Смертный страж. Тетралогия - Прозоров Александр Дмитриевич (читаемые книги читать онлайн бесплатно полные txt) 📗
Волк не знал, что и когда говорила подруга охотника своему мужу — этого звонка он не слышал. Однако обратно во двор семья двуногого вернулась вся вместе, в салоне «УАЗа». Едва тот запарковался, Вывей с огромным удовольствием снова запрыгнул на капот, замерев перед человеком и глядя ему прямо в глаза.
— Это он, папа! Это был он! — истошно завопила девочка с задней сидушки.
— Иди сюда, малыш, — не выказав никакого испуга, выскочил из-за руля охотник.
Выяснять, что такое тяжелое он держал в своей руке, Вывей не стал: спрыгнул налево, обежал машину, подпрыгнул у дверцы, громко и внушительно лязгнул клыками у стекла, перед самым лицом ребенка. Девочка завизжала, вцепившись в дверцу, двуногий кинулся ей на помощь — и волк метнулся в сторону. К чему рисковать? Он уже добился всего, чего хотел.
Ответ двуногого последовал на удивление быстро: поздно вечером, когда солнце еще колеблется — садиться ему за горизонт, или уже пора подниматься снова, — на газоне возле парадной и на асфальте под машиной появилось много крупных и сочных кусков мяса. Особого интереса у Вывея они не вызвали: он и так-то не любил мертвечины, а после смерти Белошейки и половины своих детей не тронул бы ее, даже умирая от голода. Но оставить такую подлость без ответа волк тоже не захотел.
От дома охотника он со всех ног побежал к пустырю между пахнущей лекарствами двухэтажкой и заведением, куда на день собирали местных детей. Собачники бродили там всегда, и некоторые из них гуляли даже ночью или ранним утром, а псы носились без поводков и намордников постоянно. Даже в эти ранние часы там уже собрались шестеро двуногих, между ними резвились две овчарки, крупный дог, пара мохнатых пуделей и какой-то мопсик. Он-то и поднял истошный лай, когда Вывей, показавшись на краю истоптанной площадки, не спеша прогулялся вдоль старого, полуразвалившегося штакетника.
Почуяв волчий дух, к лаю мелкой таракашки подключились и крупные собаки, сбиваясь в стаю и подступая ближе. Вывей повернул к ним голову, испуганно поджал хвост и кинулся наутек. Вынести этого зрелища псарня, разумеется, не смогла — и дружно ринулась в погоню, не слушая сердитых воплей двуногих. Припустив сильнее, Вывей просвистал до самой парадной врага, сделал полукруг вокруг отравы, вышел на собственный след, резко отпрыгнул вбок, за припаркованные машины, и вдоль них прокрался в обратном направлении.
Что произойдет по другую сторону укрытия, он отлично знал, даже не выглядывая. По его следу стая домчится до парадной охотника, здесь след потеряет и начнет кружить в поисках жертвы, тщательно обнюхивая все вокруг. Разумеется, сочное, ароматное мясо будет тут же найдено, и свора, непривычная к свежей парной добыче, не упустит такой возможности подкрепиться мертвечиной…
Переждав в отдалении самый лай и крики, Вывей вернулся и притаился за глянцевой темно-синей «Ауди», пахнущей лавандовым шампунем и еловой смолой, прислушался. У парадной охотника людей было много, кричали все — и потому разобрать смысл разговора было невозможно. Зато до машины доносился слабый запах пота с горчинкой: значит, виновника уже вычислили и вытащили на правый суд. Пару раз громко визгнула сирена, доказывая, что полиция тоже принимает участие в разбирательстве. Волку же среди такой толпы ловить было нечего — и он отвернул к другому месту. Не столь важному, но и не столь противному.
Юная имбирная кареглазка на этот выскочила без куртки, только в длинном сером свитере грубой вязки и высоких сапожках. Рюкзак она несла в руке, помахивая им и что-то весело насвистывая. Вывей, показавшись из зарослей крапивы, выбрался на асфальт и тут же удостоился поглаживания по голове:
— Милая собачка… А у меня для тебя сюрприз! — Она полезла в рюкзак, достала пакетик с порезанной колбасой, стянула полиэтилен: — На, попробуй!
В угощении странно перемешивались запахи травы, бумаги, дымка, мяса и каких-то пряностей. Волк знал, что даже самая больная крыса вкуснее самой лучшей колбасы — но обижать девочку не стал, угощение прожевал и проглотил, мимолетом удивившись тому, что отдельные кусочки и вправду вкусны, ничуть не хуже заловленной у помойки вороны.
