В тупике бесконечности (СИ) - Кельт Владимир (читать онлайн полную книгу TXT) 📗
Методистка была так увлечена, что не отреагировала на появление Татьи.
«Нормально она тут время проводит, не перерабатывается», – подумала она с усмешкой и вновь взглянула на таблицу твинса. Хм, что-то в таблице было не так. Татья не могла с ходу понять, что именно, но улавливала отхождение от стандарта. Зеленое поле уровня preliminary, поделенное на ячейки с названиями, которые не имели между собой ничего общего… Вроде все нормально, но ненормально.
– Умеете в такую играть? – неожиданно спросила методистка, посмотрев на нее поверх очков. На вид ей было около пятидесяти и сильнее всего она напоминала ученую крысу.
– Приходилось пару раз.
– Я про нее раньше только слышала, – поделилась методистка. – Конфисковали деку у одного из студентов, оставили пока здесь. Вот, решила сыграть и ничего не понимаю.
– Ничего сложного, – сказала Татья, подходя ближе. – Выбираете закладку, кликаете и попадаете в игру. Что вас интересует?
– Даже не знаю, – с сомнением произнесла методистка. – Вы во что играли?
«На этом уровне во все», – едва не сказала Татья, но сдержалась. Прочитала названия: «Молот ведьм», «Надеть шири», «Курск». И ячеек не двенадцать, а тринадцать!
– Подождите! – вырвалось у нее. – Это не preliminary. И даже не advanced…
Теперь она поняла, что не так в этом твинсе: это были темы незнакомой лиги.
– Откуда вы знаете? – спросила методистка.
– Названия. Таких нет. И сама структура. У кого вы взяли игру? Чей это аккаунт?
– Студента третьекурсника с философии. У него случился приступ эпилепсии прямо на семинаре, его увезли по скорой в больницу. Кое-как отсоединили от деки и передали устройство на кафедру. Наверное, побоялись отвечать за такую дорогую вещь.
Татья вглядывалась в поле твинса. Может, пиратская версия? Странно. Все квесты уровня были связаны с чем-то не просто трагическим, а смертельно опасным, причем смерти подразумевались не легкие. Этот студент-философ странный игрок… И приступ у него странный, уж не из твистанутых ли он?
– Я думаю, может выбрать «шири»? Судя по названию, это что-то восточное, – сказала методистка. Ее палец с надетым на него специальным чехлом уже потянулся к ячейке к этим названием.
Татья бросилась к ней и оттолкнула, так что женщина едва не упала со стула. Таблица твинса погасла.
– Ненормальная?! – вскрикнула методистка.
– Не надо «шири», – тяжело вздохнула Татья.
– Почему?
– Это… плохо.
Методистка смотрела не нее выжидающе.
– Было такое племя жуаньжуани – одно из ответвлений тюрков. Особенно жестоко это племя обращалось с пленными. Для того чтобы превратить человека в идеального раба, не помышляющего о восстании и бегстве, ему отнимали память путем надевания на него шири. Для процедуры выбирались молодые и сильные воины. Сначала несчастным начисто обривали головы, буквально выскабливали каждую волосинку. Затем забивали верблюда и отделяли наиболее плотную, выйную часть шкуры. Поделив на части, ее нахлобучивали на головы пленных. Шкура, словно пластырь, прилипала к свежевыбритому черепу людей. Это и означало «надеть шири». Затем будущим рабам надевали на шею колодки, чтобы они не могли коснуться головой земли, связывали руки и ноги, вывозили в голую степь и оставляли там на несколько дней. Под палящим солнцем, без воды и пищи, с постепенно высыхающей шкурой, стальным обручем сжимающей голову, пленники чаще всего погибали от невыносимых мучений. Уже через сутки жесткие прямые волосы невольников начинали прорастать, иногда они проникали в сыромятную шкуру, но чаще загибались и вонзались в кожу головы, причиняя жгучую боль. В этот момент пленники окончательно теряли рассудок. Только на пятые сутки за несчастными приходили жуаньжуани. Если хотя бы один из пленников оставался в живых, это считалось удачей.
– Откуда ты это знаешь? – изумленно спросила методистка.
