Изгой (СИ) - Челиста Михаил (библиотека книг бесплатно без регистрации TXT) 📗

— Дашек, ну подожди, ну чего ты сразу. — всеми фибрами лица стараюсь угадать. — На улице нашли?

Даша ладонями прихлопывает себя по коленкам и слёзно всхлипывает:

— Хы. — но это не то, нет. — Да ты что, Изоев, в самом деле издеваешься?!

Поднимает, повлажневшие глаза вверх, а потом снова на застывшего меня и укоризненно, и уже слёзно продолжает:

— Нет, это невыносимо. Ну почему же на улице-то? Я же тебе всё время говорю, целый час рассказываю, что их нашли в квартире… В их квартире, они же голые все были… — и удержав слёзы, опять всплёскивает руками. —Ну, что с тобой сегодня, прям как глупенький.

— Нет, Даня, теперь понятно… Сержант нашёл.

Сейчас-то ведь угадал? Глядя на неё, чувствую, что наверняка угадал. Уж в этот-то раз её нервическое состояние должно перелиться через край:

— Изоев! Да что ж с тобой такое-то?! — ну точно. — Я и так вся на нервах! Ксюха там со своими ужастиками! Не понять у неё ничего, как дура несчастная! В зелёной блузке своей дурацкой, какой-то. И ты ещё со своими... глупостями всякими начинаешь мне тут.

Дашины глаза всё-таки переполняются слезами и её голосок истончается:

— Сейчас вообще ничего рассказывать не буду.

Конец фразы она еле договаривает — тоненько всхлипывает и на её щеках появляются первые слёзные дорожки. А я, внутренне вздыхаю с огромным облегчением. Фух. Свершилось. Тут же беру и целую её раскрытые пальчики, и начинаю гундосить:

— Дашенька, ну чего ты? Ну не плачь. Я же не знаю кто нашёл.

Даша сидит, тихонько всхлипывая и демонстративно отвернувшись, и отставленным пальчиком, высвобожденной ладошки, снимает синие слезинки с ресниц. Вторую высвобождать не стала, так и оставила у меня…

До больших слёз дело не дошло, да и я не оставлял без внимания не только её руку, но и… Легонько трогал её за ушко и за щёчку, прикасался к её плечику, аккуратно запускал ладонь ей в волосы, вдоль её шеи к затылку и легонько шебуршил их. Ну и конечно же целовал каждый её открытый пальчик…

Даша постепенно успокаивается. Вскоре она вовсе сменяет гнев на милость и напоследок вздохнув, и смахнув слезинку со щеки, снисходит до меня, до недоумка:

— Так вот слушай меня и не задавай... дурацких вопросов. — и мне грозит Дашин кулачок. — Прям… прибила бы тебя.

И Даша опять, в который уже раз, вздохнув и обведя просветлённым взглядом комнату, сосредотачивается:

— Эмчеэсовцы их нашли, вот.

И видя моё неподдельное удивление, продолжает:

— Приехали к ним и стали стучаться, а они не открывают. Тогда они дверь стали ломать.

— Эмчеэсовцы?

— Да, представляешь? — Даша смотрит на меня чуть исподлобья, сложив свои ладошки одну в другую.

— Дашенька, золотце, — я очень аккуратен, — ты же говоришь их… того, а эмчс с какого боку здесь… они же не полиция.

Но она реагирует, на удивление, спокойно и заинтересованно, прикрывая мою ладонь своей:

— Вот! И никто не знает… Ксюха говорит, что кто-то говорил, что кто-то звонил, а ещё… Но это ей другой сказал и сказал что он сам позвонил.

Чуть сжав мою ладонь опять, выжидательно, смотрит на меня. Я же задумчиво гляжу в потолок и наверное слышно как мой мозг скрипит от напряжения:

— Ну, теперь-то… Хм. Кто-то сам позвонил, чтобы… Ну, чтобы спасти их, а потом... закрыл за собой дверь.

— Да нет же… — Даша в некоторой растерянности. — Не так.

Убрав ладонь, кладёт обе себе на колени:

— Ксюхе сказали, что он… сам внутри позвонил… Вроде бы… — и тут же с укором кивает на меня. — Чтобы его, спасли. — и опять растерянно замолкает.

Начинает водить в воздухе пальчиком, помогая себе в сложном анализе и произносит уже в полнейшей растерянности:

— Погоди, Изоев… Ты меня совсем запутал. — замолчав, смотрит на меня явно рассчитывая на мою поддержку и, с застывшим в воздухе, пальчиком.

