Око за око - - (бесплатная регистрация книга txt) 📗
— Мы можем отбросить их от нашего города! — закричал он.
— Мы уже и так ведем наступательные операции, — возразил Шилл. — Нам необходимо понять, куда они направляются — и зачем? Нужна информация. Я организую дополнительные вылеты авиации. — Он потянулся к полевому телефону.
Командиры не станут принимать серьезных решений, пока не получат дополнительной информации, — это показалось Людмиле весьма разумным. Они с Бэгноллом оставили Шилла и партизанских вожаков обсуждать ситуацию и вышли на улицу.
— Вы правильно сделали, что вернулись так быстро, — заметил Бэгнолл.
— Вы показали, что у вас много… — Он никак не мог вспомнить подходящее слово ни на русском, ни на немецком.
Людмила решила, что он имеет в виду инициативу. Она пожала плечами.
— Так требовали обстоятельства. — И только после того, как слова прозвучали, она сообразила, что поступила необычно для советского солдата.
«Ты делаешь то, что тебе приказали, и ничего другого. И тогда у тебя не будет неприятностей».
Она успела заметить, что немцы требовали больше инициативы от своих младших офицеров. Относительно англичан она не могла сказать ничего определенного.
— Das ist gut, — сказал Бэгнолл, а потом повторил по-русски: — Хорошо.
Людмила решила, что он одобряет проявление инициативы.
Как и большинство советских граждан, она с недоверием относилась к этому понятию. Как сохранить равноправие, если одни люди будут расталкивать других?
Но когда они вышли из темных коридоров Крома на улицу, она забыла об идеологических проблемах. Пока она рассказывала о своем полете, солнце выглянуло из-за туч, и его лучи отражались от снега, выкрасив весь мир ослепительно белой краской. Было не слишком тепло — вот уже несколько месяцев стояли холода, — но красота зимнего пейзажа завораживала.
Должно быть, Бэгноллом владели схожие чувства.
— Вы не хотите прогуляться вдоль реки? Людмила взглянула на него краешком глаза. Да, он определенно верит в инициативу. Она улыбнулась.
— Ну, почему бы и нет? — ответила она.
Может быть, она питает слабость к иностранцам — что может легко сойти за подрывную деятельность. Потом она покачала головой. Нет, Георг Шульц — иностранец, однако ее от него тошнит. Возможно, ей просто нравятся культурные мужчины ? В Советском Союзе их почти так же трудно отыскать, как иностранцев.
Река Пскова замерзла, тут и там виднелись пробитые во льду дыры, возле которых пристроились рыбаки. Некоторым удалось поймать по несколько щук и лещей — рыба лежала рядом на льду, чтобы все могли полюбоваться на их трофеи.
— Рыба здесь остается свежей всю зиму, — заметил Бэгнолл.
— Да, конечно, — ответила Людмила.
Потом она сообразила, что в Англии зимы, должно быть, совсем не такие суровые, как в Советском Союзе.
Через некоторое время он остановился и посмотрел на противоположный берег реки.
— Что это за церковь? — спросил Бэгнолл.
— Кажется, она называется церковь Святых Козьмы и Дамиана в Примостье,
— ответила Людмила. — Но это я должна задавать вам вопросы — ведь вы пробыли в Пскове гораздо дольше меня.
— Вы правы, — ответил он и смущенно рассмеялся. — Но это ваша страна, я подумал, что вы должны знать такие вещи. Я слишком легко забываю, что Англию можно бросить в любом месте Советского Союза и она там просто потеряется.
Людмила кивнула.
— После прихода ящеров я несколько раз летала в Швецию, Данию и Германию. — Она не стала говорить, что ее пассажиром был Молотов. — Они показались мне такими маленькими и такими… прибранными. Здесь так много земли, что мы сами не знаем, как с ней поступать. А в других странах все иначе.
— Да, вы правы, — ответил Бэгнолл. — У нас обычно проблема состоит в том, чтобы найти подходящий участок земли для реализации своих замыслов. — После короткого колебания он рассмеялся. У него был приятный смех; даже когда Бэгнолл смеялся над собой, он делал это искренне. — Оказался рядом с хорошенькой девушкой, а сам веду разговоры о церквях и земле. Наверное, я старею.
Людмила посмотрела на него. Он всего на несколько лет старше, чем она, но…
— Вас еще рано отправлять в мусорный ящик , — заявила она.
Людмила не знала, как это звучит по-немецки, и ей потребовалось немало времени, чтобы объяснить смысл своих слов на русском. Нечто похожее происходило, когда Бэгнолл подыскивал перевод для слова «инициатива».
Когда Бэгнолл ее понял, он вновь рассмеялся и сказал:
— Тогда будем считать, что меня заставила так себя вести молодая огненная кровь. — И он обнял ее за плечи.
Когда Георг Шульц пытался ее лапать, Людмила всегда ощущала желание сбросить его руки, ей казалось, что он сейчас сорвет с нее одежду и повалит на землю. Бэгнолл не производил такого впечатления. Если она скажет «нет», он ее послушается. «Да, мне нравятся культурные мужчины», — подумала Людмила.
И поскольку она чувствовала, что может сказать «нет» в любой момент, она промолчала. Бэгнолл осмелел настолько, что наклонился и поцеловал ее. Она позволила его губам коснуться своих, но не ответила на поцелуй.
Шульц бы ничего не заметил, а даже если бы и заметил, ему было бы все равно. Однако Бэгнолл ощутил ее сомнения.
— Что-то не так? — спросил он. Людмила ничего не ответила, и он задумался. Потом стукнул себя по лбу ладонью, Людмила уже видела у него этот жест. — Какой же я идиот! — воскликнул он. — У вас кто-то есть.
— Да, — ответила она. В некотором смысле он не ошибся, хотя время, проведенное с Генрихом Ягером, измерялось часами, а еще они обменялись несколькими письмами.
Затем, к собственному удивлению и смущению, Людмила разрыдалась.
Когда Бэгнолл погладил ее по плечу, в его жесте не было ничего сексуального. Впрочем, когда кто-то кажется тебе привлекательным, ты всегда прикасаешься к нему со смешанными чувствами. Но он старался ее утешить.
— Что случилось? — спросил Бэгнолл. — Ты не знаешь, что с ним?
— Да, не знаю, — ответила она. — Я вообще ничего не знаю.
Она посмотрела на его длинное лицо и увидела, что англичанин встревожен. Она бы никогда не стала рассказывать свою историю соотечественнику. А с иностранцем чувствовала себя в безопасности. Всхлипывая, мешая немецкие слова с русскими, Людмила рассказала Бэгноллу о том, что так долго от всех скрывала. К тому моменту, когда она закончила, у нее возникло ощущение, будто ее переехал поезд.
