Проект «Юпитер» - Холдеман Джо (читать книги онлайн бесплатно полностью без txt) 📗
Амелия не унималась:
— И все равно я не понимаю — почему вы так этого боитесь? Вы ведь и так привыкли, что каждый из вас знает про каждого все-про-все. Господи, вы даже знаете, что у каждого из вас внутри! И немного дружеского секса вряд ли вызвало бы гром средь ясного неба.
Я понимал, что злиться бессмысленно и что злюсь я вовсе не на Амелию с ее дурацкими вопросами.
— Ну, хорошо, а как бы тебе понравилось, если бы в ту пятницу в спальне вместе с нами была еще толпа народа? И все чувствовали то же, что чувствуешь ты?
Амелия улыбнулась.
— Мне было бы все равно. Интересно, это разница мужского и женского восприятия вообще или разница твоего и моего отношения к этому вопросу?
— По-моему, это разница между тобой и всеми более-менее нормальными людьми, — кажется, улыбнулся я при этом не очень убедительно. — Пойми, это не совсем физическое ощущение. Как бы то ни было, мужчина всегда воспринимает все по-мужски, а женщина — по-женски. Первое время после того, как тебе поставили имплантат и ты на себе узнаешь, как это — чувствовать по-другому, это, конечно, — да, впечатляет, но, когда немного пообвыкнешь, новизна ощущений стирается, и ничего такого в этом больше не видишь. Это как выворачивать наизнанку все глубоко личное — немножко стыдновато.
Амелия собрала тарелки и положила их в мойку.
— Ты все равно не смог бы рассказать этого словами, — тихо сказала она. — Почувствовать это так, как чувствует женщина.
— Знаешь, некоторые люди исключительно из сексуального любопытства платят за то, чтобы им поставили имплантат. Иногда это кроется даже глубже — они чувствуют, что с рождения попали не в то тело, но не хотят полностью менять пол, — я пожал плечами. — Я вполне могу это понять.
— Люди все время так делали, — Амелия продолжала меня дразнить. — Это менее опасно, чем вживление имплантата, и всегда можно сделать повторную операцию и вернуть все как было.
— Ага, все как было! Когда тебе пришьют чей-нибудь чужой член!
— Вечно вы, мужчины, носитесь со своими членами! По большей части все делается из твоих же собственных тканей.
— Мы привыкли, что это — неотделимо.
Карин была мужчиной до того, как ей исполнилось восемнадцать лет, и она смогла подать заявку в Национальное Здравоохранение на перемену пола. Ее протестировали и признали, что лучше ей быть женщиной.
Ту, первую операцию ей сделали бесплатно. А если она захочет снова стать мужчиной, ей придется выложить за это кругленькую сумму. Две из тех проституток с имплантатами, с которыми развлекался Ральф, были в прошлом мужчинами, а теперь всеми способами старались подзаработать, чтобы выкупить свои члены обратно. Ну что у нас за мир такой?
Людям, не состоящим на государственной службе, доступны и законные способы заработать деньги, хотя никому из них не платят столько, сколько получают проститутки. Ученым положено довольно скромное жалованье, и те, кто занимается непосредственным обучением студентов, зарабатывают больше, чем те, кто полностью посвящает себя научно-исследовательской работе. Например, Марти — начальник отделения и всемирно известный авторитет по взаимодействию машины и мозга, но его оклад меньше, чем у Джулиана, ассистента кафедры, ведущего занятия со студентами. Он зарабатывает даже меньше, чем те грязномазые официантишки, которые подают выпивку в ресторане «Ночной особый». Другие ученые-исследователи зарабатывают не больше Марти. Сам Марти испытывает даже какую-то извращенную гордость оттого, что у него вечно не хватает денег — он, видите ли, слишком занят, чтобы их зарабатывать. Впрочем, он редко нуждается в товарах, которые можно купить за деньги.
За деньги можно покупать вещи ручной работы, произведения искусства или услуги: массажиста, прислужника, проститутку. Но большинство людей тратят деньги на лимитированные товары — то, чем государство и так всех обеспечивает, но не в достаточном количестве.
