ИЧЖ— 9 (СИ) - Рус Дмитрий (читать книги полностью без сокращений бесплатно .txt) 📗
Разглядев ценник за новенький, сверкающий вороненой сталью и черно-алой хохломой пулемет, я возмущенно хекаю. Сильна мать-природа, не терпит дешевых чудес. Хочешь нарушать физику мира? Плати, и радуйся что ты на нулевом — где нет комиссии и повышающих коэффициентов… Остро желаешь творить со скидкой? Создай свой мир, где каждая травинка помогает.
На остатках щедрости подлечиваю гремлина и уронив ему на колени тяжелый пулемет весело подмигиваю:
— Спасибо браток, выручил.
Хлопнув ошарашенного стрелка по плечу, отвешивая рандомальный баф «от души и по справедливости», спешу к призывно ревущему Гумунгусу. Позади лязгает металл — гремлин умело раскидывает пулемет на запчасти, причитая над «изуродованным» оружием и лаская чуткими пальцами каждую железку.
Хм… что ему не нравится? Я, конечно, не сержант Калашников, но по-моему — аппарат вышел на загляденье.
— Автоматическая картечница Седого Гозума. Дедовская. Именная. Родная.
— Урон: зависит от типа БК. Базовый: 7.000 по шкале Ройса.
— Вес: 84 кг. Прочность: 40.000/40.000
— Артефактный модуль самовосстановления стволов.
— Родовой баф: в руках гремлина наносит повышенный урон.
— Баф от деда: на победу.
— Режимы огня: одиночный (отключен), очередь (опционально), на расплав стволов (по умолчанию).
— Божественная доработка Лаита Справедливого: увеличенная прочность, скорострельность, теплоотдача, точность.
— Чем выше внутреннее чувство несправедливости, тем выше бронепробиваемость снаряженного боеприпаса.
— Рэндомный баф: боевой скин «Хохлома». Десятикратная мощь пулемета при ведении боя в районе Костромской губерни.
Отличный ведь агрегат!? Ну да ничего, привыкнет — еще благодарить будет. А квест «Ствол от крепостной мортиры этому рукожопу в задницу!» — мы принимать не будем…
Гумунгус, порыкивая от нетерпения, яростно разгребал спрессованную гору тел залитую разноцветной кровью, машинным маслом и светящимися кляксами материализованной энергии. В общем всем тем, что отвечает у богов разных планов за жизнеспособность физических аватаров. Могучие лапы медведя работали как ковши мини-экскаватора. Тридцатисантиметровые когти выворачивали из спекшегося пирога тел бесформенные куски плоти и легко отбрасывали их в стороны.
Подлетевшая фейка сверкнула свежим фингалом, сунула мне в ладони десяток измятых адамантовых пуль и спешно рванулась назад, успев лишь крикнуть: «бафни меня на урон!».
Отвесив щедрый баф бережно прячу драгоценный металл в инвентарь. Ай да летунья, ай да молодца!
Крупный зеленый котенок некоторое время усиленно помогал Гумунгусу. Но довольно быстро он отыскал в куче потрохов чье-то измятое сердце и жадно впился в него зубами. Ощутимый выброс силы заставил завистливо оскалиться круживших вокруг мародеров.
На нас косились, но претензии предъявлять никто не спешил. Лишь невысокий божок в ослепительно белом плаще, умело скользящий по краю охраняемого Элкилом пространства, недовольно буркнул:
— Святотатство!
Не знаю, чего он хотел и каких церемоний погребения ожидал, но чуйке Гумунгуса я доверял больше, чем мнению богов которых я вижу в первый и последний раз. А если кто-то не уверен, что наша встреча последняя — то могу ему помочь. Нервы на пределе. Впереди умирающий Друмир, и не стоит заслонять его своей тощей фигурой с дешевыми претензиями. Втопчу в гранит и скажу, что так и было.
— Ра-а-а-р! — возмущенно взвыли из под завала и наружу показалась взъерошенная мордаха Гамми. Чуть подпаленный, украшенный ссадинами, но формально — целый.
Приветственно рявкнув встревоженному деду, он рывком выбрался наружу. Неожиданно ловко увернувшись от воспитательного шлепка, он бросился к одному из тел, что прикрывало его собой от разбушевавшейся стихии. Бережно перевернув погибшего лапой, Гамми обреченно заскулил и принялся ожесточенно вылизывать ему лицо.
