Последние дни - И Сьюзен (библиотека книг TXT) 📗
Глубоко вздохнув, я едва слышно шепчу:
– Раффи!
Если бы он мог хоть намекнуть, в какой он комнате, все было бы намного проще. Но я ничего не слышу. Ни стука в окно, ни приглушенного зова, ни скрипа стула, которые могли бы привести меня к нему. Вновь возвращается чудовищная мысль о том, что его, возможно, уже нет в живых. Без него мне никак не найти Пейдж. Без него я остаюсь в одиночестве. Я даю себе мысленного пинка, отвлекаясь от мрачных видений.
Осторожно шагнув к двери, я прикладываю к ней ухо. Ничего не слышно. Я нажимаю на ручку, проверяя, заперто ли.
Как обычно, в моем заднем кармане лежит набор отмычек. Я нашла его в комнате какого-то подростка в первую неделю, когда искала еду. Мне не потребовалось много времени, чтобы сообразить – вскрыть замок можно куда тише, чем разбить окно. Скрытность – главное, когда пытаешься избежать встречи с уличными бандами. Так что за последние пару недель я набралась немалого опыта по отпиранию замков.
Дверная ручка плавно поворачивается.
Эти ребята весьма самоуверенны. Я приоткрываю дверь и прислушиваюсь. Не услышав ни звука, проскальзываю внутрь и останавливаюсь, даю глазам привыкнуть в помещении, которое освещено лишь лунным светом, падающим сквозь окна в задней стене.
Я уже привыкаю к тусклому сиянию луны, ставшему для меня словно частью образа жизни. В коридоре четыре двери. Одна, открытая, ведет в ванную. Остальные три закрыты. Сжав в руке нож, словно он способен остановить винтовочную пулю, я прикладываю ухо к первой двери слева, но оттуда не доносится ни звука. Взявшись за ручку, я слышу тихий шепот из-за последней двери.
Я застываю на месте, затем подхожу к последней двери и прикладываю к ней ухо. Мне кажется или кто-то действительно произнес: «Беги, Пенрин!»?
Я приоткрываю дверь.
– Почему ты никогда меня не слушаешь? – спокойно спрашивает Раффи.
Я проскальзываю внутрь и закрываю за собой дверь:
– Пришла тебя спасти.
– Меня не спасешь, зато тебя поймают.
Раффи сидит посреди комнаты, привязанный к стулу. На его лице запеклась кровь, стекающая из раны на лбу.
– Они спят.
Подбежав к стулу, я прикладываю нож к веревкам на запястьях ангела.
– Нет, не спят.
Голос Раффи звучит столь убежденно, что у меня в голове включается сигнал тревоги. Но прежде чем на ум приходит слово «ловушка», меня ослепляет луч фонаря.
16
– Резать веревки я тебе не позволю, – произносит чей-то низкий голос. – У нас их и без того не хватает.
Кто-то выхватывает нож из моей руки и грубо толкает меня на стул. Фонарь гаснет, и приходится несколько раз моргнуть, чтобы зрение вновь приспособилось к тусклому лунному свету. К тому времени, когда возвращается способность видеть, мне уже связывают руки за спиной.
Их трое. Один проверяет веревки на запястьях Раффи, пока другой стоит, прислонившись к двери, словно просто зашел в гости. Я напрягаю мышцы, пытаясь ослабить путы, но мои запястья связаны так крепко, что боюсь, как бы не треснули кости.
– Придется извинить нас за отсутствие света, – говорит тот, что стоит у двери. – Мы прячемся от непрошеных гостей.
Все в нем – от командного голоса до небрежной позы – говорит о том, что он тут главный.
– Я что, и впрямь такая неуклюжая?
Главный наклоняется ко мне, глядя прямо в глаза:
– В общем-то, нет. Наши часовые тебя не видели, а им приказано следить, не появишься ли ты. Так что – не столь уж и плохо.
В его голосе слышится одобрение.
Раффи издает горловой звук, напоминающий рычание собаки.
– Вы знали, что я здесь? – спрашиваю я.
Мужчина снова выпрямляется. В лунном свете трудно разглядеть детали внешности, но он высок и широкоплеч. Волосы по-военному коротко пострижены, и шевелюра Раффи по сравнению с ними выглядит постыдно растрепанной. В чертах лица чувствуется решимость и уверенность в себе.
