Владыка Ледяного сада. Носитель судьбы - Гжендович Ярослав (книги онлайн полные версии бесплатно TXT) 📗
Дело шло к вечеру, и мы накрыли лавку густой сетью с нашитыми колокольчиками, которую внизу соединили цепью, поскольку Вальгарди опасался за ценный товар, а потом нас отправили в камеру за решеткой и дали ведерко, полное вареных зерен, и немного пива. Вальгарди принес нам и некую мазь с резким запахом в маленьком глиняном горшочке; та принесла облегчение ранам от клеймления.
Поздно ночью из-за ворот были слышны крики и пение – там разложились на лугах своими повозками те, кто прибыл за солью, и многие продолжали бродить подворьем, где за столами беседовали обитатели крепости – покупая у них пиво кувшинами, отдавая за это немало меди. Я видел и как некоторые женщины из прибывших шли с купцами, если те платили им солью, хоть и выглядели они состоятельными хозяйками, и никто этому не удивлялся, а обе стороны, похоже, полагали, что ведут дела с обоюдным интересом.
На второй день солнце проглянуло сквозь тучи, и сделалось чуть теплее, хотя то и дело срывался холодный ветер. Мы же не работали, а сидели в ошейниках на лавке. В тот день прибыло куда больше покупателей, вокруг всех лавок стояла толпа. Лучше всего шла соль, и я заметил, что ее цена только растет.
Покупающие также это видели, и начало доходить до скандалов, тогда они ругали друг друга жесткими словами, звучавшими так, словно кто-то гремел цепью о скалу, а покупатели, когда платили, грызли усы и часто хватались за рукоять меча. Другие товары тоже пользовались спросом, особенно приправы; впрочем, интерес пробуждали всякие вещи. Духи и ароматические масла наиболее охотно покупали женщины, но брали их и мужи, осторожно разливали в маленькие металлические бутылочки, клали на весы, отмеряя плату в чистом серебре. Какой-то старик купил задешево мой посох шпиона. Я знал, что мой, потому что в нем чуть постукивал скрытый наконечник копья: похоже, старик решил, что трость достаточно для него красива и выторговал ее за бесценок. Когда я это увидел, мне сделалось невыносимо жаль. Не сосчитать, сколько раз скрытое в посохе оружие спасало мою жизнь, и я очень его полюбил. Странник с посохом мог передвигаться по стране Праматери, где все запрещено, и никто не будет знать, что странник вооружен. В тот день нам куда чаще приказывали вставать голыми и толкали в разные стороны, но все же казалось, что Вальгарди хочет за нас слишком много. Он и Ньорвин нахваливали наше здоровье, силу и необычные умения. Я умел, кажется, по их словам, ковать магическое оружие, как в сказках, а к тому же петь, как никто в мире. Сноп был чуть ли не королевским строителем кораблей, Н’Деле и вообще сказочным магом из Кебира и мастером кулака, а Бенкей сделался исключительным охотником и лучником, какого свет не видывал: якобы попадал на лету в ласточку.
Благодаря этим захваливаниям, нас ощупывали куда чаще, и через некоторое время мы чувствовали себя как избитые палками. Нам то и дело приходилось приседать и вставать, но кроме этого мало что происходило.
Но когда наступили сумерки, нашу четверку не отослали в клетку. Я почувствовал внезапный страх, хоть то, что через два дня нас могут убить, казалось мне, несмотря ни на что, неправдоподобным. Все же на подворье крутилось множество людей, играла музыка и торговля продолжалась, а на прилавках оставалось все меньше плит соли, несмотря на пугающе высокие цены. К Вальгарди подошло двое мужей. Один из них был местным, крупный и бородатый, он имел те же продолговатые черты мореплавателя, но был лыс и невысок. Зато второй – большой, с толстым брюхом и куда выше остальных моряков. Ходил полуголым, носил только кожаную перевязь и обувь и походил на нассимийца. Волосы на голове его были выбриты, только на макушке остался небольшой хохолок, а вокруг рта – щетина. Запястья он украсил кожаными браслетами, истыканными железом, в ушах его были крупные кольца. Он какое-то время торговался с Вальгарди и показывал то на деньги, то на сидящих на лавке, но оказалось, что он не собирается покупать рабов.
Безотказный Ньорвин сразу же выложил нам, в чем там дело.
