Нолд (СИ) - Железняк Александр (читать онлайн полную книгу .TXT) 📗
Проснулся он от того, что луч солнца пробился через штору, и убедившись, что Моряк мирно спит, и не думает помирать, разогрел банку тушенки, и хрустя сухарем, Босой отправил Рыбака и слегка пришедшего в себя Пухлого отдыхать. Прикинув местоположение, и убедившись, что до места назначения можно и не успеть, он увеличил скорость, и к полудню достигнув родного кластера, встал на якорь в приделах его видимости. Наслаждаясь последними часами тишины, Босой понаблюдал за беготнёй на берегу, - как правило, высшие зараженные берег не жалуют, понимая, что на нём поживится нечем, может, кошака гоняют?
Впрочем, развлечение долго не продлилось, появился туман, ознаменовав начало перезагрузки, как и толпа зараженных у границы тумана. За процессом перезагрузки через иллюминатор завороженно наблюдали три пары глаз, включая очнувшегося, но ещё ничего не понимающего Моряка. Сняв бинты и убедившись, что раны затянулись новой, тонкой кожей, Босой отмахнулся от вопросов, вместо ответов всучив брошюрку, и кивнув на рыбака. Велев пациенту больше есть, и не забывать про живец, а Рыбаку не высовываться самому, и не давать шляться что-то больно активно шевелящемуся Моряку, Босой стал готовится к выходу.
Загрузка завершилась по расписанию, так что он прервал безделье, перебрался поближе, и спустив на пару с Пухлым лодку, отправился занимать огневую точку. Зная буквально поминутно, как будут развиваться события, он зашел в квартиру, с гостеприимно открытыми дверьми, расположенную на последнем этаже, в тот момент, когда их появление ни у кого уже не вызывало никаких вопросов на фоне общей ситуации.
Батя и в этот раз не подкачал, безо всякого удивления восприняв радикально изменившуюся обстановку, и железной рукой взнуздав самим же и выдрессированный личный состав диверсионно-штурмовой девятой дивизии Росского Союза. Витязи не сплоховали, и как только полог упал, стали успешно колотить зараженных в хвост и гриву, несмотря на непривычный вид и тактику врага.
Отразив первую атаку, обороняющиеся, собрав ударный кулак, отбили склады, и вывозили неуправляемые ракеты к вертолётам, миномётные мины и танковые снаряды, как показавшие наилучшие результаты. Вторая волна монстров, накатывающая на район складов со стороны Москвы, захлестнула обороняющихся, буквально вытоптав их.
Все-таки часть грузовиков успела загрузиться и уехать, а оставшиеся войска, огрызаясь, отходили на запад, где на мысу находился штаб, вертолеты, артиллерия и резерв. Понимая, что склады потеряны, Батя отдал приказ, и склады взлетели на воздух, а Босой, готовый к этому, пережил ударную волну, просто перейдя в другую комнату, утащив за собой Мажора, прикрывающего уши руками. К счастью, ни один из крупных обломков в квартиру не попал, хотя несколько и смогли долететь до ДОСов, пробарабанить по крыше, или со звоном выбить стекла в окнах.
Спектакль продолжался согласно неизвестно кем написанному сценарию, гибли свежаки, проявляя порой чудеса героизма, и зараженные, которые чаще всего выглядели воплощением мощи и ярости, но иной раз проявляли чудеса хитрости и коварства. У высших зараженных как правило имелись и дары Улья, так что аборигены не всегда успевали понять, откуда к ним пришла смерть, а те, кто смотрел со стороны, пробирал мистический ужас. Шутка ли, когда видишь, как из пустоты, в гуще бойцов появляется монстр из фильма ужасов, или как от удара когтистой лапы у танка отваливается часть башни.
Устроившись поудобнее, сверившись со схемой местности, Босой нанёс на неё произошедшие изменения, чтобы, когда всё закончится, собрать винтовки и боеприпасы к ним. После чего он замер, готовясь к приходу второй волны, - надо жемчуга набить, а то оружие и боеприпасы неизвестно, удастся ли вывезти или нет, и хоть будет на что закупиться.
Третья волна до того, как опасно приблизиться к ДОСам, потеряла с моей легкой руки десять крупных Элитников, после чего пришлось в темпе сворачиваться, и спешить на выход, настороженно оглядываясь.
