Гильдия - Голотвина Ольга (серия книг txt) 📗
Но ни одна из рукописей даже словом не намекает, где это произошло, на земле какого королевства. Лес? Горы? Ущелье? Уж этого повсюду предостаточно…
А сейчас перед ошалевшим писцом лежала рукопись, где четко, сжато и точно указывалось, как найти это историческое место. Одна фраза, крепко сбитая, с отлично подогнанными друг к другу словами, обесценила все планы юноши на будущее… да что там обесценила – сожгла, пустила пеплом по ветру!
Если есть возможность найти место, где Двенадцать получили магическую силу…
Ну, не может быть, чтобы вода нигде не проточила путь наружу!
И такое знание отдать любому грамотею, который соизволит прочесть рукопись? Ну уж нет! Писец вновь взялся за перо и своим четким почерком начал копию с документа. Точную копию – за исключением одной фразы. Вот эту копию и увидит мудрый Санфир!
Пока юноша трудился, остальные писцы ушли обедать. Звали и его, но он отмахнулся – мол, ступайте без меня!
Копия была готова, осталось сшить страницы… но тут юноша увидел в окне старшего переписчика, тот шел через двор к пристройке.
Скорее! Спрятать свое сокровище!.. Но куда? Под рубаху не запихаешь. В комнате ничего, кроме столов и скамей… да гигантского сундука для рукописей, но он заперт.
А за дверью уже слышались шаги – и в отчаянии писец сунул рукопись в щель между сундуком и стеной.
И тут же вошел старший переписчик. Не заметил ничего подозрительного, отругал ленивого подчиненного за то, что мало сделал. Попутно сообщил, что приезжий бедолага лежит в бреду и, похоже, не выживет.
После его ухода писец попытался достать рукопись из-за сундука. Но проклятое дубовое чудовище то ли было намертво приделано к полу, то ли сволочь-столяр сделал его тяжелым, как грех отцеубийцы… не отодвинуть от стены! А ведь возиться с сундуком пришлось так, чтобы этого никто не заметил!
Сутки прошли в безуспешных попытках вернуть рукопись. За это время удалось узнать, что злополучный гонец скончался. И что высокородный Санфир решил ввести в «Летопись» именно этот вариант сказания о Двенадцати Магах.
А через сутки писец плюнул на все на свете. Сундук за два года никто от стены не отодвигал. Почему бы рукописи не полежать еще? Путеводная фраза звенела в памяти – призывно, пронзительно, властно. Зачем ему куски кожи, испачканные чернилами?
Прихватив кошелек старшего переписчика, писец отправился в путь. На каждом шагу его дразнила, звала вперед та фраза, заученная наизусть. Он засыпал с нею, он просыпался с нею, она стелила ему под ноги незримую тропу. И тропа эта оборвалась в темной пещере, куда пришлось протискиваться по скальным трещинам, едва не свернув себе шею. Да и пещерой это нельзя было назвать – просто расширился лаз в скале, а рука впотьмах нашарила на стене потеки влаги. Странной, терпкой на вкус, вяжущей рот…
– Я дальше не понимаю… – растерянно сообщил друзьям Недомерок. – Дальше Фолиант бренчит про какую-то обратную волну…
– Нет, это как раз дело понятное, – после короткого молчания объяснила Лейтиса. – Вот мне сейчас Орхидея рассказала: когда чародей впервые чувствует свой Дар, а управлять им еще не умеет… это как сесть на необъезженную лошадь. Ты чего-то хочешь – а Дар сделает все наоборот. У того дурня-писца не было учителя, объяснить было некому…
– Во-во! – обрадовался Недомерок. – Именно так. Писец прямо в пещере и уснул. А проснулся, выбрался наружу – и почувствовал, как в крови заиграла волшебная сила. Ну, и захотел враз перенестись в Тайверан. А Дар все сделал наоборот. Перенес его не через… как его, повтори… не через пространство, а через время. И не вперед, а назад. Лет на триста.
Лейтиса охнула. Шершень присвистнул.
– И еще, – продолжал Недомерок, – в памяти стерлось то, что он последние дни повторял назубок. Забыл дорогу от Тайверана к пещере – именно потому, что об этом больше всего думал!
Красавчик, приоткрыв рот, слушал Недомерка, как дети слушают бродячего сказителя.
– Бедняга не сразу понял, в какую передрягу угодил. А когда понял… ну, жить как-то надо! А историю он учил у самого Санфира. Припомнил, что король Джиликат привечал мудрых и ученых людей. Подался к нему, пробился во дворец, поразил там всех ученостью, особенно по части философии… это я его слова говорю… расхвастался, шибко умный!