— Моя хорошая, — потрепала волка за шерсть малышка, — добрая собачка, милая собачка. Я тебя после школы мороженым угощу. Хочешь?
По уму, в ответ на это предложение Вывею полагалось радостно завилять хвостом — но не получилось. Этого волк не умел.
— Вижу, что хочешь, — тем не менее догадалась кареглазка. — Но только потом. Я в школу опаздываю.
Высоко вскинув голову, Вывей проводил ее до ворот школы, там отвернул и потрусил к девятиэтажкам, далеко окрест воняющим тухлятиной и гнилью. А где тухлятина — там крысы. Жирная и вкусная еда, почти не умеющая уходить от погони или прятаться от умелого охотника. Хорошенько подкрепившись, через несколько часов Вывей вернулся за десертом и еще издалека услышал знакомый голос, с надрывом оправдывавшийся:
— А зачем ты списывал?! Откуда я знала, что там неправильно?!
Волк сорвался на бег, прыжком перемахнул школьную ограду, промчался через стадион и увидел впереди, на углу школы, трех ребят, обступивших его кареглазку:
— Я из-за тебя пару получил! Теперь ты должна ее исправить.
— Как я ее тебе исправлю? Она же в журнале!
— А мне плевать, как ты это сделаешь! Из-за те…
Не сбавляя бега, Вывей с ходу врезался говоруну мордой в живот — благо по высоте он получился аккурат на нужной высоте, — развернулся, прыгнул на второго, опрокинув на дорожку, лязгнул клыками перед самой физиономией, не поранив, но хорошо обслюнявив нос и губы, зарычал на последнего храбреца, показав ему полный набор крепких и длинных зубов, способных перекусить любую кость. И судя по появившемуся запаху — этого намека вполне хватало. Вывей обошел девочку, по-кошачьи притерся к ней боком, скользнул под рукой и еще раз многозначительно оскалился на мальчишек, что даже не пытались подняться на нош.
— А если еще хоть раз попробуешь у меня списать, — закончила свою мысль кареглазка, — будешь работать колбасой в кормушке. Жужа, пойдем!
«Жужа?!» — опешил от подобного прозвища волк, но… Но сказать, хоть слово в ответ был, увы, не в силах. Пришлось стерпеть. Напоследок он еще раз рыкнул на хулиганистую мелюзгу и побежал за девчонкой. На сегодня он был совершенно свободен.
Однако уже на рассвете волк обошел дорожки и газоны перед домом, внимательно изучая следы. Терпким потом с горчинкой пахло практически везде. Двуногий облазил буквально каждый клочок земли, заглянул в подвальные окна, прополз под зарослями кустов, порыскал под всеми машинами. То ли его так решительно заставили собирать отраву, то ли искал, где прячется Вывей. А может — еще надеялся, что волк стал одной из жертв, и его достаточно просто найти.
Ничего, скоро он все узнает…
Убедившись, что люди не оставили новых ловушек, волк залег в тени лакированной «Ауди», положил голову на лапы и закрыл глаза. Дом же тем временем просыпался и оживал. То в одном, то в другом окне звенели, пищали, грохотали и распевали классические мелодии будильники, забормотали разноголосицей каналов, глуша друг друга, телевизоры, взвыли нервной музыкой радиоприемники. Захлопала дверь, выпуская то цокающих высокими каблуками и воняющих фруктовой сладостью девушек, то шуршащих кроссовками, едко пахнущих спиртом и потом любителей утреннего бега, то лощеных перегарных интеллигентов, спешащих на работу с вытертыми портфелями, то еле волочащих ноги работяг, бритых под бессмертный «Шипр» и насмерть замотанных компьютерными игрушками. В общем потоке проскочил мимо пришаркивающий охотник, забрался в свой «УАЗ» и сорвался с места, почти не прогрев мотора.
Затем еще долго возвращались с пробежек юные леди и престарелые отцы семейств, выветрив в спортивном азарте остатки дезодорантов и вернув подмышечный запах своей породы.
Снова хлопнула дверь, застучали каблуки, шаркнули детские ботинки, по воздуху пронеслась знакомая горчинка — Вывей сорвался с места, мелькнул между покрытыми росою машинами, пробил головой кусты, сбил малышку с ног, зарычал в лицо, рванул зубами ворот и отпрыгнул, разворачиваясь к ее матери. Та завизжала с такой силой, что он едва не оглох, кинулась вперед, заслонила плачущую девчонку. Волк тоже перебежал и встал на дорожке, загораживая им путь. Зарычал, медленно наступая. Двуногие попятились к двери, женщина трясущимися руками нащупала ключи. Замок призывно пискнул, и они мигом запрыгнули в сумерки подъезда.
