Славянский стилет (СИ) - Врангель Данила Олегович (читать книги онлайн полные версии .txt) 📗
– А откуда у Магистра твой телефон, Григорий. Ты не поинтересовался?
– Конечно спросил. Он ответил – дал Философ.
– Что?!
– Он ответил – дал Философ.
В трубке замолчали. Проговорили:
– Он так сказал?
– Да.
– Я ожидал чего-то подобного, но не думал, что он работает так избирательно.
– Я не понял…
– Это я сам себе… Слушай, Гриша, больше я звонить тебе не буду. А если и буду, то я приказываю тебе, – как мозговой центр всей операции, – не разговаривать со мной и делать сразу отбой телефона. Доложи!
– Понял! Делать отбой!
– Прекрасно. Я верю в твой характер. И ещё: в данный момент ситуация на планете Земля, в плане погоды и всего такого, временно изменилась. И Магистру, то есть Пилоту, срочно требуется воздух. Ему нечем дышать. Ты меня понимаешь?
– Не очень.
– Тогда верь мне просто на слово. Ему нечем дышать – я иначе не скажу. Он умирает, а если точнее – он уже мёртв. Кроме Магистра на самолёте ещё около сорока человек. Им всем нужен воздух. Но только не тебе, не мне, не Мэрилин. Ты понял?
– Я уже давно понял, что их нельзя пустить к озеру. Я сделаю из них конфетти, но как быть с Мэрилин?
– Если ты сумеешь дотянуть дело до вечера, то максимум к утру от Магистра и его людей останутся высушенные мумии. Они не переживут ночь. Докладывай!
– Есть дотянуть дело до вечера! Вы можете на меня положиться. Я… вам верю. Я вам верю.
– И… Знаешь, Григорий, я тебе скажу кое-что. Больше мне сказать будет, возможно некому. Я скажу, друг, тебе. Ева – это моя работа. И помни об этом. Я не хотел, но от чего нельзя убежать – от того не спрячешься. Скажи, при случае, об этом Вове. Ева – моя работа, а не его!
– Какому Вове?
– Без разницы… Мой сигнал перехватили… Я это чувствую… И ухожу… Я всё тебе сообщил… Остальное в руках охотника. Ты автономен и я приказываю тебе не исполнять мои приказы… – Телефон замолчал.
И зазвонил снова.
– Ну что, оператор; мы договорились? Мэрилин устала, она хочет приземлиться. Ты не против? – Магистр без эмоций транслировал необходимый текст.
Григорий кинул взгляд на АРСН.
– Нет, пока я не вижу никаких гарантий. Тебе известно, что такое гарантия? Это не слова. Это совокупность обстоятельств основанных на доверии. Где гарантия, Пилот, что я уйду живым? А?
– Я обещаю тебе это.
– Я обещаю, что ты превратишься в кучку алюминиевых конфетти, если ты залетишь за 20-ти километровую зону. Кто из нас правее?
– Что ты предлагаешь?
– Десантируй Мэрилин на паращюте. Когда она будет со мной в кабине, мне будет спокойней.
– Это исключено.
– Почему?
– Она не будет прыгать.
– У неё разряд по прыжкам с парашютом.
– У нас на борту нет парашютов.
– Ищи решение и отваливай. Отваливай!!!
Самолёт снова развернулся на новый круг. Григорий глянул в монитор и заметил среди тюрбанов странное движение. Человек тридцать медленно шли на бронетранспортёр. В руках они несли большие блестящие звёзды. Вырезанные, наверное, из фольги. Оружия у них не было.
Оператор включил громкоговорящую связь: «Стопинг, фак’ю! Стопинг!!! Ю, фак!». Никто не остановился. Более того, оператор заметил, что они все улыбаются. До линии психически атакующих было метров двести. Сержант Загибайло использовал кассетный гранатомёт. Две трети упало, но остальные продолжали идти. Ещё несколько гранат и никто больше не поднялся. Но оператора АРСН завели. Он быстро нашёл в компьютере фотосъемки разведывательного зонда, вывел за дисплей координаты спрятанных среди деревьев жилых помещений базы, разблокировал кнопку системы залпового огня и, секунду подумав, нажал её. Пакет из двадцати снарядов оставил от базы кусок выжженной земли и дымящиеся лохмотья.
Развернулся к АРСН и, включив высокую частоту, упёрся лучом в ползущий на горизонте самолёт. Сразу зазвонил телефон. Григорий схватил его:
– Слушай, Пилот, тебе видно, что может случиться с аэродромом, и, причём немедленно… Ну?
