Пять песен мира (СИ) - Волков Александр Мелентьевич (библиотека книг .TXT) 📗
— Фамилия, — строго произнесла Василиса, обращаясь к Алексу. Этот тон, такой привычный, так часто используемый отцом, пробудил нужные рефлексы.
— Хилтон, — отчеканил Алекс и вытянулся в струнку, сложив руки по швам.
— Хилтон, шаг из строя, — скучно отозвалась Василиса, и Алекс послушно выполнил команду, наблюдая, как Василиса шагнула дальше, остановившись у Данни.
Данни не смог долго выдерживать тяжелого взгляда Василисы, и опустил глаза. Чувства он вызывал у нее сомнительные, очень смешанные. С одной стороны, в нем был страх и ужас, она видела трусость. Но при этом было очевидно, что с врагом человек сталкивался. Видел бледные маски звуковиков, и каким-то неведомым образом выжил после встречи с ними. Сам факт того, что ему приходилось сталкиваться со звуковиками, был аргументом в пользу решения Василисы задержаться рядом с ним.
— Гм, — задумчиво произнесла она, внимательно глядя на Данни и принимая решение. — Фамилия, боец.
— Т… Тэмблвуд, — боязливо отозвался Данни, и таким зажатым ответом заставил Василису поморщиться. В воспитании Алекса она проследила офицерскую руку, и поставила его на особый счет, а этот казался ей, в целом, неплохим, но работы над ним предстояло много.
— Что? — Василиса изобразила непонимание, чуть наклонившись к Данни, и приложив к уху согнутую ладонь. — Говори внятнее, пожалуйста, а не бубни под нос.
— Тэмблвуд, — ответил Данни чуть более уверенно.
— В глаза мне смотри! — Василиса неожиданно закричала на Данни, и он вздрогнул, моментально подняв глаза. — Запомни, ничтожество. Когда с тобой говорит офицер, ты вытягиваешься как гитарная струна, и складываешь тощие ручонки по швам, вдоль тощего немощного тела, и всегда делаешь то, что офицер тебе скажет. Вот так, да, молодец. Да не дрожи ты, как телочка, господи, — Василиса раздраженно закатила глаза. — Баба здесь я. Запомни, убогий, — Василиса схватила Данни за воротник, притянула его к себе, и приблизила свое лицо максимально к лицу Данни, при этом смотря на него так, будто бы собиралась расплющить его и не заметить. — Ты — жалкое ничтожество. Безымянная тварь, у которой нет прошлого и души, но, при этом, если тварь будет хорошо себя вести, у нее, с маленькой долей вероятности, появится будущее. А в противном случае она просто сдохнет. Понял меня? Разу уж ты сюда приперся, по доброй воле, то соответствуй тому, чем собираешься стать, боец!
— Да, я вас понял….
— Отвечать положено «Так точно!» — вскрикнула Василиса и с размаха отвесила Данни звучную пощечину, да такую, что у него волосы дернулись.
— Так точно, — ответил Данни, с трудом сдерживая дрожь в коленях. Щека его краснела, и за малым делом на ней не остался отпечаток ладони. Василиса сама восхитилась тому, с какой силой его приложила.
— Шаг из строя, — сказала она, выпрямившись. — Понаберут по объявлениям….
Глава 9
Данни послушно шагнул вперед, поравнявшись с Алексом. Василиса встала напротив Айрис, и неожиданно почувствовала, как сердце от страха заколотилось с утроенным усилием. В глазах Айрис она видела гнетущую пустоту. Огромную, как Вселенная, необъятную и пугающую безграничной чернотой. При этом взгляд Айрис был блестящий, восхищенный, будто бы она непомерно обрадовалась, что подошли именно к ней, но внутри нее Василиса почувствовала неладное.
Да, сила в ней была.
Определенно была, причем сила явная. Такая сила, которую достаточно сложно скрыть при всем желании. Но…. Что-то в ней и пугало. А самое страшное, что Василиса совсем не понимала, в чем предмет страха. Вдобавок, ко всем вспыхнувшим чувствам, прибавилось чувство странной симпатии. Лицо Айрис показалось ей привлекательным, чего уж о женщинах она точно никогда не думала.
Да еще столь юных. Айрис-то было всего пятнадцать, от силы, и Василиса с укором поймала себя на мысли, что отметила ее сексуальность.
— Фамилия, — спокойно произнесла Василиса, чтобы не выдать одолевших ее эмоций.
— Камбарата, — ответила Айрис, с нескрываемым восторгом глядя Василисе в глаза. Так же она иногда смотрела на Данни. Правда, в этом взгляде не было примеси беспокойства, а чистая симпатия.