Татья сухо улыбнулась:
– В книге прочитала у Чингиза Айтматова. У него есть легенда о манкурте – пленнике жунжуаней. Она имеет историческое основание. Манкурт и есть тот, кто выжил после «шири». Его уже сложно назвать человеком. Это существо, не обремененное сознанием собственного "я", привязанное к хозяину, как собака. Его единственная потребность – пища. Он равнодушен к другим людям и никогда не помышляет о бегстве. Поэтому, я думаю, в квесте «надеть шири» не будет ничего хорошего.
В глазах методистки появился страх.
– Спасибо, – пробормотала она, опустив голову и торопливо убирая игровую деку в стол.
– Меня больше интересует, как вы смогли загрузить чужой твинс?
– Он был включен.
Татья подумала, что это подходящий момент, чтобы попросить методистку об одолжении.
– Собственно я зашла на кафедру по делу, – начала она. – Игорь Натанович просил меня взять у него из стола одну вещь… Она нужна мне для подготовки к диплому, – Татья замолчала, ожидая допроса с пристрастием.
– Берите, – равнодушно ответила методистка.
– А… – она решила, что ослышалась.
– Что? Не знаете, где его стол? Вот он, – женщина показала на широкий стол у окна.
– Да, спасибо.
В любой момент, ожидая что методистка передумает, Татья подошла к столу Крюка. Неуверенно передвинула аккуратно разложенные предметы: кожаный чехол для мини-проектора, пенал, стопку прозрачных пластиковых табличек для записи лекций. И как начать рыться в столе?
– Я оставлю вас ненадолго, – сказала методистка. – Так разволновалась из-за этой игры, пойду умоюсь.
– Хорошо, – кивнула Татья, думая о том, что такого везения не бывает.
– Если уйдете до моего возвращения, закройте дверь, – добавила методистка уже с порога.
Оставшись одна, Татья некоторое время прислушивалась к удаляющемуся стуку каблуков, затем начала торопливо просматривать ящики стола. Блокноты, исписанные его широким почерком, портсигар с душистым табаком, хотя Крюк давно не курит, пособия и методички, тысяча и одна всячина… Рисунка таблички не было.
***
– Мам, это я, – крикнула Татья, зайдя в квартиру.
Ей ответила тишина. Странно, обычно в это время мать дома.
– Ты дома? – спросила она.
И вновь тишина. Положив сумку на пол у порога, Татья скинула туфли и заглянула в материну комнату. Стенки шкафов были отодвинуты, одежда валялась на полу небольшой кучей, наверху которой лежал воротник из искусственного меха, заканчивающийся с одной стороны остроносой мордочкой лисы. Мутные стеклянные глаза смотрели без всякого выражения. Почему вещи разбросаны? Что это значит?! Неужели кто-то из материных собутыльников их обокрал?! Да что брать-то! Разве только игровую деку…
Чувствуя в груди холодок страха, Татья почти бегом направилась в свою комнату, но остановилась как вкопанная возле кухни. Из-за двери виднелась рука лежащего на полу человека. Скрюченные пальцы вцепились в выступ порога, будто хотели перелезть через него.
Воздух вдруг стал дремучим, холодным, а ноги налились свинцом. С трудом передвигая их одну за другой, Татья сделала несколько шагов к кухне и увидела лежащую лицом вниз мать. Ее халат некрасиво задрался, обнажив опутанные сеткой вен ноги, разметавшиеся седые волосы напоминали пепел.
– Мам, – позвала Татья и вздрогнула от звука собственного голоса.
Мать не пошевелилась.
Чувствуя подступающую дурноту, Татья подошла к ней ближе. Наклонилась, перевернула и с криком отпрянула: глаза широко открыты, лицо и пол вокруг испачканы в блевотине. Мать была мертва.
Глава 7. Лео
Город-муравейник Верхняя Эллада, планета Марс
Она вскрикнула. Выгнула спину как кошка, задрожала и с протяжным сладким стоном легла Лео на грудь. Обессиленная, вся блестящая от капелек пота. А ведь недавно напоминала глыбу льда — непробиваемую, холодную, неживую. Лео крепче сжал ее ягодицы, отдаваясь пульсации и ритму, пока сам не захлебнулся волной удовольствия.
– Бестужев, а ты действительно хорош, – чуть позже сказала Тина, лежа рядом на скомканных простынях.
