Орден - Мельников Руслан (бесплатные книги онлайн без регистрации TXT) 📗
Бурцев бросил машину в сторону — в объезд сечи. Затем погнал в ливонский тыл — туда, где еще маячил главный ливонский стяг и знамя дерптского епископа. Он не уклонялся от боя, он просто искал фон Берберга. Если до вестфальца кто-нибудь доберется раньше и, чего доброго, замочит… Нет, этого допустить нельзя. Штандартенфюрер перед смертью должен рассказать, куда он упрятал Аделайду.
Князь тоже вел свою личную дружину и засадный полк в тыл противнику. Ярославич торопился замкнуть кольцо, завершить окружение израненного и взломанного клина.
Ливонцы поняли все. Отступление перерастало в бегство. Полностью схлынул наносной слой авантюристов, охотников за легкой добычей и подневольных бойцов из простонародья. Слетела вся малодушная шелуха. По-прежнему держался лишь твердокаменный остов «свиньи». Размозженный, раскиданный по косточкам, но все еще колючий, незаглотный. Вокруг отдельных стягов и хоругвей сгрудились самые стойкие, самые неустрашимые.
Насмерть рубились истинные Фанатики, настоящие Воины, верные Слуги, прикрывавшие своих господ. Эти если и отступали из окружения, то не сломя голову, подобно иноземным рыцарям, кнехтам и ополченцам-чудинам, эти отходили достойно — сохраняя, по возможности, боевой порядок, яростно отбиваясь. Оставляя на льду свои и чужие трупы.
— Княже, берегись!
Крик Саввы — оглушительно-звонкий, полный ужаса и ненависти прозвучал, когда дружина Александра проносилась мимо дымящегося вражеского «цундаппа» и разбросанных вокруг трупов в эсэсовской форме.
Он сбросил газ, оглянулся через плечо. Понапрасну Савва так драть глотку не станет. Видать, и правда Ярославич в беде! Но что такого страшного вдруг узрел бдительный телохранитель Александра? Чего испугался? От княжеского стяга со Спасом немцы шарахались, как черт от ладана, дорогу Александру никто не преграждал. Не от мертвых же фашиков исходит угроза. Или… Или не все они еще мертвы?!
Взрыв прогремел за спиной всадника с золоченой личиной-забралом. Но в последнее мгновение Савва успел-таки вклинить своего скакуна между свистящими осколками и князем. Граната — вот что заметил оруженосец и соратник Ярославича! Кто-то из чудом уцелевших эсэсовцев швырнул ее под ноги княжескому вороному. Но запал тлел долго, а конь мчался быстро. Граната рванула далеко позади. Однако не настолько далеко, чтобы не достать Ярославича осколками. И достала бы, безусловно, если б осколки эти не принял на себя Савва.
Верный телохранитель пал на лед вместе с конем. Взрывом скосило еще нескольких человек. Рухнул знаменосец. Покатились с лошадей трое всадников из княжеской свиты. Свалились два немецких рыцаря, не успевших вовремя убраться с пути засадного полка. Упала пара знатных нукеров из отряда Арапши. Самому татарскому нойону повезло больше: он пронесся мимо визжащих осколков. На безопасном расстоянии от разорвавшейся гранаты оказался и боярин Игнат.
Упавший новгородский стяг едва не стоил победы. Как только червленое полотнище со святым ликом коснулось льда, взвыли и русичи, и немцы. Одни — горестно, другие — радостно, торжествующе. К счастью, Арапша, очутившийся ближе других к поверженному знамени, не растерялся — сообразил, что делать. Степняк бросил саблю в ножны. Ловко, на полном скаку, подхватил незатоптанный еще стяг, поднял над головой, пристроился рядом с князем — стремя в стремя. Да, татарин с нерукотворным Спасом — это что-то! Однако новый знаменосец появился подле Александра весьма своевременно. Русичи вновь наседали на немцев. Сердца и руки больше не дрожали. Только вот засадный полк сбавил темп, замедлил движение: дружина князя с остервенением рубила, колола и топтала конями тела в шинелях. Сам Александр — и тот выискивал среди мертвых эсэсовцев убийцу Саввы. Жажда мести — сильное чувство, заставляющее порой забыть о главном. А когда забывают о главном, надо напоминать.
— Вперед! — взревел Бурцев.
Хрен с ним, с этим безымянным гранатометчиком. Даже если фашик все еще жив и лишь притворяется покойником, долго он тут все равно не протянет. А у них есть дела поважнее. И значит…
— Вперед!
