Вопрос веры (СИ) - Криптонов Василий (электронные книги без регистрации .TXT) 📗
- Это что сейчас было? - спросила Вероника.
- Николаса закоротило. Я пока не знаю, в чем...
- Я об этом! - Вероника потрясла коробкой.
- Об этом? Господи, Вероника, не драматизируй! Я просто позвонил и заказал пиццу.
- У кого?!
Джеронимо показал ей раскрытый справочник.
- Здесь написано: "Пиццерия. Доставка".
- Хватит нести чушь! - взорвалась Вероника. - Какие, к чертям, доставки? Откуда...
- А откуда взялся Дед Мороз в "Хрониках Нарнии"? - перебил Джеронимо. - Почему в последнем эпизоде "Во все тяжкие" подонки встали ровно на линии огня? Почему вампиры боятся крестов? Вопрос веры.
Я отщипнул кусочек румяного теста от краешка пиццы и отправил в рот. Все по-настоящему.
- То есть, вера помогла тебе заказать пиццу, - уточнил я на всякий случай.
- Друг мой! - улыбнулся Джеронимо. - Вера помогает делать абсолютно все! Ты дышишь только благодаря тому, что веришь: вдох и выдох возможны. Эта вера так сильно врезалась в твое подсознание, что только лучший в мире хирург с самым острым скальпелем сможет лишить тебя ее. Но эта операция - детский лепет по сравнению с той, что случилась тогда. Что за армия виртуозов вырезала у человечества веру в солнце? Это я и хочу выяснить. И чем сильнее моя вера в то, что ответ существует, тем больше знаков подбрасывает жизнь! Так, вы жрать собираетесь? Я не принцесса Ирабиль, слезки лить не стану. Не будете жрать - мне больше достанется.
С этими словами Джеронимо достал из рюкзака нож, тремя стремительными движениями располосовал пиццу и начал есть. Я последовал его примеру. Вероника тоже отрезала себе кусочек, но кусать не спешила.
- Хорошо, - сказала она. - Тогда скажи вот что: можешь заказать такси?
- У? - поглядел на нее Джеронимо, с трудом двигая челюстями.
- Ты можешь заказать такси и попросить, чтобы нас отвезли к дону Толедано, или... домой?
Джеронимо закивал, поднял палец, давая понять, что ему нужно время. Мы терпеливо ждали, пока он прожует. Я тоже заинтересовался возможностью прокатиться в желтой машинке с шашечками.
- Могу, - сказал Джеронимо, - но нас не увезут.
- Почему?
- Потому что я все деньги отдал за пиццу, а таксист только за вызов сотку зарядит.
Вероника безмолвно бухнулась на бок. Я же воспринял все более философски - взял еще кусок.
--
Глава 7
На ночь Джеронимо прочитал подробную лекцию о том, как выходить наружу и попытался всучить Веронике горшок, объясняя это беспокойством о ее репродуктивной функции. Горшок Вероника надела ему на голову, ничем это особо не объясняя, и, выкурив еще одну папиросу, легла спать.
Лампу Джеронимо погасил. Я лежал, таращась в темноту, и слушал дыхание своих новых друзей. Они быстро уснули, а я, несмотря на боль во всем теле и зверскую усталость, все никак не мог распрощаться с реальностью.
Час спустя мне приспичило. Я оделся в комбинезон, нащупал поблизости маску, нацепил баллон и, соблюдая меры предосторожности, вышел наружу.
Кто не знает удовольствия справлять малую нужду в минус пятьдесят, тот не знает ничего. В какой-то момент начинает казаться, что ты горишь - такой мощный столп пара поднимается перед тобой, внося свою лепту в атмосферу, большей частью состоящую из углекислого газа и всяческой непригодной для дыхания ерунды.
Я постарался уладить все быстро - репродуктивная функция может мне еще пригодиться. Застегнул комбинезон, в последний раз окинул взглядом снежную равнину и вздрогнул. Шагах в пятидесяти от палатки горел костер, и я четко видел сидящую перед ним человеческую фигуру.
Мой эмоциональный двойник, выскочив из укрытия, скверно разыграл бурное удивление, а потом махнул рукой и снова спрятался. Действительно, чего поражаться туристам, когда работает доставка пиццы.
Человек у костра помахал рукой, явно имея в виду меня. На всякий случай покосившись на палатку, я двинулся к огню. "Сделаю пятьдесят шагов, - думал я. - Если это мираж - он отодвинется, и я вернусь обратно. А если галлюцинация - поговорю пять минут и, опять-таки, вернусь".