Каждый гражданин ежедневно получает три государственные кредитки на развлечения. На одну кредитку можно взять фильм для просмотра, один раз проехаться на «американских горках», в течение часа поводить вручную спортивную машину на автодроме или сходить в такое место, как «Ночной особый».
Причем в ресторане надо оплатить только входной билет — а потом можно сидеть хоть всю ночь напролет совершенно бесплатно — если, конечно, не заказывать чего-нибудь из еды или напитков. Еда в ресторанах стоит от десяти до тридцати кредиток, цена варьируется в зависимости от количества труда, затраченного на то или иное блюдо. В меню проставлены также цены в долларах — на случай, если посетитель исчерпал свой государственный кредит и у него есть наличные.
За обычные деньги нельзя купить спиртное — если только покупатель не одет в военную форму. В день каждому гражданину полагается бесплатно одна унция алкоголя, причем государству совершенно безразлично, станешь ли ты цедить свою порцию по паре стаканчиков вина каждый вечер или раз в месяц устроишь себе пьянку-гулянку с двумя бутылками водки.
Из-за этого трезвенники и люди в мундирах всегда желанные гости в определенных сомнительных компаниях. Но все равно даже при такой политике государства алкоголиков меньше не стало. Люди, которым нужна выпивка, либо находили ее где-нибудь, либо делали сами.
Теневой рынок обслуживал потребителя за наличные. Фактически теневая экономика была самой активной сферой обращения доллара. На мелких нарушителей — таких, как самогонщики или незарегистрированные проститутки, полиция либо не обращала внимания, либо облагала постоянной данью в виде незначительных взяток. Но среди дельцов теневого бизнеса были и настоящие акулы, которые ворочали огромными суммами — они наживались на запрещенных сильнодействующих наркотиках или убийствах по заказу.
Некоторые медицинские услуги, такие, как вживление имплантата, косметическая хирургия или операции по перемене пола, теоретически обеспечивались учреждениями Национального Здравоохранения, но на самом деле были доступны не многим. До войны для того, чтобы воспользоваться услугами «теневой медицины», люди обычно выезжали в Никарагуа или Коста-Рику. Сейчас таким центром подпольной медицины стала Мексика, хотя очень многие доктора там говорят с заметным никарагуанским или коста-риканским акцентом.
Именно о теневой медицине зашел разговор на следующем собрании клуба в «Ночном особом». Рэй на несколько дней уехал в Мексику. Ни для кого не было секретом, что он отправился туда сделать операцию по удалению нескольких фунтов лишнего жира.
— Лично я считаю, что здоровье стоит такого риска, — сказал Марти.
— Тебе пришлось подписать ему отпуск? — спросил Джулиан.
— Чистая формальность, — ответил Марти. — Жаль, не удалось оформить это как отпуск по болезни. Он, по-моему, не использовал за свою жизнь ни одного дня больничного листа.
— Все это пустое тщеславие, — заметила Белда. — Обычное мужское тщеславие. Мне он и так нравился, такой милый, пухленький Рэй…
— Только вот он вряд ли хотел забраться к тебе в постель, дорогая, — ухмыльнулся Марти.
— А жаль. Впрочем, это его проблемы, — девяностолетняя дама кокетливо поправила прическу.
Вошел официант — мрачного вида мускулистый молодой человек, как будто сошедший с рекламной афиши какого-нибудь боевика.
— Последний заказ!
— Но ведь еще только одиннадцать! — возмутился Марти.
— Ну, может, вы успеете заказать еще разок.
— Всем то же самое? — спросил Джулиан. Все согласно закивали, кроме Белды, которая глянула на часики и поспешно удалилась.
Близился конец месяца, так что все заказывали спиртное за счет Джулиана — чтобы поберечь свои карты довольствия, — а потом тихонько расплачивались с ним, чтобы никто не видел. Джулиан предлагал свои услуги все время, но формально это было противозаконно, так что обычно большая часть народу отказывалась. Только не Риза, который не потратил в клубе ни цента, кроме как на расчет с Джулианом.
— Интересно, каким же надо быть жирным, чтобы Национальное Здравоохранение оплатило тебе подобную операцию? — спросил Риза.