– Дальше ясно, – сухо бросил Шершень. – Вот мой «сосед» уже черными словами бранится. Они-то считали, что Фолиант жутко прозорливый, любое историческое событие наперед предвидит! А он, прохвост, все знал из летописей!
– Эй! – сообразила Лейтиса (сама, без помощи Орхидеи). – Если так… выходит, Фолиант заранее знал, что Шадридаг разгромит Ночных Магов, а от Кровавой крепости крошево оставит. Так с какой дури он в это провальное дело влез?
Недомерок помолчал, вслушиваясь в ответ Фолианта, а потом удивленно ответил:
– Тут ерунда выходит. Он говорит: во времена его молодости не то что историки – дети малые знали, что Восемь Ночных Магов отбили войска Шадридага, подчинили себе почти все края, которые сейчас мы зовем Силураном, и заставили почитать себя как богов. Говорит, правили после этого полтораста лет. А лет за тридцать до Железных Времен перессорились и друг друга извели.
Ответом было ошеломленное молчание. Наконец подал голос Шершень:
– Это что же – вся история поменялась из-за того, что одного мага-недоучку в прошлое закинуло?
– Может, и не из-за этого, – задумчиво сказала то ли Лейтиса, то ли Орхидея. – Что мы знаем о течении времени?
– Он еще говорит, – уточнил Недомерок, – что пробовал менять разные мелкие события, про которые читал в трудах историков. В свою пользу, ясное дело. И ничего, менялось самым удачным образом…
– Ураган просит передать: «Доменялся, кретин!» – усмехнулся главарь.
– Ага, – ответно ухмыльнулся Недомерок. – Шибко умный потому что!
– И что мы тепе-ерь будем де-елать? – нараспев вмешался в разговор Красавчик. Все разом обернулись к нему – словно заговорила колода для рубки дров.
– А правда, что теперь? – подхватила Лейтиса.
– Он говорит, надо найти рукопись, – принялся Недомерок повторять слова «соседа». – Он ее увидел, когда я проходил мимо лавки книготорговца. Шенги ее как раз покупал, в руках держал. А глаза у меня зоркие, вот Фолиант свою работу и признал… Говорит, надо добраться до той пещеры. Если, мол, все четверо станем магами – сумеем подобрать для «соседей» тела. Будет нас семеро – наделаем дел!
– А то вы, дохлятина древняя, мало наделали! – возмутилась Лейтиса. – Вас в свое время били, так теперь хотите наши бока под тумаки подставить?.. Орхидея, заткнись, когда я разговариваю… Чего-о?! Да сама ты после этого дурища еловая, необструганная… шлюшка замызганная, кошка драная, помоечная шваль…
– Бабка, цыц! – по привычке прикрикнул главарь.
– За бабку – в глаз! – немедленно откликнулась Лейтиса. – Какая я тебе теперь бабка? Внучек нашелся!..
Тут ссора оборвалась: мимо распахнутых ворот пронеслись трое всадников. Впереди скакал седой наррабанец, похожий на орла. Благородный облик, гордая посадка в седле. За ним следовали двое слуг – чернокожие хумсарцы в диковинных нарядах.
– Эх, кони хороши! – с завистью сказал Шершень.
– Знать бы заранее – остановили бы их на дороге, упросили бы отдать лошадок, – мечтательно улыбнулась матерая разбойница Лейтиса.
– Нет, – твердо сказал атаман Шершень. – У таких на пути становиться – себе дороже. Наваляют. Даром что их трое, а нас четверо.
– Та-ак ведь их гла-авный – ста-арик! – удивился Красавчик.
– Ну и что? Он – воин, я таких видел…
– И я видела, – отрешенно, задумчиво протянула Лейтиса, – где ж я его видела?.. О, помню! В Издагмире, с той заморской соплячкой Нитхой! Они по улице вместе шли, разговаривали! А теперь он в столицу скачет?
Четверка многозначительно переглянулась…
– Ли-ихо ска-ачет, – пропел Красавчик. – Надо-олго на-ас обго-онит!
– Нет, – усмехнулся Шершень. – Мы появимся в Аргосмире почти одновременно с ним, хоть и не гоним скакунов. Наши «соседи» знают прорехи в Грани уж как-нибудь получше, чем Гильдия. В конце-то концов, это ж они когда-то Грань из-решетили! Вот и проведут нас быстренько до столицы…
