Смертный страж. Тетралогия - Прозоров Александр Дмитриевич (читаемые книги читать онлайн бесплатно полные txt) 📗
— Смертные сказали: когда они шли через лес, на нуара кто-то напал, схватил и выдернул наверх. Они испугались, что это охотятся дикие драконы, и разбежались в стороны, прячась под кроны. А потом пошли назад. Рабам стало страшно без стража. Они не знали, что делать.
— Нету… Нигде нету… — недовольно скрутился в кольца ученый. — Куда они могли деться?! Может, все же кто-то сожрал их в гнездовье Растущего?
— В шатре предсказательницы, учитель, не осталось ни покрывала, ни гребня, который сделал ей слуга, ни мисок, ни ложек. Раз они взяли все с собой, значит ушли сознательно, а не пропали помимо своей воли.
— Но ведь это невозможно, Зеленец! Рожденные Древом не способны противиться воле богов, они не могут просто уйти! Прикажи нуарам еще раз тщательно обыскать окрестности на пять дней пути! Все норы, в которых можно спрятаться, все заводи, пригодные для жизни, все кусты и скалы!
— Это всего лишь юный кормитель и еще более молодая женщина, учитель. Полагаю, хищники сожрали их в лесу в первый же день. Она предсказательница, он раб. Никто из них не обладает даже зачаточной волей для сопротивления дикому зверью.
— Это еще хуже, Зеленец. Если их сожрали, мы никогда не узнаем причину побега. Ладно смертный… Но рожденная Древом! В ее создании наверняка допущены серьезные ошибки. Очень опасные. Их нужно понять и исправить. Пусть ищут!
Гнездовье Зеленца тоже оказалось во власти зимы — но его пещеры, в которых день за днем и год за годом пылали костры, морозам оказались не по зубам. Двуногие орудия разума, обитающие в них, даже не подозревали о том, что снаружи, там, где живут солнце, ветер и дожди, случаются времена года. У них была своя собственная неизменная погода, своя жизнь в мире мудрости и далеких, никому не слышных перекличек.
У пещер обнаружилось еще одно неожиданное достоинство: разделенные ущельем и каменными стенами боги переносили близость друг к другу без сильного раздражения, и потому ученик смог приютить Повелителя Драконов в одном из сумрачных, но теплых укрытий.
Слухачи то и дело приносили вести о том, что шумливый Двухвост ищет встречи с известными учеными, активно предрекает бунт созданий, ссылается на мудрого, и даже великого Повелителя Драконов как своего сторонника, перенесшего первое из подобных восстаний. А лучший ученый севера по-прежнему не мог ничего противопоставить этому горлопану.
— Искать! Искать везде, где только можно! — жестко и сурово потребовал он.
Снаружи тем временем начинался тихий, умиротворяющий, затяжной снегопад, уже в который раз накрывающий здешние угодья свежим пушистым одеялом.
Глава семнадцатая
— Ой-ёй-ёй, какая холодрыга! — поежившись, высунулся наружу Рарик. — И темно-то еще как вдобавок!
— Вылезай! У огня согреешься, — подогнал его нуар.
Разумеется, сам страж богов остался под теплой меховой накидкой вместе со смертными. Там, пока под общее одеяло дышали сразу семь человек, было тепло и без всяких костров. Там было хорошо. Вокруг же от мороза то и дело потрескивали ближние деревья.
Радовало только то, что шалашик из сухих дров был сложен между двумя крупными валунами еще с вечера. Оставалось только высечь искру, раздуть трут и сунуть листок бересты под хворост. И пока Рарик убирал огневые камни, пламя успело вырасти почти ему по грудь.
Смертный туго набил кожаное ведро снегом, сунул его чуть не в самое пламя, следом поставил второе, поменьше. Пока товарищи досматривали сны, он сыпанул в начавшую бурлить воду щедрую горсть мелко рубленного мороженого мяса, сушеных грибов, завяленные еще летом корешки. Вскоре над рекой пополз такой соблазнительный аромат, что путники и сами полезли наружу, доставая ложки, а нуар — еще и миску. Страж всегда ел из своей посуды, брезгуя махать ложкой в общей толпе.
