Город. Хроника осады (СИ) - Резвухин Евгений Юрьевич (книги полностью бесплатно txt) 📗
Чья-то рука быстро выдирает лист из Алексеевых пальцев. Обер-офицер только сейчас соблаговолит посмотреть на отчаянно пытавшегося докричаться гостя.
– Сенька? – Швецов вскакивает, что бы горячо и с улыбкой трясти поданную руку Вишневского.
С этим офицером Алексей знаком давно, оба сидели за одной партой кадетами. Вот ведь жизнь складывается. Карьеру Семена можно сравнить с полетом птицы, быстрой и легкой, как перышко. В тоже время Швецов, достигший лишь капитана, более схож со стелящимся к земле, но твердо идущим к своему волком.
– Ты тут еще мхом не зарос? – не смотря на подполковничьи погоны Вишневский говорит свободно. Он брезгливо изучает документ и возвращает.
– Есть предложение интереснее? – Алексей старается говорить отстраненно. Не выходит.
– Ну-у, – Семен картинно закатывает глаза, изучая потолок, – предположим есть одно дело.
– Боже правый! – восклицает, не выдержав, капитан. – Не томи, выкладывай.
Про Швецова, просиживающего в штабе говорят всякое, да не все правда. От передовой молодой обер-офицер не бегает и даже запрашивал перевод в войска. Но к вящему разочарованию, грамотного и исполнительного служащего никто не отпускает.
"Там дурных голов и без тебя хватает, есть кому под пули и магию подставлятся", – с такими вот раздражительными словами и выставил Великий князь Алексея.
– Пойдем, – вместо ответа смеется Вишневский, хлопая товарища по плечу, – по дороге все объясню.
Штаб располагается в бывшей резиденции амира. Ахмед Мухиддинов бежал из Темер-Сарая бросив многочисленные войска и даже не позаботившись о несметных богатствах и гареме. Дезорганизованный городок просто упал на колени перед наступающими колонами Бориса Брянцева. Единственной (и самой опасной) занозой остаются партизаны-башибузуки в горах.
Жил амир хорошо, считай царек местного разлива. Жаль былая красота дворца стремительно блекнет и сейчас два офицера идут по свалке. Все заполнено торопящимися по делам штабными, приходится с трудом протискиваться.
– В общем, офицер нужен для каравана, – начинает вдаваться в объяснения Вишневский. – У нас гарнизоны разбросаны по всей округе и у меня боевых командиров просто не хватает на все про все. Ты как? Не робеешь? – Семен серьезно смотрит на друга. – Там башибузуки частенько налеты устраивают. Неделю гадов изловить не могем.
Швецов лишь плечами пожимает – надо, значит надо.
Во дворе не лучше, кусты вытоптаны, декоративные деревья пущены на дрова и стройматериалы. На дворцовой площади предприимчивые курхи раскидывают настоящий базар, продавая всякую всячину солдатам. Ворчание верблюдов, истошные крики ослов, зазывалы у прилавков и ругающиеся солдаты. Всюду мусор и разруха в некогда очень красивом месте.
– Вот собственно и они, – Вишневский указывает на вереницу груженных повозок и животных.
Груз окружает стайка вооруженных людей, довольно сомнительного вида. Форма не форма, а нечто сборное, у кого-то даже папахи курхские. На лояльных Симерии горцев не шибко похожи. Из резервистов что ли? Благо хоть у каждого за спиной по винтовке.
– Ты не смотри, что не пригожие, люди не раз в деле были, проверенные. В общем, вот путевые листы и прочее... ну ты в этом разбираешься. Подпиши.
Семен протягивает химический карандаш, но Швецов, отходит в сторону, уткнувшись носом в бумаги. Вроде бы ничего необычного – патроны для винтовок и пулеметов, корм, сухпайки.
– Ефрейтор, – метнув взгляд на погоны ближайшего бойца, велит капитан, – откиньте тент.
– Стой-стой-стой, – Вишневский, нервно улыбнувшись, перехватывает руку сунувшегося было солдатика. – Там завязано основательно, пол часа работы. Я сам все загодя проверил, – он нервно облизывает губы, – или ты мне не доверяешь?
– Семен, – жестко говорит Алексей, – это не шутки, я не могу подписать.