— Шаг из строя, — сказала Василиса, и шагнула дальше.
Данни боковым зрением убедился, что Василиса была повернута к нему спиной, и взглянул на Айрис, которая шагнула из строя и стояла, будто загипнотизированная. «Странно, — подумал Данни. — Раньше она так только на меня реагировала. А теперь и на эту офицершу-тирана». Впервые Данни испытал щемящее чувство ревности. Раньше он пользовался безраздельным вниманием Айрис, а теперь появился человек, с которым он не мог конкурировать.
Хотя…. Разве девочка была способна испытывать симпатию к девочке? Как-то это звучало нелепо, да и выглядело тоже нелепо, но, вообразив, как Айрис и Василиса целовались, Данни испытал странное тепло в животе, тут же выкинув из головы эти мысли.
Василиса дошла до конца строя, вывела оттуда еще пару человек. Девушку, темноволосую и симпатичную, с большой грудью. Потом рослого светловолосого парня. А после него щуплого темноволосого парня. Странно, но что-то Василиса в них нашла, хотя все они, кроме рослого Блондина, казались каким-то невзрачными.
— Да уж, — сказала Василиса, оглядывая скудный «улов». — Шесть человек…. Совсем мало.
Василиса понимала, что большинство призывников были выходцами из павшего Демьяна. Пусть они пережили эвакуацию, пережили потерю близких, не всем из них довелось встретить звуковиков. Это очень хорошо чувствовалось. Те, кто сталкивался со звуковиками лицом к лицу, обычно умирали, а те, кто выжили, отбирались лично Василисой. Возможно, именно из-за умения отделять зерна от плевел ее не отстранили от службы полностью, а лишь запретили вылетать за пределы барьера.
— Вы, шестеро, за мной. Остальные свободны. Ждите офицеров других летных подразделений, где вам самое место. Будете чесать яйца в пределах барьера и наслаждаться жизнью.
Когда они отошли подальше от строя, Василиса остановила их, построила их возле бордюра недалеко от каптерки, и разглядывала. Торрэн чем-то напоминал Данни по внутреннему содержанию, как Василисе казалось. Темноволосый, тощий, но взгляд его при этом был полон какой-то нелепой надежды и даже любви, которая показалась Василисе забавной.
Линда. Яркие и красивые глаза, чувственные губы. Размер груди четвертый, и Василиса с удовольствием ее разглядывала. Было в ней что-то безумно притягательное. Каким образом Линде удалось выжить в Демьяне — загадка. Может, ей помог этот легкомысленный Торрэн, с которым они в строю постоянно переглядывались, будто влюбленная парочка.
— Вы, — Василиса посмотрела на Линду и Торрэна. — В половых желаниях придется быть сдержаннее. Кодекс летного училища запрещает интимные связи между курсантами, но все мы люди. Есть определенные места, в которых эти желания можно…. Реализовать. Но пока вам рано знать о них, и вы будете тихонько мастурбировать в разных койках, и так, чтобы никто этого не видел. Всё ясно?
— Так точно, — хором ответили Линда и Торрэн.
— Всё, мои хорошие, — сказала Василиса с удивительной теплотой, настолько неожиданной, что ребята в строю с трудом удержались от того, чтобы переглянуться. — Идем. Вам нужна форма. И потом, первым рейсом, мы отправимся на аэродром, где из вас сделают достойную часть подразделения «Воздушные асы». Поздравляю. Теперь вы не просто дохлые призывники, а курсанты моего, почетного летного спецподразделения. Теперь вы будете есть, как я скажу. Жить, как я скажу. И делать, как я скажу. Тогда, быть может, у вас что-то получится. А до тех пор даже думать забудьте о том, как жали раньше. Нале-во! Шаг-гом марш!
И только строй направился в нужную сторону, как Василиса тут же крикнула:
— Стоять! — и все застыли на месте, в непонимании того, что ей не понравилось.
Василиса медленно шагнула к Линде, и Линда с непониманием вылупилась на нее. Особенно с учетом того, что любопытный взгляд Василисы был решительно направлен на грудь. Линда сглотнула, и по виску ее скользнула капелька пота. Что-что, а система атмосферного климат-контроля на призывном пункте была замечательная. Все же, находился он на втором кольце, и жители второго кольца жили несколько лучше, будучи в состоянии позволить себе более частую и длительную имитацию лета. Вот и сейчас примерно имитировали лето. Точнее, период, предшествующий лету. Вроде бы погода была непонятная, иногда жарко, иногда холодно. Одеваться надо было еще по-весеннему.