Я же молчу и с выражением ожидания чуда, смотрю на... её прекрасный пальчик. Даша, перехватив мой взгляд, с досадой — ну что можно ждать от этого барана, хмыкает, чуть дёрнув головой и по её лицу видно, что она самостоятельно пускается в анализ хитросплетений произошедшего. Вздохнув уводит глаза право и моргнув уводит их влево, и потом опять смотрит на меня… И вдруг:

— Молчи и не перебивай.

Прихлопывает себя по коленкам — у неё всё сложилось и её пальчик снова устремлён вверх:

— Говорят, что он там был. Мм-гм?

Я киваю головой.

— Мм, мой золотой. Вот… То есть, он там и остался. Мм-гм?

Я киваю головой.

— Умница, вот. А… Вот как говорят, он поранился. Мм-гм?

Я киваю головой.

— Молодец! Вот… И стал звонить, чтобы его спасли. Мм-гм?

Я киваю головой.

— Умничка моя, вот… Но не дождался. — Даша выпрямляется и разводит руками. — Умер.

Я медленно опускаю голову и чуть ли не упираюсь подбородком в грудь, и глядя на Дашу исподлобья, уточняю:

— А… кто же этих... двоих?

— Вот. — её пальчик моментально и воодушевлённо, опять поднимается вверх. — Правильно! — и быстрее, чем моментально. — Он же. — указывает… на меня

— ?!.. — ахреневший, я начинаю вытаращивать глаза.

Даша тут же прикрыв веки, вздыхает и поджимает губы. Покачивает головой, осуждая мою бестолковость. Немного приподнимает руки открытыми ладошками вверх и открыв глаза, тоже устремляет их вверх:

— Ох. Да что ж такое-то? Ну что ж тут непонятного, Изоев?!

Прихлопывает ладошками по своим коленям и выплёскивает на меня, загустевшую от укоризны, синь:

— Они там друг дружку не поделили… Ну, кто с кем и когда. И эти двое меж собой… Один на другом, мм.

Я киваю головой.

— А он их, мм.

Я киваю головой.

— И сам умер.

Я киваю головой, но теперь с полным пониманием произошедшего...

Даша, замолчав и не меняя выражение лица, ещё некоторое время смотрит на меня. Потом, уже рассеянно, глядит вверх, влево, вправо… Наконец опять на меня и с неё постепенно начинает сходить целеустремлённость в желании дойти до логического конца.

Действительность, плавно и неумолимо, начинает заполнять собою всё пространство, вокруг неё. Мне ещё не приходилось видеть её такой — девочка, у которой в голове никак не укладывается то, что она видела и слышала, а если каким-то образом и укладывается, то она с этим никогда не смирится…

Я же вновь удивляюсь самому себе. Хм. Ещё и не единожды сделал бы с ними то, что сделал. И по-другому не думается. И без придыханий…

Наконец, сосредоточенность покидает её окончательно:

— Илюш, это же ужасно.

Даша подносит ладонь ко рту и отводит, наполняющиеся слезами, глаза. Я тут же, быстро свесив ноги с кровати и подвинувшись к ней, обнимаю её за плечи и привлекаю к себе. Развернувшись в пол-оборота она, передёрнув плечами, уютно устраивается лицом у меня на плече, уткнувшись мокрым кончиком носа в шею и шмыгнув, обнимает одной рукой меня за спину, другую ладошку устраивает в моей ладони.

Чуть сжимаю её плечо, будто бы не давая её слёзному состоянию перелиться через край. Немного погодя, приблизившись к её ушку, тихо говорю:

— Дашенька... Они были очень… Очень плохими. Мм?

Даша на мгновение замирает… Прерывисто вздохнув и опять шмыгнув носом, ещё уютней устраивается у меня на плече — она не заплакала. Так мы и сидим, молча глядя через окно на надвигающуюся ночь и слушая тишину…

И чё звали…

Внезапные сигналы брелока автосигнализации.

Даша вздрагивает и плотнее прижавшись своим носиком к моей шее, и щекоча меня губами, чуть надтреснутым и сонным голосом, проговаривает:

— Ой, совсем и забыла про него, что он есть-то.

Я подношу и целую её открытую ладошку:

— Да ты никак вздремнула?

Даша и не думает высвобождаться:

— Ох, не говори, провалилась прям.

— Я схожу посмотрю… Так и будет пиликать.

Она и положение менять не хочет:

— Мм-м, отключи его.

— Не дело это, Даня, надо посмотреть…Купила?

— Мм-гм, забыла сказать.