Коготь Хоруса - Дембски-Боуден Аарон (читать книги полностью .txt) 📗
Когда человечество впервые открыло варп и воспользовалось им для путешествий на невообразимые расстояния, мы так мало знали о зле, которое обитало в бесконечных волнах. Мы видели чужеродные сущности — нечеловеческих существ, сотворенных из эфира, но не таившуюся за ними злобу, и не те великие и губительные разумы, что дали им жизнь.
Мы видели лишь иную реальность за пределами нашей собственной, непрерывно меняющийся океан, который тем не менее позволял сокращать многовековые странствия до нескольких недель. Расстояния, на преодоление которых ушла бы сотня поколений, стало возможно покрыть за считаные месяцы. Под прикрытием полей Геллера, непроницаемых пузырей материальной реальности, первые эмпиронавты человечества повели наш вид к самым далеким звездам и к планетам, кружившимся в их чуждом свете.
Мы были слепы. В те дни безмятежного невежества мы и понятия не имели, что путешествуем через Ад. Не представляли, что плавает в тех волнах, ожидая, пока наши эмоции придадут ему форму.
У обитателей варпа есть бесчисленное множество названий в бессчетном количестве культур. Я слыхал, как их именовали Бездушными, Тэн-Гу, Шедим, Дхаймонион, Нумен, духами, призраками, дэвами, Падшими, Нерожденными и много как еще. Однако во всех этих названиях десяти тысяч культур эхом отдается одна и та же онтологическая суть.
Демон.
В тот же миг, когда я рывком открыл разлом, Мехари и Джедхор синхронно открыли огонь. На лишенной воздуха командной палубе рявканье их болтеров было неслышно, однако стволы задергались в такт от отдачи.
Первые Нерожденные выползли по каналу в холодный вакуум реального мира и попали прямо в шквал болтерных зарядов, которые раздирали их мертвенную плоть на части — толстые и влажные полосы призрачного ихора. Мое зрение больше не было связано с зрением Ашур-Кая, однако наша связь оставалась достаточно прочной, чтобы я чувствовал, что он делает. Мой брат прорезал выход канала на мостике «Тлалока», что стало бы серьезным риском, не охраняй его фаланга собственных рубрикаторов. Их болтеры открыли огонь, порождая гибельную бурю — бурю, уничтожающую существ, которые стремились выбраться наружу.
У меня не было под рукой нескольких шеренг рубрикаторов, однако первая волна нечеловеческой плоти была достаточно слабой, чтобы ее могли сдержать только Мехари и Джедхор. Гира превратилась в черное размытое пятно. С когтей и клыков демона в обличье кошмарного волка падали клочки внутренностей, испаряющихся в реальном мире. Она самозабвенно вгрызалась в тварей, наслаждаясь расправой над столь слабой добычей.
Когда имперские ученые проповедуют, будто демонический род является единой ордой, объединившейся против человечества, они произносят величайшую ложь. Существует бесконечное множество пород и подвидов демонов, которые воюют друг с другом гораздо чаще, чем против смертных. Даже те, что принадлежат к одним хорам и пантеонам, расправляются со своими сородичами и пожирают их из неудержимой ненависти или же дерутся, повинуясь связывающим их непостижимым соглашениям. Мне доводилось видеть, как целые миры разбивались на сражающиеся воинства, и все они приносили клятву верности богу Войны. Не важно, что каждый демон в многомиллиардной толпе родился у подножия его трона. Будучи воплощениями малых толик вечной ярости своего отца, они ведали лишь кровопролитие. Дети прочих богов точно такие же, они ведут свои войны собственными методами.
Гира была связана со мной, скреплена клятвой, кровью и душой. Но еще до того, как добровольно присоединиться ко мне, она целую вечность уничтожала себе подобных.
Здесь, в сердце бури, первые пробравшиеся по каналу Нерожденные были скучны. Они барахтались на свободе и умирали от нашего оружия еще до того, как начинали представлять собой реальную угрозу. Вскоре должны были зашевелиться их более сильные сородичи, которых влекли к проходу пламя моей души и барабанная дробь моих бьющихся сердец, однако у нас еще оставалось время в запасе. Это был далеко не первый канал, прорезанный нами с братом.
Корабль содрогнулся у нас под ногами. Абордажные торпеды, близкие попадания. Я наотмашь ударил Саэрном по голове кого-то с тремя лицами и пинком сбросил обезглавленные останки с лестницы.
