Берег динозавров - Лаумер Джон Кейт (Кит) (лучшие бесплатные книги .TXT) 📗
Она посмотрела мне в глаза так, что у меня возникло чувство, словно я только что спихнул вниз по лестнице калеку.
— Похоже, вы знакомы с аппаратурой? — спросила я, чтобы заполнить возникшую в разговоре паузу.
— О, да. Ведь у меня было полно свободного времени, чтобы исследовать возможности оборудования. Точнее, его потенциальные возможности. В данных условиях, как вы понимаете, можно выполнять лишь функции, минимально воздействующие на окружающую среду — например, вызвать векторы предсказания будущего, которые и указали мне, что однажды помощь придет.
Она снова улыбнулась, на этот раз так, будто я был Линди, переплывший только что ради нее океан.
— Дисплей, который вы активировали, и есть тот самый предсказатель будущего? Я никогда не видел ничего подобного.
— Дисплей? — озадаченно спросила она. Потом глубоко вздохнула и резко поднялась. — Я должна проверить.
— Нет, вам надо отдохнуть! — запротестовала Меллия.
— Помогите мне, моя дорогая. Я должна получить подтверждение показаний!
Меллия начала было возражать, но я выразительно посмотрел на нее, и мы вместе помогли нашей пациентке подняться на ноги и повели ее по коридору.
Освещенный экран не изменился. Яркий зеленый прямоугольник с размытым краем все так же дрожал и пульсировал в крайнем правом углу. Старая леди слабо вскрикнула и вцепилась в нас.
— Что случилось? — спросила Меллия.
— Носитель прогнозов основного ствола! — задрожала она. — Он исчез с экрана!
— Возможно, надо настроить… — начал я.
— Нет! Показания правильны, — решительно возразила старая леди голосом, в котором послышалось эхо былой властности. — Но это конечные показания!
— Ну и что? — спросила Меллия успокаивающим тоном. — Это не так уж серьезно…
— Это значит, что мы достигли конца темпорального сегмента и что время для нас скоро кончится.
— Вы уверены в этом? — спросил я.
— Абсолютно.
— Сколько нам осталось?
— Может — часы, может — минуты, — ответила старая Меллия. — Думаю, создатели оборудования просто не допускали, что подобное может произойти.
— Взгляд ее был спокоен. — Если у вас есть возможность перепрыгнуть на любой вторичный ствол, то следует сделать это незамедлительно.
Я покачал головой.
— Мы использовали последний заряд, чтобы добраться сюда. У нас ничего не осталось.
— Ну конечно. В бесконечности все линии сходятся в одну точку. Время истекает; и так должно быть со всем остальным.
— А как насчет станционного оборудования? — спросила Меллия.
Агент Гейл покачала головой.
— Я пыталась, но это не дает желаемого результата. Вам придется претерпеть бессмысленные ужасы, но все это будет напрасно.
— И все же…
— Она права, — сказал я. — Там нас не ждет ничего хорошего. Нужен другой выход. Все это оборудование… Есть ли здесь хоть что-то, что можно использовать, пусть даже переделав, чтобы освободиться из этого тупика?
— Может быть, если вы имеете специальное техническое образование, — задумчиво ответила старая леди. — Это не входит в мою компетенцию.
— Мы можем зарядить свои аварийные приводы, — начал я и внезапно почувствовал какую-то перемену в воздухе.
Обе Меллии тоже ощутили ее.
Дисплей затрещал и погас. Лампочки индикаторов отключились по всему пульту. Фоновые шумы постепенно стихли. Воздух посерел и смутно засветился. По поверхности предметов побежали крошечные радужные волны, как при хроматической аберрации в дешевых линзах. Откуда-то пахнуло холодом, словно распахнулась дверца гигантского холодильника.
— Это конец, — констатировала старшая Меллия совершенно спокойно. — Время останавливается, все волновые явления, включая ту особую форму энергии, которую мы называем материей, падают до нулевой частоты и тем самым перестают существовать…
— Минуточку, — сказал я. — Это не природный феномен. Кто-то управляет хронопространством.
— Откуда ты знаешь? — спросила Меллия.
— Не время для разговоров. Агент Гейл, — взял я старую леди за руку,
— где вы находились, когда мы прибыли?
