.
– Спрячься, дурья голова, – прикрикивает драгун и оборачивается к напарнику. – Ты скоро? Они идут.
Григорий как раз по одному вкладывает патроны в отверстия. Сюда бы пулемет, но лучше старая митральеза, чем вообще ничего.
Четко следуя плану, защитники безмолвствуют и бандитам быстро надоедает стоять на месте. Они появляются из-за домов, стреляя по громадине замка на ходу. Несколько пуль ударяют о камень, разбрасывая крошку и рикошетя. Бандиты прибавляют ходу, в толпе появляются лестницы.
– Бойся, – предупреждает Григорий, дергая за рычаг картечницы.
Из разряда – «кто не закрыл уши, я не виноват». С оглушительным залпом орудие выпускает пули сразу из всех многочисленных стволов. Свинцовый рой накрывает ничего не подозревающих врагов. Урон наносится не такой уж большой, слишком уж кучно летящие пули повергают всего-то двоих. Но вид изрешеченных десятками ран товарищей подрывают дух революционеров.
– Пали по ним! – кричит Слава, высовываясь из укрытия и первым стреляя в отступающих.
Выстрелы звучат редко и не точно, но под огнем враги быстро отходят, вяло постреливая в ответ. Скоро они совсем скрываются за домами. От стен раздается крик «ура», ввысь взлетают шапки.
– Мы победили? – едва все заканчивается, наверху появляется граф.
– Боюсь нет, вашбродь, – упавшим голосом говорит Григорий, снимая картуз и вытирая вспотевшую шею.
Потерпев неудачу, враги необычайно быстро, как для бандитов перестраиваются. Руководство, что ли меняется? Так или иначе повстанцы выкатывают перед замком пушку.
– Скорее! – размахивает руками Григорий, пытаясь еще хоть что-то. – Уносим отсюда картечницу.
Не успеть. Дернув за трос, пушка дергается, извергая дым и пламя. Снаряд ударяет в стену, вырвав целый кусок, парапет уходит из-под ног. Многие падают, один кубарем скатывается и оказывается внизу, сильно сломав ногу.
«Конец», – как-то флегматично и отстраненно думает Слава, лежа на парапете и прикрывая голову руками.
Второй выстрел, однако, не следует. Вместо этого над городом раздается мелодичный трубный сигнал. С шашками на голо, в плотном конном строю кавалерия первого драгунского появляется на улицах Ольхово будто из ниоткуда.
Это не битва. С улюлюканьем и свистом всадники гонятся за разбегающимися бунтарями и режут, режут, режут. Спешившись, драгуны выволакивают не помышляющих, тянущих вверх руки врагов за шкирку. Некогда празднующих и веселящихся каторжников сгоняют и вяжут, подобно скоту безмолвному.
Отчаявшиеся было защитники поверить не могут счастью.
