"Фантастика 2023-85". Компиляция. Книги 1-14 (СИ) - Анишкин Валерий Георгиевич (книги без регистрации бесплатно полностью TXT, FB2) 📗
— Не надо, Тимофеич, — и соврав: «Я сегодня в ночь дежурю», вышел.
На следующий день Павел пришел за вещами. Ему было неловко уходить сразу, и он посидел немного. Мать хотела замять вчерашнюю ссору, но не знала с какими словами подступиться к брату. Дядя Павел первый сказал, обращаясь к отцу:
— Мы как немного обживемся, позовем к себе.
— Паша, прости меня, — заплакала мать. — Я же хотела, как лучше. Если б я тебя не любила…
— Ладно, сестренка, все перемелется, — охотно простил Павел.
— Ты Варю-то приводи к нам, не стесняйся. Надо же нам теперь поближе как-то познакомиться, — сказал отец. — Раз уж такой оборот… будет родственница нам.
— На этом спасибо, Тимофеич! — растрогался дядя Павел. Он попрощался с отцом за руку, поцеловался с матерью, обнял бабушку, которая стояла мумией у дверного косяка, за все время не проронив ни слова.
Глава 10
Неожиданный телефонный звонок. У генерала. Больная дочь. Состояние измененного сознания. Генеральский дом. Странная болезнь.
А вскоре случилась эта история, не без участия дяди Павла, история, которая дала нам высокого покровителя в лице начальника очень серьезной организации. С тех пор в нашем доме поселилась тайна. Отец сразу запретил даже упоминать обо всем этом в постороннем разговоре. Вслух не назывались ни имена, ни должности…
Однажды отец пришел с работы раньше обычного. Он был чем-то расстроен, сразу прошел в зал и позвал нас с матерью.
— Ты что, заболел? — встревожилась мать.
— Да нет, здоров, — отмахнулся отец. Они с матерью сидели на нашем стареньком диване с откидными валиками, я — у стола на стуле.
— Кажется, мы попали в большую неприятность.
Мать побледнела и схватилась за сердце.
— Да погоди ты, ничего еще не случилось.
Отец чуть помолчал, как бы собираясь с мыслями, поглядел на меня, как мне показалось, с жалостью, вздохнул и стал рассказывать.
Утром отцу позвонили в отдел. Он снял трубку и представился:
— Анохин.
— Здравствуйте Юрий Тимофеевич. Вам звонят из управления госбезопасности, — раздался мягкий голос на другом конце.
— Я вас слушаю, — голос отца сразу «сел».
— Не могли бы вы к нам подъехать, скажем, часикам к 13. Машину мы за вами пришлем.
— Да я могу сам, — растерялся отец. — Здесь недалеко.
— Ну, зачем же? Без четверти час вас будет ждать «Эмка» у подъезда. С вашим начальством вопрос согласован.
— Простите, а по какому вопросу? — у отца пересохло горло.
— На месте все узнаете. Да вы не волнуйтесь, Юрий Тимофеевич, скорее всего какая-нибудь консультация. До свидания.
— Да я и не волнуюсь, — сказал озадаченный отец по инерции, потому что на том конце уже положили трубку.
Не успел отец поговорить, как раздался еще один звонок. Звонил предгорисполкома.
— Ты чего там натворил, Юрий Тимофеевич? — раздался веселый голос начальника.
— Да ничего не натворил, Тихон Матвеевич.
— А чего вызывают?
— Представления не имею.
— Ладно, если вернешься, расскажешь, — хохотнул Тихон Матвеевич.
— Ну и шутки у тебя, Тихон Матвеевич, — сказал недовольно отец.
Пропуск отцу был заказан. У проходной его встретил офицер. Они поднялись на второй этаж, вошли в одну из дверей, и отец оказался в приемной.
— Товарищ Анохин доставлен, — сдал отца офицер на руки секретарше.
Секретарша, строгая опрятная женщина лет сорока пяти сняла трубку одного из телефонов и сказала:
— Товарищ Анохин здесь, Фаддей Семенович. Потом кивнула отцу на дверь.
— Товарищ генерал ждет вас. Пройдите.
Отец вошел в огромный кабинет и остановился в дверях. За двухтумбовым письменным столом сидел сухощавый человек в штатском. Он встал, когда отец вошел, но остался стоять за столом, поздоровался и жестом пригласил отца пройти.
— Здравствуйте, Юрий Тимофеевич, проходите, садитесь.