Вообще, ситуация складывалась типично, и ничего необычного видно не было, но если бы Босой руководствовался только органами чувств, то давно бы уже помер. В Улье самое опасное не то, что видишь, а то, что до последнего скрыто от глаз, так вот сегодня, с самого первого шага на берег, Босого не оставляло чувство внимательного взгляда в спину, и хоть он не был враждебным или кровожадным, игнорировать его не стоило.
Дар сенса, несмотря на усталость, он запустил на полную мощность, но вычленить из мешанины сигналов, обозначающих людей и зараженных, искомый всё не удавалось. Лишь однажды ему показалось, что внизу, среди эвакуирующихся гражданских заворочал щупальцами монстр, но когда, от ужаса обливаясь холодным потом, он выглянул из окна, то ничего опасного не заметил. Ощущение чужого присутствия тоже пропало, но́ тревога и беспокойство от этого не исчезли, так как щупальца в этом мире были только у одного существа, и даже его имя было нельзя произносить вслух, а лучше не упоминать даже мысленно.
Эпилог трагедии приближался, оставшиеся немногие защитники пятились к мысу, огрызаясь на ходу, но шансов долго сдерживать волну у них не было, так что и Босому пора было возвращаться на катер. Скатав коврик, и собрав гильзы в мешок, он стал спешно спускаться по лестнице. Чем ниже, тем беспокойнее ему становилось на душе, а дар сенса показывал накатывающих на ДОСы зараженных, и что со стороны моря свободно, а перед входом вообще пусто.
Не дойдя до выхода буквально пары шагов, Босой в панике задействовал скрыт и переместился на придельное расстояние по местности, видимой из проема. Коврик и мешок был брошен в подъезде, так что после перемещения он плюхнулся прямо на землю, и навел ствол на вызвавшую такой ужас пустоту. Последнее, что он увидел перед тем, как отключится, была надвигающаяся на него туша Элиты.
Пробуждение было тяжелым, в груди у Босого как будто образовалась чёрная дыра, выпивающая силы, и распространяющая потоки мучительной боли, а кишки как будто спеклись в горячий ком - ощущения ему были знакомы, но основательно забыты, так как давненько не приходилось страдать споровым голоданием. С трудом приоткрыв глаза, он тут же вновь зажмурился от резанувших глаза, и взорвавших мозг солнечных бликов, отражавшихся от морской глади. Не вовремя восстановившееся обоняние тоже добавило ему мучений, вызывая тошноту от запаха тухлых водорослей вперемешку с резиновой вонью, источаемой лодкой.
Тактильные ощущения тоже вернулись, и Босой с удивлением понял, что руки сами собой шарят по поясу в поиске вожделенной фляги, и не найдя оной, послали паническое сообщения в мозг. Приоткрыв один глаз, он с надеждой осмотрелся, но в лодке отсутствовало что либо, могущее содержать живец, а вот катер вдали, поднимающий якорь, вселил надежду, что помощь скоро будет.
Усилившаяся качка заставила тугой комок подступить к горлу Босого, и скрючится, держась за живот, а прозрачное тело, медленно карабкающееся по баллону, и видимое лишь благодаря потокам воды, убило надежды на корню. Отрешенно смотря на лужу морской воды на дне лодки, и периферическим зрением наблюдая за нависающим сверху бортом катера, он не мог принять, что жизнь прямо сейчас закончится в желудке то ли экзотической Элиты, то ли самого СКРЕББЕРА.
Босого немного удивляли размеры, но кто знает, сколько личин у Элиты, и как выглядят молодые СКРЕББЕРЫ. То, что раньше маленьких СКРЕББЕРОВ никто не видел, и могло говорить о том, что свою молодость они проводят именно в Пекле.
Путаные от спорового голодания мысли Босого прервал рывок за руку, но, к удивлению, не вызвал боль в окровавленной культе, а просто тяжесть от того, что Рыбак с Моряком, в четыре руки, тащили его на борт. Еще не придя в себя, он прохрипел пересохшим ртом, и зашарил руками, пока в них не вложили бутыль с живцом, и вонючая, но такая вожделенная бурда не полилась в горло.
Кровь, до того с трудом, как застывающая лава, скребла по стенкам его сосудов, заструилась, постепенно набирая скорость горного ручья. Взгляд Босого прояснился, в голове, на смену боли и глюкам, пришла ясность и чёткость мыслей. Память услужливо представила произошедшее на берегу, но то, что до сих пор был жив, и даже практически здоров, вызывало сомнение в достоверности воспоминаний, - может, он просто перенапрягся, и принимает за реальность фантазию или наведённую реальность?