Меллия начала было протестовать, но агент Гейл быстро ответила:
— В стазисной камере.
— Зеркала?
Она кивнула.
— Мне… было стыдно сказать вам. Это выглядело так трусливо…
— Вперед.
Я пошел через огромную комнату, сквозь тишину, холод и мертвый воздух вниз по проходу к залу с зеркалами. Отражательные поверхности потускнели, но оставались целыми.
— Быстрее! — торопила старая Меллия. — Поля могут распасться в любую секунду.
Со стороны центрального зала послышался шум, затем — тяжелый грохот, словно осыпалась кирпичная кладка. Вдоль прохода лениво поползло облако не то дыма, не то пыли. За ним мерцали желтые огни.
— Внутрь, быстро! — крикнул я Меллии.
— Нет! Вы и… агент Гейл!
— Не спорь, девочка!
Я обхватил ее и толкнул к зеркалу. По его поверхности бежали тусклые волны. Меллия пыталась сопротивляться.
— Мистер Рэвел… теперь вы, идите! — сказала старшая Меллия, быстро повернулась и пошла назад, к надвигавшимся клубам тумана. Меллия закричала. Я толкнул ее сквозь зеркало; крик резко оборвался.
Старая леди исчезла, пропала в занявшем всю станцию облаке. Я шагнул к другому зеркалу. Оно было похоже на туман, который мерцал вокруг, разбухая, затем вспыхнул…
Вокруг меня сомкнулась тьма.
Это был момент, когда катастрофа уже очевидна, но еще не нагрянула. Затаив дыхание, я ждал.
И… ничего.
26
Сквозь мрак сиял желтый свет. Я не двигался. Свет стал ярче, на его фоне появился человеческий силуэт. Человек медленно шагал вперед, как бы преодолевая сопротивление.
Когда он находился уже в шести футах от меня, я понял, что ошибся.
Это был не человек.
Карг!
Тот самый, которого я дважды убил и упустил в третий раз.
Я не мог шевельнуться, не мог даже скосить глаза и только наблюдал, как карг медленно исчезает из моего поля зрения. Я не дышал; если сердце и билось, я этого не чувствовал. Но был в сознании — уже кое-что.
Карг двигался с усилием, но как-то равнодушно. На нем был простой черный кожаный костюм, увешанный приборами и инструментами. Он взглянул на блок миниатюрных датчиков, прикрепленный к внутренней стороне запястья, и что-то подрегулировал. Карг не обращал на меня никакого внимания, словно я был всего-навсего статуэткой.
Наконец он подошел ко мне и внимательно осмотрел. Его по-детски голубые глаза не встретились с моими — не намеренно, просто из безразличия. В поле моего зрения появились двое других. Это были люди. Они присоединились к нему, посовещались. Люди принесли с собой что-то, похожее на связку дранки. Потом они походили вокруг меня. Все это в полной тишине. Прошло какое-то время, и уголком глаза я заметил движение — слева от меня скользнула и остановилась плита темно-зеленого цвета. Поверхность ее была гладкой, как стекло. Справа появилась другая. В поле зрения вошел один из людей, неся лист из какого-то тонкого материала размером три на шесть. Человек поставил его и отпустил. Лист толкнул его ко мне и закрыл обзор. Некоторое время края листа светились, затем он встал на место, оставив меня в темноте, словно внутри банки с черной краской.
Лишившись зрительной соотнесенности, я потерял чувство ориентации. Мне казалось, что меня перевернули вверх ногами и я медленно вращаюсь, а может, и не медленно; я был размером в милю, в дюйм; заполнял Вселенную, не существовал…
С грохотом в мир вернулся звук, вместе с ним — притяжение; все мое тело пронизала боль, словно на мне был плотно прилегающий костюм, утыканный булавками. Я глубоко вздохнул, чувствуя, как сердце забилось в положенном ритме. Рев пошел на убыль, но не исчез совсем. Я понял, что это были всего лишь молекулы воздуха, ударявшиеся в мои барабанные перепонки — фоновый звук, который обычно вообще не воспринимается.
Мое колено уперлось в стену, и я уже собрал силы, чтобы ударить по ней, но стена исчезла сама по себе. Я шагнул в большую комнату с высокими пурпурно-черными стенами, где меня ждали три человека; лица их были скорее напряженными, чем приветливыми.
