Второстепенный: Плата (СИ) - Нельсон Ирина (книги хорошего качества .TXT) 📗
- Вадим? Ты успокоился? Мне можно продолжать слияние? – Корион аккуратно прикоснулся к его плечу, напомнив о себе. – Если станет совсем тяжело, можешь целовать мне шею.
Ещё тридцать секунд молчания. Вадим смотрел так, словно только что разглядел в Корионе эльта.
- Так вот ты какой, северный олень, – наконец глубокомысленно изрёк он. – Полигамия. Да… Об этом я как-то не подумал, – нахмурился и добавил после ещё одной, на этот раз маленькой, паузы: – Я даже не знаю, как реагировать. Мне очень хочется вас сглазить чем-нибудь или хотя бы треснуть. Но вроде как не за что. Эльтам ревность не известна?
- Я знаю, что это такое, – признался Корион, подтащив Вадима поближе, и положил ладони ему на лопатки. – Из человеческих книг. Друг к другу эльты не ревнуют. Мы же все когда-то были единым целым.
- А вот Валенсия очень даже ревнует, – сказал Вадим, ещё более смурной. – Я даже знаю, что она вам скажет: «Эрида будет для тела, Вадим для магии, а я для души?! Можете сколько угодно говорить, что вы эльты, но это типичная мужская позиция!»
- Но я ведь ни Эриду, ни тебя не ограничиваю. А Валенсия… Зачем ей знать такие детали?
Мальчишка за сестру обиделся.
- Нет, я вас сейчас всё-таки тресну, сэр.
Но вместо этого дотянулся до спины и положил голову на плечо с тяжёлым вздохом.
- А если я не хочу быть с Эридой? Если не хочу вас ни с кем делить? Даже с Валей? – глухо пробормотал он куда-то в подмышку. – И смотреть больше ни на кого не хочу?
Корион прикрыл глаза, отсекая всколыхнувшиеся эмоции. Дело оказалось ещё хуже, чем он думал.
- Вадим, людская кровь, конечно, наложила свой отпечаток, но и человечество не отличается лебединой верностью, – Корион осторожно прикоснулся к ауре мальчишки, и та приветливо распахнулась, потянулась навстречу солнечным океаном и щекотными искрами. – Все людские призывы к одной любви на всю жизнь есть не что иное, как результат венерических заболеваний. У приматов больше распространена последовательная моногамия.
Вадим пьяно захихикал, расслабился. Его руки потеплели.
- Это вы так цинично и завулир… завувалир… за-ву-а-ли-ро-ван-но, – по слогам выговорил он, – пытаетесь мне сказать, что всё пройдёт и я всё забуду?
- Нет, что ты. Я пытаюсь сказать, что ты однажды обязательно сможешь обратить внимание на кого-то ещё. Если говорить художественным языком, мы, эльты, не половинки целого. Мы кусочки пазла. Для того чтобы заполнить все пустоты, нам одного подходящего кусочка не хватит.
- И вам, да? – с тихой горечью спросил мальчишка. – Вам никогда не будет достаточно Вали?
- Да. Но и без неё картина моего мира уже будет неполной. И без тебя. Я не смогу вас заменить, даже если рядом будет целая толпа родных и любимых. Это ощущается так же, как если бы ты собрал весь пазл, но пара кусочков потерялась. Какой бы ни была прекрасной вся остальная картинка, дыра всё равно будет дырой.
Вадим тяжело вздохнул и затих, успокоенный и несчастный. Корион, стараясь не потерять концентрации, жалеючи погладил растрепанные кудряшки. Чудесное, замечательное создание, стойкое и гибкое. Ему бы свободу, родной дом и компанию таких же, как он. Корион не представлял, каково Вадиму было осознавать, что эльты, пусть одной с ним крови, по факту сохранили в себе гораздо больше изначальных, нечеловеческих черт. Как, должно быть, он радовался, когда пришла Валенсия! Ведь здесь он был совсем один. Худший эльтский кошмар.
- Спасибо тебе.
- А? - удивился мальчишка.
- За помощь. За Владыку. За спиритический сеанс. За всё, - Корион еще раз погладил его по голове. - Спасибо тебе.
Вадим шмыгнул носом раз-другой, скомкал рубашку и вдруг тихо расплакался, уткнувшись в грудь. Корион запоздало вспомнил, что за всё это время целителя толком и не благодарили.
- Вадим, у тебя обязательно всё будет хорошо. Даю слово.