После горячего густого варева, запитого обжигающей водой, всем стало намного теплее. По крайней мере, изнутри. Разобрав подстилки, покрывала, ведра и мешки с припасами, путники неспешно двинулись дальше в дорогу, пробивая тропинку через рыхлый высокий снег. Смертные послушно следовали каждому изгибу реки: в лесу в такой сезон ноги переломать можно запросто — под снегом, куда ступаешь, не видно. А лед — он хотя бы ровный.
— Внимательно смотрите! — предупредил нуар. — Они в любом месте могут оказаться. Следы ищите. И над лесом поглядывайте. Может, дым заметите. В такую погоду без огня не выжить, должны палить. Снег какой хороший, рыхлый. На таком следы не заметешь!
Следов и вправду было много. Тонкие лисьи строчки, заячьи вилки, беличьи пятнышки, канавы, оставленные лосиными или кабаньими тушами. Но размеренных овальных человеческих отпечатков не попадалось нигде.
— Вроде как мяском жареным пахнуло, — повел носом Рарик. — Свеженьким.
— Да это у тебя в зубах навязло! — весело отозвался Тотам.
— Во дает, только завтракали, уже опять на пожрать намекает! — удивился Василек.
Смертные захохотали, продолжая свой путь и торя новую тропу через искристое снежное покрывало.
Если бы они не были в пути пятый день, если бы не устали с утра до вечера крутить головой без всякой пользы, приглядываясь ко всему подряд, если б хотя бы знали, куда смотреть — то наверняка обратили бы внимание, что на одной из скал макушка совершенно черная, словно закопченная сырым дымом. И что пологий край заснеженного уступа почему-то чистый и гладкий, а часть скалы просвечивает сквозь снег витиеватыми трещинами… Однако сыщики уже давно думали только о том, как бы поскорее забраться под теплое покрывало и как хорошо бы еще раз поесть горячего, отдохнуть от долгой бессмысленной дороги. А лучше всего — вернуться назад, в родное гнездовье, в тепло, покой и уют. Но излучины сменялись излучинами, скалы самой разной формы и высоты торчали тут и там, морозный обжигающий ветер настырно дул в лицо — и на закопченную скалу никто из следопытов даже не покосился. Ни по пути вниз по реке, ни по пути обратно.
Когда вернувшиеся нуары, проверившие окрестные земли вокруг гнездовья Растущего на десять дней пути, один за другим почтительно доложили, что никаких следов человеческой жизни — ни костров, ни стоянок, ни троп — так нигде и не найдено, Повелитель Драконов наконец признал очевидное: предсказательница и ее слуга погибли. Причину, побудившую рожденную Древом пойти против воли богов и совершить побег, узнать уже не удастся. Тайна умерла вместе с порчеными двуногими. Навсегда.
Разрешив измученным смертным и стражам возвращаться в родные гнездовья, Дракон покинул пещеру Зеленца и отправился в новый полет — в земли далекого южного святилища.
Теперь ученый понял, что бывают ситуации, когда на зиму засыпать нельзя. На случай новой возможной неприятности он решил развести у себя в гнездовье согревающих белок с кожаными перепонками между лапами. Если эти зверьки будут выстилать стены его норы — в ней станет достаточно тепло, чтобы сохранять разум в любые морозы.
Чернушка через цепочку слухачей передала согласие поделиться с известным мудрецом последним выводком живых покрывал — но забрать их, естественно, можно было только лично.
Пятнадцать дней полета туда, пять дней там, двадцать дней обратно. Когда Шеньшун доставил корзинку с попискивающими малышами в главное гнездовье, сугробы уже истекали веселыми радужными ручейками, на деревьях набухали почки, а окрестные леса звенели радостными птичьими трелями. Передав скотникам новых зверушек и передав на словах правила ухода за детенышами, он вернулся к Пологим горам, на склонах которых, уже зеленых после сошедшего снега, распускали листья могучие красные акации, под волей повелителя обретающие форму, крепость и остроту мечей и ассегаев.
Создание оружия требовало от Повелителя Драконов немалых сил и времени, а урожай, как водится, собирать получалось только осенью — когда перед заморозками растения вытягивают из стволов все соки. Обретя нужные очертания по весне, многие ветки к осени начинали загибаться из-за плохого освещения, портились вредителями, банально засыхали. Поэтому в дело удавалось пустить только каждый пятый из весенних зародышей. Увы, клинки были так прочны, что переделать длинный, но кривой меч или ассегай в короткий хороший нож не представлялось возможным. Чем обработать самый прочный материал на планете? Конечно же — ничем.
