Хьюстон, 2015: Мисс Неопределённость (ЛП) - Мак-Кай Майк (читать книгу онлайн бесплатно без TXT) 📗
Последний прокол Ланца случился в начале декабря.
С ручьём и бухтой около Янтарного Сусанин устроил всё как надо. Денег НХЭЛ на лучших московских экспертов потратил изрядно, но дело того стоило. Эксперты слетали в Янтарный на сутки, затем провели три недели в Ново-Холмске: следили за лабораторией, писали отчёт и рекомендации. Всё оформили в виде презентации PowerPoint, и лично довели до сотрудников во время собраний по Технике Безопасности.
Вопреки опасениям Ланца, под ковёр Сусанин ничего заметать не стал. Ситуация и правда отвратительная: хотя трубопроводчики со станции 22 доложили, что в ручей ничего не попало, на деле разлили несколько баррелей нефти! Одновременно с консультантами-экологами на собраниях выступали представители HR, с кратким описанием последствий тому идиоту, кто впредь разольёт хоть каплю нефти. Увольнение по статье – самое мягкое наказание! А можем и засудить по полной программе.
Лицензию у рыболовецкой артели и правда отобрали, но не из-за Сусанина. Открылось, последние шесть лет рыболовы добывали сверх лимитов, и инспекторы хотели лавочку прикрыть так и так. На ручей рыбаки не выезжали, вбросов в вентилятор не последовало. Ко всему прочему, в конце августа внимание аудитории было отвлечено жуткой историей в Янтарном: пьяные ночью угнали бульдозер и протаранили частный дом. Двое детишек попали в больницу с тяжёлыми травмами, а родители – погибли. К сожалению, мерзавцев-угонщиков полиция так и не отыскала.
Невероятно повезло и в русской Комиссии по запасам. Чтобы Ланц не устроил скандала на защите, пришлось играть в офисную политику. Я переговорил с буровиками и выразил сожаление, скважин на восточный фланг запланировано шесть, а не четыре, а сами скважины имеют такие сложные траектории. В условиях обвального снижения нефтяных цен, сказал я, не лучше ли подумать об удешевлении разработки? Как результат, в ноябре Ланц остался в Ново-Холмске воевать за бюджет со скрягами-буровиками, а в Москву поехала доктор Сандра Клейн. Чтобы гики Шорин и Мак-Брайд не форсировали события, делегацию НХЭЛ усилили опытными исполнителями из Директората продаж. Геннадий Сусанин пожертвовал неделей отпуска в Куршавеле и поехал на защиту, готовый в любой момент вмешаться и сгладить все острые реплики.
По докладам Клейн выходило, отчёт прошёл экспертизу в Институте Нефти, но снижение запасов российской стороне было невыгодно политически. От мнения независимых экспертов и не зависело ничего. Даже вмешательство Сусанина не понадобилось. Клейн на защите великолепно сыграла оскорблённую невинность. Когда человек искренне верит что говорит, эффект всегда получается отличный.
Итак, первые два прокола Технического Директора разрешились сами собой, и без особых последствий для НХЭЛ. Можно списать на свалку истории и выдать подчинённому кредит ещё на пару ошибок. С этими отличными новостями, я и вызвал Ланца.
— Как ваша битва с буровиками? — начал я.
— С переменным успехом. Признайтесь, вы подкинули им идею, всё можно сделать четырьмя скважинами и вдвое дешевле?
— Как ответственный управленец, когда дело касается капитальных затрат, я обязан исполнять роль адвоката дьявола. Сохранять деньги инвесторов.
— Понимаю. Но с вашей подачи, буровики настаивают на сокращении геофизических исследований. Получается, будем бурить вслепую.
— Почему вслепую? Геология восточного фланга хорошо известна. Я читал отчёт «Маратона».
— Весь отчёт, или только краткое резюме для менеджмента?
— Конечно, только резюме. На моём уровне, вполне достаточно. Там чёрным по белому: геологическая неопределённость на восточном фланге успешно разрешена методами морской сейсморазведки. Зачем вы собираетесь тратить деньги ещё и на каротаж?
— Что касается неопределённости, геологи «Маратона» слегка схитрили. В самом-то тексте про неопределённость целая глава, и разброс запасов – довольно значительный. А резюме к отчёту наверняка писали, уже имея в виду потенциальную продажу структуры. Чтобы всучить нереальные геологические запасы.