– Они двое хотеть Черный Урф бить кебир-человек. Давать много гильдинг. Вальгарди согласиться. Тоже дать гильдинг. Теперь очень надо кебир-человек сильно бить Черный Урф. Бить, чтобы тот лежать, и Вальгарди радоваться. Давать кебир-человек мясо и пиво и пол десятой целый гильдинг. Если кебир-человек лежать, Вальгарди очень печален. Плохо для всех амитрай и кебир-человек. Продать дешево. Если кто купить дешево, то не заботиться. Вся тяжелая работа и много бить, ломать камень и рубить дерево. Мало есть у кого-то глупый. И все скоро умереть и не увидеть свобода, а лежать в болото, мертвый и печальный.
Так оно и случилось, что Н’Деле пришлось выйти на средину и встать напротив большого нассимийца, который ревел как бык, пускал пену изо рта, топал и вращал глазами. А вокруг встал круг зрителей, все кричали и то и дело показывали на кошели и пожимали друг другу бицепсы. Эти люди любят драки, но еще больше любят спорить. Мы очень быстро сделались для них развлечением. Определили место, где состоится бой, по углам расставили лампы на треножниках, очертили круг, усыпали его опилками из мешка.
– Не знаю, что тебе посоветовать, – заявил Сноп. – Но лучше бы тебе выиграть. Попытайся его измучить, он толстый, как кабан, и высокомерный, как все нассимийцы, считающие себя потомками своих надаку.
– Мосу кано, окунин, – сказал Н’Деле и улыбнулся. – Сделаю, что смогу, вот только при таком бое ничего не скажешь наперед.
– Нет никакой оружие, – пояснял Ньорвин. – Так говорить закон. Ни железо, ни палка, ни камень, ничего. Если кто лежать и просить перестать, то конец бить. Если упасть и не двигаться, тоже перестать. Быть конец, когда один лежать или играть трубы.
Ставки приняли, и Н’Деле вышел в круг из опилок. Казалось, что из одного его противника можно сделать двух кебирийцев того же размера, а оставшимся накормить еще и собак. Нассимиец звался Черный Урф и выглядел, будто у него случился припадок ярости: он рвался, как гончая на цепи. Н’Деле стоял посредине, склонив голову, касаясь ладонью то губ, то сердца.
А потом принялся напевать что-то по-кебирийски. Монотонно, повторяя одни и те же выражения, он делал это все громче. Поднял длинные руки и принялся хлопать, а потом и притопывать на месте, все резче, так, что из-под подошв взлетала пыль. Черный Урф зарычал снова, склонил, как бык, голову и бросился в его сторону. Однако Н’Деле Алигенде танцевал, и его уже не было на том месте – нассимиец схватил только воздух. Потом молниеносно развернулся и поднял обернутые ремешками руки и крупные кулаки. Он держал их сбоку от головы, стоя на согнутых ногах, и некоторое время они кружили друг напротив друга, а Н’Деле продолжал петь, хлопать и танцевать. Толпа зароптала.
– Он понимать, что надо бить? – обеспокоился Ньорвин. – Я плохо ему объяснять?
Кулак нассимийца выстрелил вперед, словно камень из катапульты, а Н’Деле согнулся, как тростник, согласно ритму своей песни, и удар мелькнул мимо его уха. Урф моментально взмахнул второй рукой. Кебириец отклонился назад. Он продолжал танцевать, притопывая плетенными ременными подошвами землю и хлопая в ладоши – и это вовсе не напоминало бой. Урф снова зарычал и ударил четыре раза подряд и очень быстро. Каждый раз слышался свист, когда кулак резал воздух, а еще – хлопки в ладони и пение Н’Деле. Кебириец танцевал, и Урф ни разу по нему не попал. Н’Деле крутился, отклонялся в разные стороны и изгибался, все время ритмично хлопая. Нассимиец кинулся вперед, чтобы оказаться как можно ближе, а потом снова ударил. Сильно и очень быстро – и теперь уже начал попадать. Первый удар скользнул по плечу Алигенде, и сразу же в бок того ударил второй кулак – а потом еще раз, в голову. Думаю, что получи я так, умер бы, не коснувшись земли. Н’Деле полетел в сторону, кувыркнулся, а потом ударился спиной в стол, за которым стояло немало людей, и перевернул его. Толпа взорвалась смехом. Люди-Медведи хлопали друг друга по спине и рычали, глядя на поднимающихся с земли зрителей, один из которых, похоже, сломал руку – что возбуждало еще большее веселье.