Глава 7. Болезнь
Наручники со щелчком раскрылись, с негромким влажным звуком из кожи вышли иглы. Златовлас ловко пережал брызнувшую кровь – одна из игл угодила в вену – и по самый локоть засунул чужие изуродованные руки в чашу с зельем. Ранки зашипели, покрылись корочкой. Самые повреждённые ногти отвалились, более-менее нормальные прикипели на место. Корион поморщился, представив реакцию учеников и Вадима на его забинтованные пальцы.
Златовлас откинул волосы с его лица, обмакнул кончики пальцев в зелье и провел этими каплями по ранкам на искусанных губах. Губы сразу защипало. Корион устало выдохнул, когда гладкая рука, которая целый час загоняла иглы ему под ногти, ласково смахнула со лба испарину. Их последний час подошел к концу. Двадцать четыре часа закончились. Больше не будет ни боли, ни пронзительных минут после.
- Я тебя сейчас твором напою. Они ничего не увидят, – пообещал Златовлас, осторожно обрабатывая синяк на скуле. От прохладных заклинаний отёк стремительно рассасывался и бледнел. Половину лица словно намазали ментолом.
- Владыка, я… Вы… – Корион безумно хотел спросить, но не осмеливался.
Сердце замерло от счастья, когда Владыка наклонился ближе и оставил на лбу россыпь поцелуев.
- Немногие принимали мои наказания с таким достоинством и покорностью. Твоё смирение погасило мой гнев. Ты прощён, мой черноокий алхимик.
Корион выдохнул. За спиной словно распахнулись крылья – до того стало легко.
- Владыка…
- В этой жизни тебе моим храном больше не быть, но связующую нить я пока забирать не стану, – Златовлас выпрямился, посмотрел, как затягиваются ранки на руках Кориона, как белеют и сглаживаются шрамы, и вздохнул. Ноздри тонкого породистого носа дрогнули, впитывая запах крови и пота. – Хочу видеть расследование с первого ряда.
- Благодарю.
О большем Корион и мечтать не смел!
Владыка удовлетворённо улыбнулся и подал бокал с разбавленным твором. Корион сделал пару глотков и ощутил, как с неприятным зудом отросли ногти. От зелья он отмыл уже полностью здоровые руки. Из подвала Караула поднялись вдвоём.
Когда открылась дверь кабинета, Альвах лениво перевёл взгляд с окна на лежащие перед ним бумаги и сменил руку, подпирающую подбородок, с левой на правую. Безликие суетились вокруг него: один говорил по телепату, второй и третий дирижировали целым роем бумаг и штампов. Альвах наблюдал за суетой с тем величием и ленью, которые появляются только после миллионов прожитых лет. Злат взглянул на него, посуровел и тоже забегал по кабинету.
- Оказывается, здесь было три политика, – любезно пояснил Альвах Кориону всю суть хаоса. – Я не знал, что комитет природных ресурсов Румынии относится к органам власти.
Он ткнул пальцем в лежащие перед ним бумаги. Корион узнал собственный почерк. Это были имена тех, кого выдал дух Уоррена.
- Бруиден в Румынии был один. Он вымер ещё осенью и практически полностью, – вспомнил Корион.
– Мы так и не смогли определить отчего. Это были какие-то странные ожоги, – мрачно проскрипел Безликий. – Судя по отчётам, многие умерли прямо на месте.
- Ты знал, что те, кто работал в румынском бруидене, сейчас тоже больны? – спросил Альвах у Кориона и протянул Злату папку. – Бруиден Таврок.
Корион замер.
- Нет. Не знал.
Златовлас открыл папку, пробежался взглядом по строчкам, прикрыл глаза. Корион ощутил, как дрогнула связь, соединяющая их сознания в одно, ощутил радость и озабоченность одного из лордов Ордена Золотой Розы. Суть разговора он не уловил, Злат больше не допускал его к переговорам с другими, но вот чувства послушать дал. И Кориона их сила чуть не сшибла с ног – с таким облегчением и радостью встретили Владыку.
- Их целители не понимают, с чем столкнулись. Это не яд, не проклятье, не мутировавшая инфекция, которая вдруг начала действовать на эльтов, – наконец сказал Злат. – Те, кто работал прямо в бруидене, сейчас еле живы. Их поддерживают, но вылечить не могут. Некоторые уже умерли. Проблема ещё в том, что те, кто был в контакте с ними, тоже заболели. Вчера умер главный целитель. Таврок уже третий месяц на жёстком карантине.