Разглядев четыре параллельных шрама на виске, я вполголоса выругался:
— Хаос…
Доппеля-мастера было откровенно жаль. Он хоть и клон — но человечней многих разумных. Однако божественная чуйка уверенно подсказывала — если и была у доппеля душа, то сейчас она где-то очень далеко. И перед нами — не более чем мертвое тело, жестоко обожженное первородным Хаосом.
Однако тело было несогласно. Неожиданно вздрогнув, Квазимодо судорожно вздохнул и, закашлявшись, рывком уселся на остатках тротуарной плитки.
Я рефлекторно развеял вырвавшуюся из его горла первостихию и провел над телом рукой, ощупывая все ярче разгорающуюся ауру. Хм, реально живой…
— Живой… — не менее удивленно подтвердил Квазимодо.
Ласково потрепав по загривку льнущего к нему Гамми, он вдруг замер и повернулся к медвежонку:
— Судя по логам, это ты меня вытащил. Как же так? У тебя, конечно, есть способность к суточному воскрешению, но она ведь персональная! Неужели опять в магосхемах накосячили? Вот что за боги? Просил ведь — рассчитайте все адресно, по слепку энергоканалов! А они: «не богохульствуй мол, возьмем стандартную схему от лекаря, да обрежем чтоб в мелкого влезла!». Обрезали, порождения Хаоса!
— Молись на них, — улыбнулся я, подавая Квазимодо руку и помогая встать. — Ты им жизнь должен.
— Это не повод халтурить! Энтропия копится, открывая путь Хаосу в наших сердцах. Не можешь творить? Сгинь в Пустоте, Древо не бесконечное!
Я хмыкнул. Где-то я уже слышал нечто похожее. Москва не резиновая?
А вот Сиреневому спич Квазимодо зашел до глубины души. Маленькие кулачки решительно сжались, головенка усердно кивала в такт словам и даже скупая слеза домового сорвалась с его щеки и глубоко впилась в неразрушимый фундамент Яруса.
И снова — хм…
Может мой завхоз когда-то при самом Творце служил, присматривал за пентхаусом ЕГО на восемьдесят первом? Как же он тогда оказался на минусах, да еще без памяти? Одни вопросы, ответов бы горсточку…
Зов бога-родителя заставил Квазимодо обернуться. Плечи мастера поникли, взгляд наполнился тоской. Выкраивая секунды, Ква рванулся к медведям и крепко стиснул их в объятьях. Пошмыгал носом, уткнувшись в жесткую шкуру. Наконец, отмахнувшись от слов благодарности, захромал в сторону покосившегося фасада своей лавки.
Гамми проревел вслед что-то призывное, но не получив ответа, вдруг встал на задние лапы и взвыл, закручивая вокруг себя разлитую в пространстве силу. Сформировав что-то очень похожее на неуклюжий зверобожий баф, он толкнул конструкт в сторону Ква. Мастер запнулся, на мгновение покрылся звериной шкурой. Обернувшись, махнул нам на прощанье рукой и грустно улыбнулся. Крупные медвежьи клыки сверкнули между его губ. Клон не властен над своей судьбой…
Хлопнула и осыпалась стеклом дверь лавки фамилиаров. Тени сгоревших доппелей, до последней капли веры удерживавших щит, хиросимными контурами отпечатались на стене. Ох и натворили мы делов…
Подошедший серафим навис надо мной трехметровой статуей и сочным баритоном подтвердил мои невеселые мысли:
— Уважаемый Лаит, при всем моем расположении…
— Да? — готовясь к хреновым новостям натягиваю на лицо непроницаемую маску и поощрительно приподнимаю бровь.
Ангел замялся, прочищая горло кашлянул в покрытый ссадинами кулак.
Что ж он неуверенный такой? Вроде как целый Страж и Эмблема Творца, а мнет грязные перья — словно потрепанный голубь мира.
Серафим болезненно поморщился, рефлекторно дернул левым крылом, что самопроизвольно било мелкой дрожью.
— Советом Стражей ваше пребывание на Нулевом признано нежелательным. Нет-нет, мы не имеем претензий! Вы не нарушали законов ЕГО, в чем-то даже наоборот… Но, согласно видениям тактического оракула — вокруг вашей фигуры разворачиваются слишком могучие силы. Мы не боимся, в нас нет страха. Гасить источники угроз — это часть нашей миссии. Но… Уровень возмущений вокруг вашей фигуры — сорок две единицы по линейке Неопределенностей Оракула. Поверьте, это много…