«Советую поторопиться», — повторил Ашур-Кай.
«У тебя не может возникнуть проблем, — передал я. — С тобой там рота рубрикаторов».
«Я имею в виду надвигающийся на нас боевой флот. Из-за вашей с Леорвином бравады враг наверняка откроет по нам огонь. Если мы задержимся, Дети Императора нас схватят. Хайон, до того, как корабль прорвется назад в шторм, остается всего шесть минут. Хочешь попробовать войти в канал после этого? Мы сможем поддерживать его стабильным среди таких ветров?»
Даже здесь и сейчас Ашур-Кай читал лекции. Ничего не менялось.
«Я почти готов».
У моей лодыжки что-то извивалось. Нечто, состоящее из дрожащих конечностей и оголенных органов без видимых признаков глаз. Я раздавил его в кашу сапогом.
На демонов невозможно смотреть прямо. Это существа, порожденные эмоциями и кошмарами смертных и вытянутые из колоссальных разумов противостоящих друг другу богов. Возможно, будет точнее сказать, что чувства смертных — даже настроенные как на мирское, так и на демоническое — с трудом фокусируются на воплощенных обличьях Нерожденных. Наш разум пытается втиснуть в рамки собственных ожиданий и канонов то, что исключает понимание, не говоря уж об описании. Сколь бы пристально мы ни вглядывались, но все равно останемся смертными сознаниями, стремящимися увидеть то, что не должно существовать.
В лучшем случае из-за этого вокруг Нерожденных появляется мутная аура, делающая их расплывчатыми, как мираж. В худшем, что происходит куда чаще, мы способны воспринять лишь обрывки ощущений и чуждых обличий: запах, воспоминание, образ чего-то неопределенного.
Красная плоть. Бледная кожа. Клыки. Сухой коричный запах трупа, сопровождаемый чувством острой угрозы. Пылающие во мраке глаза. Меч из черного железа, шепчущий на мертвых языках. Тень крыльев и зловонное дыхание зверя. Когти, а над ними облако испарений смертоносного яда.
Что-то прыгнуло на меня сбоку, и в мой лицевой щиток вцепилось бьющееся тяжелое тело. На кратчайший миг я заметил мягкую, сырую плоть, трепещущую за моими глазными линзами. На горле и плече канатом стягивалась омерзительная конечность.
Затем меня дернуло вверх, и существо пропало. Пока тварь срывали, я слышал в сознании крик, слишком похожий на человеческий. Кровоточащее бесформенное тело растворялось в челюстях Гиры, распадаясь на части, словно дым на ветру. Я повернулся и обрушил Саэрн на костлявое туловище худого как палка существа, у которого вместо пальцев оказались хрупкие скальпели. От удара топора демон развалился надвое и упал на пол.
«Благодарю тебя, — передал я Гире. — А теперь иди».
«Я остаюсь. Я сражаюсь. Я убиваю».
«Иди!»
Волчица со шкурой из дыма и черного пламени бегом метнулась к ране в реальности. Она врезалась в одного из обретших плоть Нерожденных, прорывавшегося наружу, приземлилась сверху, неистово работая когтями и клыками, и они вместе скрылись в проходе.
«Гира прошла», — прозвенел в моей голове голос Ашур-Кая в ту же секунду, как моя волчица исчезла.
Следующими были Мехари и Джедхор.
«Возвращайтесь на корабль».
«Хайон», — бездумно подтвердил в ответ Джедхор.
Они оба двинулись вперед, стреляя от плеча на пути в бурлящий разрыв. Когти безрезультатно скребли по броне, пока рубрикаторы пробирались сквозь окружающую их толпу заторможенных тварей. Прежде чем они вошли внутрь, последний выпущенный Мехари болт разорвал существо, как будто созданное из складок бескостной плоти.
«Мехари прошел», — передал Ашур-Кай.
«А Джедхор?»
«Только Мехари».
Проход задрожал, откликаясь на всплеск моей тревоги, и расширился. Сквозь щель в реальности я видел бурлящую черноту и отдаленно чувствовал присутствие Ашур-Кая на другой стороне. В ноздри ударил запах погребального костра, исходящий от плоти более сильных демонов. Оставалось уже недолго. Совсем недолго.
