Будем жить! (СИ) - Сердюк Алексей (читаем книги бесплатно txt) 📗
Кадр заложил руки за голову и спокойно ждёт завершения осмотра. Сверяю список особых примет: шрам на рёбрах с правой стороны – есть, шрам на лопатке, полученный уже на каторге – и внесённый в список «особых» – тоже есть, чуть поблек, но это нормально, фотографировали совсем свежий… шрам аппендиксовый на месте, татуировка волчьей башки на плече, над какими-то там кинжалами-черепами – есть, соответствует фотоснимку. Вроде всё, ничего лишнего или недостающего.
- Подтверждаю соответствие особых примет. – почти в унисон рапортуют мои ребята. Я киваю и тоже вслух произношу (всё происходящее фиксируется на портативную видеокамеру, для архива):
- Подтверждаю, особые приметы соответствуют описанным в личном деле. Одевайтесь. – это уже немцу, который с похвальной быстротой тут же напяливает на себя сброшенные на землю минутой ранее шмотки. Всё, личность считается опознанной, следующее – проинформировать опознанного заключённого о его возможной дальнейшей судьбе. Протягиваю стоящему почти навытяжку арестанту папку с четырьмя листками – два на русском языке, ещё два точная копия первых, но на дойче:
- Внимательно прочтите и подпишите, в графе «ознакомлен», после прочтения. – тыкаю пальцем в графу на русском экземпляре, там же такое окошко имеется и на немецком. Три минуты чтения, в ответ на вопросительный взгляд показываю на зацепленную за корешок папки ручку, заключёный быстро подписывает оба экземпляра. Теперь последнее действо. Беру из руки Весла вторую папку и протягивая немцу, произношу:
- Заключённый номер пять-один-два (к нашему я бы обратился как к «пятьсот двенадцатому», но для немца задаю вопрос проще, чтобы не переводил цифры в привычное ему звучание) Дейс, Горст Иво – желаете ли вы, добровольно и без какого-либо принуждения, согласно статьи двенадцать уголовно-процессуального кодекса Протектората Русской Армии, выйти из зоны ответственности законодательства Протектората – в случае погашения вашей судимости – и перейти в зону юрисдикции Территории Нойехафе, по согласованию с Протекторатом готовой оплатить нанесённый вами ущерб?
Немец судорожно кивает и, с заиканием, выдыхает:
- Й-йя-а-аа… Их бин… Их стимме… соглашать есть!
Я, выдержав секундную паузу, переспрашиваю:
- Вы достаточно хорошо понимаете условия выкупа вашей задолженности? Требуется ли вам переводчик?
Немец сглатывает и сипит:
- Нихт… Нет треппофать. Я понимать хорошо! Я есть соглашать!
Я поворачиваюсь к понятым, те кивают и по очереди подтверждают на камеру:
- Заключённый добровольно подтвердил согласие на досрочное освобождение и переход из юрисдикции Протектората Русской Армии в юрисдикцию Территории Нойехафен.
Капитан Токтаев делает полшага вперёд и коротко командует:
- Заключённый номер пять-один-два Дейс Горст Иво, с настоящего момента и до момента передачи вас в руки соответствующих служб Территории Нойехафен поступаете под командование сержанта Злого. Вы обязаны выполнять любые его приказы, это понятно?
- Яволь, герр каптайн! Я понимайть выполнять!
Токтаев поворачивается ко мне:
- Сержант Злой, заключённый передаётся в ваше распоряжение.
Я киваю и отвечаю:
- Тарщ-капитан, заключённый номер пятьсот двенадцать Дейс Горст Иво принят. – поворачиваю голов и киваю на арестанта:
- День, контроль. Весло, прикрываешь. В случае попытки побега… – не договариваю, это не требуется, всем и всё понятно. Немец тяжело сглатывает, но молчит. Токтаев протягивает ладонь:
- Всё, прощаемся?
- Так точно, тарщ-каптан, теперь мы сами разберёмся. – после чего пожимаю ему и Пятаку лапы, машу рукой остальным конвоирам и, махнув рукой «за мной!», первым ухожу на тропу. За мной День подталкивает немца, Весло замыкает куцую цепочку, в стороне неслышно и невидимо для человеческих глаз стелется Артемида… Поехали! Чувствую взгляды, направленные в наши спины, но не оборачиваюсь – нет смысла что-то говорить, благодарить за понимание и так далее. Теперь мы сами по себе.
1-е число 6-го месяца, саванна, позднее утро.
