Друид (СИ) - Поляков Эдуард Павлович (книга регистрации txt) 📗
Блондинистая Лона - уроженка восточного берега Кейла, где жил ее утонченный, эльфоподобный, народ. Народ Аслау, абсолютно непохож на других горцев. В пику другим народам, населяющим горные районы, коренастым, и с грубыми чертами лица, народ Лоны имел утонченные, эльфийские черты.
Деайра же, в отличие от двух других, была местной и свободной, но сама выбрала эту стезю. Остается только гадать, что в её жизни, сподвигло выбрать ремесло грелки в постели. Не сомневаюсь, если учитывать её довольно упрямый характер, на это были определенные причины.
Я планировал побег через неделю или две - примерно столько должно было потребоваться времени -, чтобы лоза окрепла и стала полноценным сосудом для Лешего. Но человек предполагает, а бог располагает. Кстати про Рандома - Он больше не выходил на связь. Это вызывало беспокойство и некую злость, одновременно. Всё-таки, в основном, это по его вине мы оказались здесь заперты. А он, как единственный ИИ в игре, мог бы, если не помогать, то хотя бы держать в курсе.
Про задуманный мною побег, впрочем, как и про способ его осуществления, я решил не оповещать Ольгерда. Мало ли что. Вполне возможно, что он является двойным агентом, как и его отец. Когда придет момент, я поставлю его перед фактом: или он бежит со мной, или пусть остается. Парень достаточно взрослый по средневековым меркам, должен иметь свою голову на плечах и нести ответственность за свои действия.
Моя охрана, следующая за мной словно тени , довели меня до моей резиденции и осталась у входа, как и всегда. Только вот, как только я переступил порог, стало понятно, что что-то произошло. Мебель частично была перевернута, из всех факелов, горели едва ли треть. Первая мысль, которая пришла ко мне в голову: нас ограбили. Но с другой стороны, кто вообще посмеет это сделать? Да и зачем? Глупости какие-то.
Я услышал плач, и голос того кто плакал, мне был отлично знаком. Его стенания раздавались из дальней комнаты, в которой мы упражнялись с растущей лозой. Я, конечно, мог предъявить конунгу за погром и объявить, что это растение должно быть рядом со мной, но решил не проверять свою удачу и единственный шанс. Поэтому про растения знал только Ольгерд, который в одиночку ухаживал за ним и едва ли не ночевал здесь, игнорируя даже мое предложение съездить к виноградникам.
Видимо, парня всерьез задело то, что у него больше не выходило мысленно управлять растением и заставлять разворачиваться еще молодые листья. А вот поведать ему правду про то, что у него с самого начала было мало шансов, я не мог, хоть и видел, как парень мучается, пытаясь преодолеть стену, которая ему изначально была не по зубам. Лоза, его стараниями и моими манипуляциями, уже устилала всю каменную стену, но Ольгерд жаловался, что если бы можно было вынести её на солнце, эта виноградная лоза заменила бы парню любимого питомца, хобби и работу.
Когда я, наконец, доковылял, петляя в лабиринте комнат, то обнаружил Ольгерда сидевшего над перевернутым растением, стебли которого были порубленны в труху. Возле растения лежал бездыханный труп черноволосой Ингрид с ножом в руках и зияющим проломом в черепе. И вот над всей этой мизансценой навис Ольгерд, который плакал сидя на коленях и перебирал в руках ветви лозы.
То, что здесь произошло, можно было угадать и не имея семи пядей во лбу. Ингрид, хоть и спала со мной, но её номинальным хозяином являлся Торд, и было вполне предсказуемо, что от него она получила некие инструкции. Видимо, найдя виноградную лозу в дальней комнате, ей не пришло ничего умнее в голову, чем изрезать растение ножом. И за всем этим действом, её и застал Ольгерд. Ну а дальше, парень не нашел другого выхода, кроме как садануть милую жрицу любви золотым бюстом по затылку. Статуэтка золотого льва, в этом случае сработала не хуже чем боевой молот и проломила девичий череп, разбросав кроваво-серые мозги по ковру. И вот сейчас, парень нисколько не жалел об убийстве, сейчас он горевал по растению, которое погибло.
Именно в этот момент я и осознал, что Ольгерд пойдёт со мной до конца, и что этот конец, возможно, гораздо ближе, чем я предполагал. И что нужно делать ноги, и как можно быстрее.