– Оператор, любая договорённость содержит конструктив. Ты не предполагаешь, что я смогу приземлиться в другом месте?
– Тогда в чём проблема?
– Я не хочу. А на охрану не обижайся. В тебя, обрати внимания, никто даже не стреляет.
– Ну-ну… Если я замечу движение в свою сторону, то все мои снаряды накроют твой аэродром. Это в порядке информации. Ты же Пилот? Пилот, пилот… А я – стрелок… Вам, пилотам, там не жарко?
– Кому это – нам?
– Насколько мне известно, на борту около сорока человек. Наверное, все пилоты.
– Сказал Философ?
– Не говорил никто. Я догадываюсь.
– Больше он тебе ничего не скажет. Он заблокирован.
– Я не знаю, кто там заблокирован, кроме аэродрома. Тот заблокирован наверняка. Ищи решение, Пилот; но на охрану не рассчитывай. И делай поправку на это, когда разговариваешь. И отваливай! Двадцати километровая зона!
Самолёт развернулся опять.
Солнце стало клониться к горизонту. Жаркий день подходил к концу. Тюрбаны в кустарнике снова принялись молиться. Разожгли костры и стали готовить ужин. Вдалеке затрубил слон. Ему ответило ещё двое.
– Позвони дворнику, – неожиданно сказал бледный Юра, не открывая глаз.
Григорий опешил. И засуетился.
– Юра! Юрик! Ты очнулся? Слава тебе господи. Проклятые аспиды, похоже, отпускают…
– Позвони дворнику.
– Какому, дворнику, Юра. Ты бредишь!
– Сержант, не морочь голову. Позвони Володе, который дал тебе телефон. У тебя же есть его номер.
– Зачем нам Володя? Он в Киеве – мы здесь; чем он поможет?
– Я не знаю. Не задавай глупых вопросов. Единственный человек, к которому можешь позвонить, а не отвечать на просьбы козлов, – это Володя с Подола. Я не так запомнил?
– Володя социальный работник. Можно быть, что-то проясниться. У тебя бред.
– Позвони дворнику! – глухо закричал Юра. – Не выводи меня. Я командир – и думать буду я. А ты… ты… ты… исполни, брат. – Юра снова потерял сознание.
И опять зазвонил телефон. Григорий схватил его как неразорвавшуюся гранату:
– Слушай, Пилот, есть предел доброты… Что? Нет… Не узнаю… Да… Да… Да… Зачем? Понял. Сейчас я запишу, одну минуту. Всё, записал.
Оператор АРСН положил задумчиво телефон на колени и стал глядеть на монитор радара, где разворачивалась отметка «Дельты». У неё скоро должен закончиться запас топлива. Это скоростной самолёт; он в воздухе способен находиться не очень долго. Взлетел – сел. 4000 км/час. Взлетел – сел. Но это не планер. Он сейчас сдохнет от этого барражирования. И кто такой Создатель? Башню сбивает. У всех одинаковые позывные. Я рехнусь с этим телефоном.
Посмотрел на Юру. Тот лежал как мумия.
– Юрик! – В ответ тишина. Плохо дело.
– Юрик! – В ответ опят тишина. М-да…
– Юрик! – Тишина. Проклятые аспиды!
Зазвонил телефон. Там был Магистр. Его голос явно изменился, был более низким и, похоже, ему было тяжело говорить.
– Оператор, – спокойно сказал он. Я нашёл выход из положения.
– Я рад, Пилот. Слушаю.
– Идея такова, мой друг. Она, собственно, такова…
– Резину я растяну лучше тебя. Мне плевать на твои идеи. Я не идейный.
– Мы сейчас на минимальной скорости пойдём на посадку. Медленно совершим приземление на аэродром.
– Ну?
– И всё. А ты, такой неидейный, будешь за этим наблюдать. Нажми свой «ПУСК», возможно, тебе станет легче. Нажми, нажми, «ПУСК»… У тебя хорошо получается это делать. Но мы всё равно сядем на этом аэродроме. Кстати, мой бензобак почти пустой, друг моей жизни. Стреляй, оператор! Но помни – Ева с нами.
– Ты блефуешь, Пилот… Не губи людей. В ста километрах северней, азимут 47, есть большая бетонная площадка – аэродром наркотрафика. Там сядешь.
– Нет, оператор. У меня дела здесь. Наркотрафик мне ни к чему. Сколько до меня по твоему радару – семьдесят километров? Я развернулся и медленно лечу на свой аэродром, оператор. Ты здесь гость. Стреляй, стреляй… У меня выбора нет. Выбор есть у тебя. – Телефон умолк.