С минуту оба стоят друг на против друга. На офицеров начинают коситься и Вишневский, затравлено оглянувшись, подходит вплотную.
– Ну, капитан, – шипит он, плюясь в ухо, – я тебе жизнь подгажу. Обещаю.
Вишневский допивает готский скотч и, разочарованно поколыхав бутылкой, перекидывает через плечо.
– Ну да, – он с силой облокачивается о край стола, да так, тот едва не опрокидывается, – караван был обречен, вас ждали. Нашел дурачка, думал ты в дружбу поверишь и согласишься. Да там по документам почти правда все было...где-то на треть, – Семен хрюкает изображая смешок и вытирает губы. – А ты думаешь, как та война проходила? Вот сдал бы я тебя на поживу башибузукам, а они нам целый район отдали бы. Ты же не веришь, что вот это, – полковник машет рукой, пародируя фехтование, – решает исход битвы? Все покупается и продается задолго, остальное мелочи, предрешенные. Но такие дураки, как ты, верящие в правое дело и справедливость навсегда останетесь сидеть в навозе.
Семен осекается, понимая что-то сквозь алкогольное опьянение, но опоздав. Указательный палец Швецова с оттопыренным, будто на курке, большим упирается в лоб бывшему другу.
– Бах, – почти беззвучно одними губами произносит Алексей.
Со стен и без того хлипкого батальонного штаба сыпется штукатурка, все здание в одночасье подпрыгивает. Первым на шум прибегает дневальный, срывая с плеча карабин. Да так и замирает в дверном проеме, открывая и закрывая рот. Полковник Семен Вишневский продолжает сидеть на стуле лишь самую малость съехав на бок. Из шеи торчат уродливые обрывки кожи и крупными толчками выхлестывается кровь.
– Отойди, – драгуна отодвигает плечом чуть запоздавший Максим, – Встань в коридоре и никого не впускай.
– А...Ага, – кивает солдат, ничего не понимающий, но ринувшийся исполнять приказ.
Начальник штаба смотрит на застывшего, побелевшего белее полотна Швецова.
– Барон, – голос Максима как всегда полон спокойствия, – вы собираетесь убить меня или себя?
Подполковник ничего не отвечает, таращась на обезглавленное тело. Максим, перешагнув через растекающуюся лужу крови, подходит к командиру. Швецов по прежнему не шевелится, пока майор расстегивает у него кобуру и изымает револьвер. Хотя что делать с магией понятия не имеет, но страха не показывает.
– Раз уж вы не свели счеты с жизнью, полагаю должны понимать дальнейшее, – Максим вытягивается в струну. – Подполковник, я обязан взять вас незамедлительно под арест.
Только сейчас Алексей немного приходит в себя. Штабс-офицер проводит рукой по лицу и смотрит на ладонь – кровь.
– Постойте, – шепчет он и от чего-то остервенело роется в столе. – Взгляните сюда.
Перед майором две газеты, первая извещающая о смерти царя и новой власти. Вторая совсем неприметная, за день до того.
– Тут что-то не так. Обратите внимание на качество. Вот эта, – хлопок по роковой газете, оставив кровавый отпечаток пятерни, – слишком хорошего качества. Она никак не могла выйти из симерийской типографии. Это готская газета! Нас с самого начала за нос водят! Молю, доверьтесь мне хоть раз!
Максим смотрит на обе газеты и трудно предположить к какому бы выводу пришел начальник штаба. В коридоре возня, ругань, кто-то остервенело, размахивая кулаками рвется вперед.
– Стой! Не велено!
– Пусти, бестолочь!
Внутрь все же пробивается запыхавшийся, грязный солдат. На плече висит пытающийся остановить дневальный. Швецов смутно, с трудом узнает бойца. Тот замечает труп и на некоторое время умолкает, сняв фуражку и потрепав шевелюру.
– Господа офицеры, – шепелявит он, сверкая прорехами в черных зубах, – а в Ольхово беда.
Глава 6 Скорый поезд
Симерийское царство. Ольхово.
2 июня 1853 г. Ок. 12 — 00
(19 дней до часа Х)
Погода стремительно меняется вместе с переменчивым политическим ветром. С первыми лучами солнца и летней жарой, город наполняется странными людьми и растущей тревогой.