Он кивает:
– Точно мы этого не знали, но, судя по содержимому его рюкзака, он нес лишь половину припасов. У него походная горелка, но нет спичек, котелков или сковородки. У него две миски и две ложки. И все такое прочее. Мы решили, что оставшуюся половину нес кто-то еще. Хотя, честно говоря, я не ожидал, что его попытаются спасти. И уж точно – не девушка. Без обид. Я всегда был современным человеком. – Он пожимает плечами. – Но времена изменились. А у нас в лагере полно мужиков. – Он снова пожимает плечами. – Для такого требуется немалая смелость. Или отчаяние.
– Ты забыл про отсутствие мозгов, – рычит Раффи. – Вам нужен я, а не она.
– Почему ты так решил? – спрашивает главный.
– Тебе нужны мужчины вроде меня в качестве солдат, – говорит Раффи. – А не тощая девчонка.
Главный откидывается назад, скрестив руки на груди:
– С чего ты взял, будто нам нужны солдаты?
– Пять человек и стая собак поймали одного парня, – отвечает Раффи. – С такими темпами вам понадобится три армии, что бы вы ни собирались сделать.
Главный кивает:
– А у тебя явно есть военный опыт.
Я удивленно поднимаю брови, думая о том, что произошло, когда его схватили.
– Ты и глазом не моргнул, когда мы направили на тебя оружие, – говорит главный.
– Не столь уж он и хорош, как ему кажется, – говорит тот, что охраняет Раффи. – Раз уже попадал в плен.
Раффи не клюет на приманку.
– Может быть, он спецназовец, обученный действовать в самых худших ситуациях, – говорит главный.
Он делает паузу, ожидая ответа Раффи. В лунном свете, просачивающемся в окно, видно, что главный наблюдает за ангелом, словно волк за кроликом. Или, возможно, словно кролик за волком. Но Раффи молчит.
Главный поворачивается ко мне:
– Есть хочешь?
Мой желудок выбирает именно этот момент, чтобы издать громкое урчание. В иных обстоятельствах это могло бы показаться забавным.
– Нужно принести им что-нибудь поужинать.
Все трое уходят.
Я проверяю веревки на запястьях.
– Высокий, смуглый, дружелюбный. Что еще требуется девушке?
Раффи фыркает:
– После того как появилась ты, они стали намного добрее. А то весь день не предлагали мне еды.
– Они что, просто развлекаются? Или от них на самом деле не стоит ждать ничего хорошего?
– От любого, кто привязывает тебя к стулу под дулом ружья, не стоит ждать ничего хорошего. Мне что, и впрямь нужно это объяснять?
Я чувствую себя маленькой девочкой, сказавшей глупость.
– Так что ты тут делаешь? – спрашивает он. – Я рискую быть растерзанным стаей собак, чтобы ты успела удрать, а ты вместо этого прибегаешь сюда? Твое чувство справедливости противоречит здравому смыслу.
– Извини, больше не буду.
Я начинаю жалеть, что нам не заткнули рот кляпом.
– Самое здравое из всего, что я от тебя услышал.
– Так кто эти люди?
Благодаря своему выдающемуся слуху Раффи наверняка многое узнал об их намерениях.
– А что? Собираешься к ним присоединиться?
– Что-то не испытываю такого желания.
Несмотря на ангельские черты лица, сейчас, в лунном свете, он выглядит довольно жутко из-за запекшейся на лице крови. На мгновение представляю его себе классическим падшим ангелом, явившимся, чтобы проклясть чью-то душу.
Внезапно он спрашивает:
– С тобой все в порядке?
Его голос звучит удивительно мягко.
– Все отлично. Ты ведь понимаешь, что нам нужно убраться отсюда до утра? Иначе они обо всем догадаются.
Ни у кого из людей раны не заживают столь быстро.
Дверь открывается, и запах тушеного мяса едва не сводит меня с ума. С начала Нашествия мне не приходилось по-настоящему голодать, но и веса я особо не набрала.
Главный пододвигает ко мне стул и подносит к лицу миску. Желудок мой урчит, стоит мне ощутить аромат мяса и овощей.
Он набирает полную ложку и держит ее на полпути между миской и моим ртом. Я с трудом подавляю нетерпеливый стон, пытаясь сохранить приличия. Прыщавый солдат пододвигает стул к Раффи и проделывает то же самое с другой миской.