- Командир, мы совсем близко, и вон та рощица мне не нравится! – тихо бормочет День, одновременно тыкая пальцем в экран пульта управления квадрокоптером. Я киваю, при этом решая давно приевшийся нам и нашим согражданам вопрос – «что делать», блин?! Весло молчит, его очередь контролить нашего арестанта, и отвлекать его нельзя – хотя за прошедшее время Дейс ни разу не дал повода себя заподозрить. Сейчас Горст полулежит на полу, на Дэновом матрасе, и старательно прислушивается к нашему бормотанию. Что хоть и несколько предосудительно, зато понятно – а чего он ещё может делать? У нашего подконвойного выбор невелик – или относительно свободно (всего лишь в наручниках) располагаться на доступных ему поверхностях, или лежать на боку в полускрюченном виде, с ножными и ручными фиксаторами (наручники, короче), пристёгнутыми одни к другим. А, забыл, маленькое дополнение – когда немец сравнительно свободен, на его лице обязтельно должна находиться плотная маска, наглухо перекрывающая обзор. То есть, даже сдёрнув её с головы – что само по себе не так-то просто сделать, маска не простая и держится очень хорошо – первые несколько десятков секунд зрением арестант пользоваться окажется неспособен; из-за изменения освещённости ему придётся долго и с неприятными ощущениями промаргивать слезящиеся глаза. Кстати, время, когда его было бы неплохо «расковать», то есть снять ножные цепи и отстегнуть от них наручники, арестант выбирает сам – мы ж не звери какие, тупо издеваться над человеком? Если тело затекло – пожалуйста, разомнись, только маску на буркалы одеть будь добр (точнее – не брыкайся при надевании и не провоцируй, тебе же хуже будет!). Хочешь полюбоваться красотами внутренней отделки кемпера и махоньким клочком заоконной саванны – да не вопрос; только, на всякий неожиданный, ручки-ножки мы твои зафиксируем, и именно таким образом – чтобы кинуться на нас было максимально неудобно! Попробуйте взять самого себя руками за щиколотки (ну, не совсем так, но немногим свободнее), и в таком полусогнутом положении на кого-то напасть? Интересно было бы посмотреть на итог…
Так вот и едем. Кстати, этот Горст, осознав правила передвижения под нашей охраной, на какое-то время крепко задумался, а потом стал относиться к ограничениям не только с пониманием – но и с неким заинтересованным одобрением! По-моему, этому «нордическому характеру» понравилась(!) эрзац-система безопасности, которую мы организовали буквально «на коленке» для перевозки условно-недружественного человека в непредназначенном для этого транспорте (впрочем, маска – как раз практически штатный инвентарь «семёрки», только при транспортировке особо опасных бандитов снятия не предполагает). И стоически терпит дойч или надевание на его голову маски с обязательной проверкой плотности прилегания, десятиминутным ожиданием и только после этого снятием большинства ограничителей; или наоборот, крепление конечностей и только после этого снятие маски с глаз (и неизбежные при этом неприятные ощущения). К тому же кормим мы этого немчика «со своего стола», что называется – и Дейс это тоже видит, а, соответственно, понимает разницу между издевательствами и необходимыми предосторожностями. По крайней мере, я на это понимание надеюсь…
Для нас наличие четвёртого пасажира, даже не будь он подконвойным, тоже очень неудобно. Один из нас постоянно занят на охрану немца, второй ведёт машину, третий пытается отдыхать, и так круглые сутки. Режим откровенно изматывающий, и не только для нас, человеков – коты тоже крайне раздражены! Ареса постоянно приходится сдерживать от желания распустить тушку неожиданного попутчика на лоскутья – боевой кот просто не вмещает в своём сознании непонятную для него концепцию «врага», которого почему-то, по странной прихоти Вожака, убивать нельзя?! Тем более, что угрожать «это» ну никак не способно, по общему мнению как четырёхлапых, так и двуногих? Арта почти равнодушна, но её характер заставляет постоянно присматривать за кошкой – так же спокойно и хладнокровно она перехватит когтями глотку неприятному попутчику, просто в виде ликвидации источника дискомфорта и не испытывая по этому поводу ни сомнения, ни ярости, ни даже заметного гнева! В этом плане она куда более опасная боевая единица, чем крупнейший размерами и заметно сильнейший Арес. Рычик, по молодости и отсутствию опыта, пока ещё не опеределился, как оценивает его состояние День. Котёнку новый попутчик скорее интересен, но недвусмысленный запрет Вожака (я, кстати, не знаю, кто для него Вожак – я или День, и не собираюсь это выяснять, хотя подозреваю, что меня в его мировосприятии не очень-то много) и резкое неприятие старших котов заставляет его и недоумевать, и опасаться чужака. Время от времени приходится останавливать машину и давать котам возможность «сбросить пар». Зато свежей дичи более чем достаточно для того, чтобы не использовать мясные запасы долговременного хранения – тушёнка и солонина (второй и последний вариант мясного довольствия РА, свежаком баловались только если сами же и добывали) нам за время службы всё же несколько приелись…