— Хорошо. Будем бороться с мисс Неопределённостью её же магией. Передайте буровикам, я поддерживаю ваши предложения: и по количеству скважин, и по траекториям. Если доктор Клейн считает, в первых двух скважинах надо делать исследования на кабеле – так тому и быть. Исследования покажут, модель «Маратона» в полном порядке, вот увидите. Хотите пари?
— Я не играю в азартные игры! Но за поддержку спасибо.
— Надо прекращать заниматься писаниной и начинать, наконец, бурить.
— Полностью согласен.
— Тогда: по вашему новому расчёту запасов. Русская Комиссия его не приняла, так?
— Мисс Клейн не прозвучала достаточно убедительно. Недостаток опыта. Жаль, я не смог поехать на защиту.
— Что было, то было. Моё предложение: используем ситуацию с пользой для дела. В апрельском отчёте для Комиссии по ценным бумагам – сокращение запасов не показывать, а выдать прошлогодние цифры, с уменьшением на объём годовой добычи. Когда разбурим восточный фланг, предположения Мак-Брайда и Шорина либо подтвердятся, либо нет. В 2016, ситуация прояснится полностью, вот тогда и выдадим окончательные изменения. Если бурение удачно покатит, и суетиться не надо…
Ланц поднял два пальца, прерывая меня, — А ежели обнаружим тектонические нарушения и смектит, вы придумаете ещё одну отмазку. Эндрю! Поймите, правила установлены для всех. Инвесторы имеют право знать, сколько мы способны добыть газа.
— Уважаемым инвесторам, Кальвин, глубоко пофиг, сколько мы можем добыть. Их интересует цена акции, а деньги они делают не на долбаных токийских ТЭЦ, а на биржевых торгах. Покупай дёшево – продавай дорого. Так, кажется, говорят на Бирже?
— Отлично! Бурить на газ вообще ни к чему. Давайте продавать друг-дружке акции НХЭЛ. У всех будет много денег, правда? В реальности, без газа из Пинежского, в Токио станет темно и холодно. Японские дошколята хотят в детских садиках лампочки и тёплый пол, а не резаные фантики. Кстати, чуть не половина наших ценных бумаг сидит в пенсионных фондах. Если неожиданно остановится завод СПГ, биржевые игроки запаникуют и скинут акции, а пенсионерам придётся переходить на подножный корм.
— Кроме Пинежского, в Токио есть и другие источники газа. Пенсионные фонды на то и создаются, чтобы вкладывать деньги не в конкретные акции, а в пакет. Я уверен, японские дошколята и пенсионеры – не пострадают. Ладно, если отстаиваете права миноритарных инвесторов, давайте повернём в другое русло. Бюджет восточного фланга – триста миллионов долларов.
— Если шесть скважин, по полной программе, – триста пятнадцать.
— С нашими текущими запасами, НХЭЛ – большой и надёжный заёмщик. Любой инвестиционный банк выдаст кредит под восемь с половиной процентов, а если Финансовый Директорат подсуетится, можно и под восемь отхватить. Размер имеет значение. Стоит снизить запасы, банкиры немедленно воспользуется этой информацией в переговорах. Вместо восьми – десять, а то и одиннадцать процентов годовых.
— Вы мне объясняете экономику проектов, будто я только-только слез с научных грантов, как Сандра Клейн.
— Один процент от трёхсот миллионов – три ляма! Примерно годовая зарплата двадцати ведущих специалистов вашего Директората. Готовы, вот прямо завтра, уволить двадцать человек?
— Не готов, но что это меняет? Правила SEC как раз и установлены, чтоб ресурсные компании не набрали рисковых кредитов. Вспомните «Энрон».
— К запасам Пинежского – никоим боком! «Энрон» подделывал финансовую отчётность. А запасы? Вы сами твердите: геологическая неопределённость! Я советовался с юристами. Господин Сусанин считает, ни в России, ни в Америке юридической угрозы нет никакой. Коммерческая угроза – только в США. Самое худшее: штраф от SEC и огласка в прессе. В тюрьму никого не посадят – не за что.
— Ежели огласка – акции НХЭЛ обвалятся, как кирпич.
— «Ежели»! Вероятность-то низкая! А ущерб от сокращения запасов? Акции рухнут с вероятностью сто процентов. Поэтому, из двух зол, я, как ответственный менеджер, обязан выбрать меньшее!