Бурцев газанул, увлекая за собой остальных. «Цундапп» сорвался с места. Ярославич наконец опомнился. Пророкотал из-под золоченой личины:
— Вперед!!!
Глава 40
Знакомый медведь на щите мелькнул где-то слева — в кучке воинов дерптского епископа. Бурцев навалился на руль. Не так чтоб резко — нет, слишком высока скорость, слишком скользко под колесами, слишком трудно удерживать копье одной рукой, а другой управлять тяжелым военным мотоциклом с коляской. Разворачивался он по широкой дуге. Вот тут-то, на этом вираже, ему и преградили дорогу.
Огромный рыцарский конь. На коне — здоровенный детина. Ну, прямо онемеченный Илья Муромец. Глухой шлем-топхельм украшен внизу — под смотровой щелью — двумя крестообразными вырезами. Распахнутая длиннополая фиолетовая мантия не скрывает доброго панциря, надетого поверх кольчуги. Небольшой, но прочный щит украшен броским дерптским гербом: меч, перекрещенный с ключом, на красном поле и желтый крест поверху. Еще один крест — на груди. Не привычные черные полосы на белом фоне, а настоящий массивный крест из золота. Болтается на крепкой золотой же цепуре, которой обзавидовался бы любой новорусский браток.
Бурцев понял: сам Герман фон Крайземан — близкий дружок Фридриха фон Берберга выехал ему навстречу. Дерптский епископ играючи размахивал устрашающих размеров булавой. Неправдоподобно огромной, свидетельствующей о нечеловеческой силе всадника. «Так вот о чем рассказывала Ядвига!» — пронеслось в голове Бурцева.
Как и многие воины-клирики, его преосвященство предпочитал убивать, по возможности, «без пролития крови». Впрочем, фигня все это и поповские бредни: одежда Германа была обильно забрызгана красным, с железного набалдашника епископской дубины тоже капало… Когда ломаешь такой штуковиной черепа, хребты и кости, трудно остаться чистеньким.
Грозный всадник поколебался секунду, выбирая между новгородским князем и мотоциклистом. Выбрал второго. Который, впрочем, сейчас мчался первым.
Епископ пришпорил коня…
Бурцев до отказа крутанул ручку газа.
Ветер в лицо, шум в ушах. И приближающаяся фигура воинствующего клирика впереди.
Они неслись друг на друга подобно двум мифическим титанам. Под одним гудел озерный лед, другой глушил окружающих тарахтением мощного мотоциклетного двигателя. Позади епископа толпились рыцари-вассалы в плосковерхих шлемах и с разномастными гербами на щитах. За Бурцевым следовал засадный полк, ведомый Александром. Но на их пути не встал никто. Ничего не помешало этому чудному полурыцарскому-полубайкерскому поединку.
Герман фон Крайземан поднял страшную булаву. Бурцев чуть шевельнул руль, вгоняя между собой и противником мотоциклетную коляску. Пусть хотя бы она, что ли, послужит щитом.
И-эх!
Бурцев нанес удар первым. Длинное копье давало некоторое преимущество. Весьма, впрочем, иллюзорное, как оказалось. Держать крепко и бить точно левой рукой непросто… Дерптский епископ принял вражеский наконечник на щит. Без проблем усидел в высоком седле. А вот Бурцеву показалось, будто ему при столкновении оторвало руку по самое плечо. Древко копья выскользнуло из пальцев, как живое.
Зато его преосвященство подвел конь. Приученное к шуму сечи, но устрашившееся «цундаппова» рева, животное рвануло в сторону. Герман фон Крайземан нагнулся в седле, за малым не касаясь полой дорогой епископской мантии озерного льда. Однако до головы мотоциклиста дотянуться так и не смог. Удар епископской булавы лишь снес пулемет с турели. А в следующее мгновение…
Рывок! Бурцев не сразу и понял, что вдруг дернуло сзади, что крутануло и резко повело машину вбок, что едва не опрокинуло тяжелый «цундапп». И… и тут же отпустило!
Он судорожно вцепился в руль. Выровнял накренившийся мотоцикл. Оглянулся. Епископский конь вломился в дружинные ряды Александра уже без седока. Сам Герман фон Крайземан валялся на снегу. Край его непозволительно длинной мантии — оборван. Надо же! Попала в колесо! А это вам — не копейный удар. Это сдернет с седла кого угодно.
