Пешки (СИ) - Ферр Алекс (читать книги полные TXT) 📗
Детство Энн, ребенка, который удовлетворял нереализованные амбиции матери, было не очень радужным. Они жили за чертой бедности, виной же такому положению дел была именно Анна — родилась не в то время, загубив и брак матери, и её многообещающую карьеру.
Она никогда не чувствовала того, что когда-то дал ей Фурри — быть любимой не за какие-либо достижения, а просто так, безусловно.
Энн давно призналась себе, что её психика искалечена. Она никогда до конца не верила в искренность и заинтересованность своей персоной. Недостойна, не заслужила, не такая, как большинство успешных…. Но что-то внутри всегда заставляло двигаться вперед и не опускать руки.
Анна давно разорвала отношения с матерью. После очередного скандала, когда поняла, что этот человек добра вовсе не желает. Негатив — сплошной и беспросветный.
На работе, в гимнастическом зале, дома Энн постоянно грызла себя, что где-то не успела, испытывая чувство вины. А масла в огонь традиционно подливала мать. Спасибо, больше не надо.
Психика ресурс исчерпаемый, сила воли — тоже. Энн искренне радовалась, когда шла вперед, когда шкурой ощущала расстояние, пройденное за определенный промежуток времени. Это тешило самолюбие и помогало держать баланс, которые тут же разбивались вдребезги от того, что мать считала ее ничтожеством.
Успокоившись и смахнув выступившие поневоле слезы, Энн встала с постели и пошла в душ. Сегодня у нее запланирован визит в Лодж Инкорпорейтед. И ее возьмут в команду, никуда не денутся.
Девушка больше всего переживала, что набор в «Лодж Инк.» завершится до того момента, когда она всё-таки получит вожделенный военный билет с пометкой «боец». Редкая переписка с Фурри её успокаивала — тот клятвенно заверял, что наборы спецгрупп идут на постоянной основе и стабильно, каждые два-три месяца у нее есть шанс попасть в очередную команду. Оплата их труда более чем достойной, Анне с лихвой бы хватило, съездив один раз, обеспечить себе безбедное существование, но финансовый вопрос требовал разрешения совсем других целей.
Бойцы, а тем более ветераны боевых действий обязаны были два с половиной года после службы обязательно пожить гражданской жизнью, Энн искренне не понимала политику государства, но какое-то рациональное зерно в этом было. В первый год обычно те, кто служил, срывались. Не успев натворить глобальных проблем, они, как непригодные, получали распределение либо надзирателями в ключевых точках концентрации всякого отребья, либо ставились в особое положение «фарша» при формировании спецгрупп на миссии подавления восстаний.
Если боец в течение года социализировался, ему были открыты более высокие ступени службы. У Энн был запас в 30 месяцев, как раз ровно на тот период, когда она могла быть хозяйкой самой себе.
По регламенту, при зачислении бойца в оперативные или боевые группы, в обязательном порядке опрашивались все родственники. Потому что так или иначе, служба не шутки, и последствия могут быть вовсе непредсказуемыми.
Тут Анне повезло. Еще устраиваясь на военную службу, оставив в графе «родственники» прочерк и приложив краткое пояснение, она обезопасила и себя, и свое будущее. Руководство не касалось этого вопроса. Два раза «на всякий случай» спросил штатный психолог, и ещё одну беседу на тему детства провел более узкий специалист. В конце разговора он, усмехнувшись, уведомил, что теперь даже при чрезвычайной ситуации мать больше никогда не побеспокоит Анну. На тот момент девушка не ожидала, что все закончится полным прекращением связи. Полная блокировка абонента, а уж тем более близкого родственника дается на очень серьезных основаниях. Формулировка «я не хочу разговаривать» здесь не проходит. На то, чтобы прервать с человеком общение раз и навсегда должны быть действительно веские причины. Значит, не такая уж Анна дурочка и трусиха, раз психолог с ней согласился, поспособствовав дальнейшему покою и умиротворению.
Мать, конечно, периодически будет ставиться в известность, что происходит в жизни её любимой дочери, но постфактум и без лишних деталей.