Я закрыл глаза, видя как постепенно, растения теряло свои жизненные силы. Дальше тянуть не имело смысла, поэтому я сгреб в охапку парню всё до последнего листочка и вновь потянул за фалангу указательного пальца. Она снова щелкнула с хрустом. Но парень даже не поморщился, увидев мою кровь и услышав неприятный звук. Он был словно в трансе. Его лицо было щедро умыто слезами истинного отчаяния.
Не было твердой уверенности, что у меня получится, но я, всё-таки, решил рискнуть. Как только семечка отделилась от пальца, мой уровень вновь рухнул на одну единицу. В принципе, я этого и ожидал, поэтому не стал тянуть и просто приложил маленький орешек к рубленой зелени в руках парня.
Корешки из-под скорлупки сразу проникли в стебли, соединяя их мелкой паутинкой сосудов. Сначала, это всё выглядело так, словно паук сплел паутиной мусор. Но постепенно, паутина увеличивалось, крепла, и изменилась с белых волосков в более плотные и темные волокна. Но не это было удивительно: тонкие волоски связали вместе не только веточки, но и плотно прилипли к рукам Ольгерда, державшего умирающее растения.
Парень никак не реагировал. Зато реагировало его тело: слегка смуглая кожа потемнела и стала такого же оттенка, как и у меня, и горевшие золотым огнем волосы, седели прямо на глазах. Я до конца не понимал, что у меня вышло: парень был теперь похож больше на дендроида, чем на островитянина Остгёрдов.
- Ольгерд. - я потревожил парня за плечо. - подъем боец.
Тот посмотрел на меня ещё слезящимися глазами, а потом перевел взгляд на свои руки. Тёмные, почти антрацитово-черные, чем к кофе с молоком, дрожа они, начали поднимать то, чем стала порезанная виноградная лоза. Теперь она стала словно древесная змея, обвязавшись вокруг тела парня. Тот засмеялся, и от этого слёзы ещё больше хлынули из его, теперь желтых, с чёрными бусинками, зрачков глаз.
Смех парня, гулом разнесся по казематам подземелья, а растение, словно зелёный питон, извивалось на его теле. Интересно, а как НПС рассматривают статы своих питомцев или оружия? Это у меня есть интерфейс, хоть и, в сравнении с Квази Эпсилоном, весьма урезанный. Но я по-прежнему могу видеть уровень и характеристики персонажей. Также, как и шмота, а вот своего бара хитов, у меня нет, как нет и пиктограмм умений.
Древесный змей друида Ольгерта. 10 уровень.
Урон: Вариативно. Тип: физический.
Да уж, не этого я ожидал от оживления семечки. В моих планах было создать хоть какого-нибудь плохонького но Лешего, а не беду для парнишки. Тем более 10 уровень, он даже для меня ничто, а уж тем более для Торда. Плюнет, да и разотрет. С другой стороны, теперь и Ольгерд стал говорящим с травами, избавив меня от тяжести признания в его несостоятельности.
- Ольгерд! Поздравляю! Ты успешно прошел инициацию Говорящего с травами. - Я вкладывал в эти слова как можно больше пафоса, хотя сам осознавал, какой бред я несу. Какая к чёрту инициация? Ну да, у меня получилось сделать из НПС друида, редкий класс для Остгёрдов и только. И это, ценой собственного уровня, а парень, со своим 15 уровнем, будет едва ли полезней, чем его питомец.
Тут произошло то, чего я никак не ожидал - парень рванул ко мне и обнял. Его древесный змей обвил меня. Кстати, пет, и в самом деле получился змеей, хоть и древесной. Словно сплетенный из других корней, змееныш имел большую питонообразную голову, с глазами, точь-в-точь как у его хозяина. Из пасти, то и дело выскакивал раздвоенный язык.
Моральный подъем, сейчас был на самом высоком уровне, и я решил проверить, можно ли задрать его и ещё лучше. Поэтому сжал в кулаке клык Наги и она появилась в тоже мгновение. Парень сначала остолбенел, потом вскочил, и споткнулся об остывающий труп Ингрид, но когда пригляделся, то в его взгляде читалось одно - восхищение.
Ещё бы! Не каждый раз встретишь Древесного гремучего щитомордника 71 уровня. А что, возможно у нас и получится, что я замыслил. Да, Торда мы не завалим, но вот конвой, который нас охраняет, так вполне. Неизвестно только куда делись остальные наложницы и это меня беспокоило, потому не стоило медлить, испытывая судьбу.