Отец, стараясь не показывать своего волнения, не торопясь прошел по ковровой дорожке, пожал протянутую руку и мельком оглядел кабинет. К письменному столу примыкали буквой «Т» столы, составляя несуразно длинную ножку. По стенкам кабинета стояли в ряд стулья. Справа от письменного стола у стены располагались два мягких кресла и маленький низкий столик, слева несколько шкафов с книгами. Отец отметил, что это были полные собрания сочинений Ленина и Сталина, еще какие-то книги. Письменный стол был заделан зеленым сукном. На стене висел большой портрет Дзержинского в профиль, а на высокой тумбочке, застеленной красным, стоял бюст Сталина.
Строгая секретарша принесла на подносе два стакана чаю в ажурных подстаканниках и печенье.
— Спасибо, Таня, — поблагодарил хозяин кабинета. — Поставьте на тот столик. — Вы свободны. Ко мне пока никого не впускать.
— Юрий Тимофеевич, давайте присядем в кресла, так будет удобнее.
Генерал снова встал. Был он выше отца, но в плечах не широк и такой же худой.
— Может быть, коньяку? — он вопросительно посмотрел на отца.
— Спасибо, нет, — благоразумно отказался отец.
— Тогда давайте пить чай и к делу.
Генерал помешал чай, стараясь не звенеть ложкой.
— Вы до вашего ранения находились в Тегеране?
— Да, по заданию ЦК, — счел нужным пояснить отец.
— Кстати, как сейчас ваше здоровье?
— Откровенно говоря, не очень. Голова дает знать себя.
— Значит сапожник без сапог, — улыбнулся генерал.
— Почему без сапог? — не понял отец.
— Ну, я слышал, ваш сын творит чудеса. Вот вашего родственника, говорят, вылечил.
— Чудес, товарищ генерал, не бывает. В природе все подчинено определенным законам. Я материалист.
Отец про себя ругнул дядю Павла за болтливый язык. Небось нагородил бог весть что, — с досадой подумал отец.
— Да, к сожалению, чудес не бывает, — согласился генерал. — Но всё же сын ваш как-то лечит?
— Понимаете, товарищ генерал…
— Фаддей Семенович.
— Понимаете, Фаддей Семенович, к нашему огорчению или к счастью, сейчас я уже и не знаю, природа одарила моего сына определенными способностями. Его особая энергия благоприятно воздействует на пораженные очаги, быстро заживляет раны, снимает болевые ощущения. Вот вы говорите, сапожник без сапог, а ведь если бы не сын, вопрос, сидел ли бы я сейчас перед вами. Но, повторяю, никакого чуда здесь нет. Я пытаюсь понять природу этого явления и нахожу массу примеров в научной литературе исцеления методом наложения рук, хотя четкого объяснения этому нет, есть только попытки объяснить.
— Лично меня вполне устраивает ваша позиция. Честно говоря, прежде чем решиться на этот разговор, я покопался в вашем досье, простите за такую откровенность. Здесь мы неисправимы, работа такая, — улыбнулся Фаддей Семенович, заглядывая в глаза отца. Улыбка у него была жесткая, взгляд тяжелый. Глаза его ощупывали собеседника, изучали, сверлили, пытаясь пролезть в самую душу, и держали в напряжении.
— Мне скрывать, Фаддей Семенович, нечего. Моя анкета чиста.
— Знаю, Юрий Тимофеевич. Но часто чистая анкета еще ни о чем не говорит. Чтобы понять человека, лучше с ним поговорить, правда, еще лучше с ним пуд соли съесть, — генерал снова улыбнулся, но на этот раз улыбка вышла более приветливой, может быть потому, что чуть потеплели глаза.
— Я удовлетворен нашей беседой. Теперь суть, — Фаддей Семенович чуть помедлил, словно еще раз взвешивая, стоит ли собеседник его откровения, и продолжал:
— У меня есть дочь. Она больна. Мы испробовали кажется все, что только можно. Ничего не помогает. Она проходила курс лечения в лучших санаториях, ее смотрели хорошие врачи. Какие-то улучшения наблюдались, но потом становилось еще хуже. А сейчас у нас просто опустились руки. Жена тайком от меня возила её к каким-то знахарям. По этому поводу у нас с ней был тяжелый разговор. И вот она узнает от моего шофера о каком-то чудесном исцелении одного из наших сотрудников…
— Да не было никакого чудесного исцеления, — запротестовал отец, — просто сын ускорил заживление каких-то остаточных явлений после ранений, как-то мобилизовав естественные иммунные силы организма.