Утренний город прекрасен. Если отбросить поправку на духоту, то жить вполне можно. Энн решила пройтись до дополнительного офиса
пешком, всего полчаса размеренного, неторопливого шага с пристальным разглядыванием витрин и всевозможных закоулков на предмет опасности. Девушка и подумать не могла, как это смотрится со стороны, но прохожие под ее взглядом почему-то чувствовали себя неуютно. И это не могло не привлечь внимания Анны. Спохватившись, она надела темные очки, но помогло мало.
Создавалось ощущение, что под ее сканирующим обзором людей бьет слабыми, едва ощутимыми разрядами тока. Инстинктивно прохожие сторонились, сами не понимая почему.
Дополнительный офис «Лодж Инк.» ничем не выделялся из общей архитектуры центра города. Тот же серый, с черными вкраплениями, камень, зеркальные стекла, отражающие утреннюю хмарь. Все как обычно за исключением вывески с логотипом, который не было принято лепить словно ярлык на всех остальных зданиях.
При виде этого знака большинство людей морщились, скрывая отвращение и отворачиваясь. Корпорации никто не любит, а Лодж Инкорпорейтед — вдвойне.
Все это выглядело комично с точки зрения здравого смысла: употребляя в пищу свежие овощи, человек не испытывает ненависти к фермерам. Но покупая эти же самые продукты в супермаркете с логотипом «Лодж Инк.», почему-то возникает лютая ненависть, хотя, по сути, те, кто выращивал эти овощи — те же самые фермеры.
Собственники семьи Лодж никогда не вкладывались в малоприбыльные проекты, но и не игнорировали рынок. В определенный момент они стали крупнейшими ритейлерами Империи, локализуя и перераспределяя ресурсы между многочисленными колониями. Не бесплатно, естественно.
Насколько знала Энн из открытых источников, семейство Лодж, владеющее ключевым пакетом акций, с большой охотой вкладывались в технологии: медицина и оптимизация нейросети, безопасные системы ИИ, развитие транспортных систем и многое, многое другое, до чего у государства то ли руки не доходили, то ли мозг.
Презирать того, кто стрижет с тебя прибыль это естественно и здорово. Наверное. У Анны было совсем другое мнение по этому поводу.
Социальные лифты работали, девушка не раз убеждалась в этом на собственной шкуре. С другой стороны, большинство действительно эффективных и коротких дорог были открыты не всем по причине того, что зачастую требовали, во-первых, значительных усилий и самодисциплины, а, во-вторых, оптимизированной работы головы, так как готовая таблетка счастья действовала недолго. Один, проторивший себе дорожку в светлое будущее, обязательно вел за собой тысячи тех, кто желал точно так же. Канал закрывался, кто не успел или не смог, оставался на том же уровне.
Фурри второй раз помог Энн в этой жизни. Первый, когда вытянул ее из бездны самобичевания и мрачных мыслей, вселив в себе уверенность и показав радость жизни. Второй, когда подсказал ей путь наименьшего
сопротивления. Одного она не могла простить этому ублюдку. То, как он ушел.
— Мне нужна свобода, отпусти меня.
Никаких объяснений и обвинений, просто спокойная просьба отпустить. Конечно же, она отпустила. Но какой пустотой это обернулось после. Вроде и не при чем они, а с другой стороны, мать и Фурри — те двое в черном списке, кто нанес ей самые большие травмы. И, как любой человек, вкусивший боль, если он разумен, больше никогда не подойдет близко к ее источнику, так и для Энн была противна мысль о том, что она ещё не раз увидится с Фурри.
Стеклянные, отполированные до блеска створки главного входа в офис расступились и Анна оказалась в холле.
Помещение встретило легкой, волнующей прохладой. Чуть замешкавшись, Энн сориентировалась и направилась к ресепшену, за которым стоял сотрудник в фирменной спецодежде. Как поняла девушка, охранник.
— Здравствуйте, Энн Миддл, — представилась она.
Человек кинул на нее короткий взгляд и на несколько секунд его глаза полностью лишились блеска — пролистывал виртуальные списки.