Мне понадобилось всего сорок три широких шага. Уже на полпути я заметил, что на человеке такой же комбинезон, как на мне, только вывернутый наизнанку, оранжевой стороной вверх. Перчаток нет, капюшона и маски - тоже. Человек обладал аккуратно подстриженной бородкой и усами, да и в целом являлся покойным доном Риверосом, моим отцом. А на снегу перед ним стояла загадочная конструкция из двух взаимопроникающих пластиковых бутылок.
Я остановился у самого костра и наблюдал, как отец осуществляет сложную манипуляцию с фольгой, бутылкой и зажигалкой. В результате его действий та бутылка, что поуже, наполнилась густым дымом. Папа убрал фольгу, приник к горлышку и залпом вдохнул все. Я заметил, что в нижней бутылке, той, что со срезанной верхушкой, поплескивает вода.
- Ах, сынок! - сиплым голосом начал отец, выпуская дым. - Ну что за радость - вновь видеть тебя!
- Мне тоже очень приятно. - Я сел на снег, по примеру отца. Приподнял, а потом и вовсе снял маску. Дышалось легко, а костер давал достаточно света.
Папа, глядя на меня, хмуро покачал головой.
- А ты все тот же, ничуть не изменился.
- С нашего последнего разговора едва три дня прошло.
- Мог бы всплакнуть и выразить сочувствие покойному отцу.
- Ты сидишь без маски у костра и дуешь план. Что ж, если угодно - соболезную.
Папа хитро улыбнулся и, погрозив мне пальцем (мол: "А, понял, ни слова больше!"), принялся "заряжать" свою конструкцию по-новой.
- Ну и как там, за гранью? - поинтересовался я.
- Спокойно, - откликнулся отец. - Тебе бы понравилось. Нет, правда. В фильмах и книгах обычно духи таинственно отмалчиваются, или изрекают философскую муть. Но я, честно говоря, просто сижу в небольшой комнатке с надписью на стене: "Who cares?"
- И мама там же?
- Нет. Но девок можно вызвать в любой момент. Или ты правда о матери волнуешься?
- Нет, - усмехнулся я. - О твоей репродуктивной функции.
Отец потянул вверх бутылку, и она наполнилась дымом оранжевого цвета, со сполохами молний.
- Вот это тяга! - прошептал он. - Никки, немедленно хапни эту банку.
- Спасибо, я...
- Никки, я - твой отец, и это - моя последняя воля. Тяни свою рожу сюда и хапани банку.
Наверное, я мог бы отказаться, надеть маску и просто уйти. Но за всю жизнь я ни разу не ослушался отца. Он убрал дырявую прогоревшую фольгу, и я, приникнув губами к горлышку, опустил голову, вдыхая дым.
- Держи! - крикнул отец, колотя себя по груди. - Надо держать! Ни капли мимо!
Легкие драло, голова кружилась, тошнота сводила с ума, и я выпустил дым наружу. Тут же начался кашель, слезы выступили.
- Знаешь, зачем я заставил тебя это сделать? - прозвучал голос отца.
- Нет, - просипел я.
- Чтобы ты понял: наркотики - это не ответ.
Я трижды сплюнул в снег, жалея, что нет смысла вызывать рвоту. Эта дрянь уже впитывалась в кровь через легкие.
- Вот спасибо! - простонал я. - А беседа о безопасном сексе будет?
- Непременно, в следующий раз.
- Тогда захвати с собой одну из тех девок.
- О, Николас! - Отец, судя по голосу, поморщился. - Они же все мертвые.
Я, наконец, справился со своим организмом. В голове все еще шумело, но я смог сесть и посмотреть в глаза отцу.
- А теперь серьезно. К чему этот цирк? Зачем ты пришел?
Отец улыбнулся.
- Who cares? - спросил он.
- Me.
- Really care?
- Говори уже по-русски, - попросил я. - Или хотя бы по-испански.
- Я хочу, чтобы ты ощутил разницу, - сказал папа. - Наркотик может скрасить мгновение. Скоро тебе станет легко и весело, и ты поймешь, о чем я. Но наркотик не заставляет тебя вставать утром с постели. И уж тем более не заставляет жить. Он просто искажает твое восприятие действительности и подавляет когнитивные способности...
