Будем жить! (СИ) - Сердюк Алексей (читаем книги бесплатно txt) 📗
С одной стороны, для сирот и без того не слишком-то много широких и прямых путей к богатству, славе и счастливой жизни; скорее, наоборот, гарантированный кусок хлеба, пусть и не слишком толсто намазанный маслом, и заведомо лишённый осетровой икры или пармезана поверх – не такая уж и плохая судьба… если никакими особыми талантами не блещешь, а собственные амбиции не отшибают напрочь критическое мышление! Ну, и если эти самые амбиции не распространяются далее чем «…свой дом, машина, отпуск и пиво по субботам…»… Беда в том, что и соскочить с этой колеи, если уж ты в неё встрянешь, очень и очень сложно – тут и сила привычки, и страх перемен, и отсутствие непрофильных навыков/умений, а также цена приобретения этих «непрофильных», и необходимость самообеспечения, тем более если и семья есть – тогда и вовсе не до экспериментов! И хотя в ПРА, насколько я знаю, такие вот дома-интернаты ориентированы больше на проживание-обучение детей, имеющих в основном полноценные семьи и пребывающих в этих заведениях лишь для получения образования – не на каждом хуторе можно открыть даже начальную школу, а учить детей необходимо – но и какой-то крохотный процент сирот в них есть, из полных сирот, для которых даже опекунов по тем или иным причинам не нашлось… А, соответственно, их жизненный путь был более-менее прозрачен.
Не знаю, кто и в каких красках расписал Зое Куреас её возможное будущее – но не понравилось оно ей категорически. От социалов она поначалу собиралась удирать, но, подумав и посоветовавшись с друзьями/знакомыми, решила пойти по более разумному пути – найти для себя самой опекуна, хотя бы фиктивного. В маленьком поселении у самого начала дельты Амазонки с потенциальными «папа-мамами» положение обстояло очень печальное – больше половины жителей и так небольшого поселения на одном из относительно высоких островов между рукавами реки были сезонниками-приезжими, а остальные и вовсе транзитниками, этакая большая вокзально-причальная станция, не более того. Постоянных резидентов не насчитывалось и полусотни, а если вычесть детвору, как раз-таки проживающую в Жерловке не более пары месяцев в году – и совсем грустно… На шею к семьям, у которых хватало своих детей, девочка идти не стремилась – и отказа опасаясь, и понимая своё в будущем положение «приёмной», и не желая стать обузой. А бездетных и при этом способных «опекунствовать» с точки зрения социалов, было только трое! Один, почти идеальный с точки зрения возраста-заработка мужик начал в сезон ливней попивать «беленькую», конкретно так попивать, и был отсеян на стадии обдумывания; вторая, всем хорошая повариха из той же столовой, «тёть-Галина» как раз намылилась замуж в Береговой, собирала вещички, а явиться к свежеиспеченному мужу сразу с ребёнком, о котором и речи не шло… Третья, кладовщица причальной станции, вроде и неплоха была бы, хоть и молодовата для девочки-подростка – самой едва четвертак по Земному счёту, и то не факт; но вот репутация у этой Юльки была та ещё, откровенно «слабовата-на-передок», а в условиях Нового Мира нарезка воспитания/стыдливости окончательно слетела, и иметь такую опекуншу… короче, не фонтан.
В общем-то, долгие размышления бессонными ночами уже почти убедили Зою подкатить с просьбой к единственной боле-менее безопасной возможности – той самой «Юльке-давалке», с которой собиралась заключить что-то вроде торгового договора – формальное опекунство в течении трёх с небольшим лет, в обмен на какую-то там сумму после (а может, и до) совершеннолетия. Но на причале, куда Зоя примчала в поисках своей будущей возможной «почти-родственницы», на неё наткнулся пришедший в Жерловку на какой-то посудине Корохов. Что его заставило остановиться и завести разговор с явно едва удерживающейся от истерики Куреас – он сам не объяснил, отбоярился «…да как-то оно так получилось…», а я не особо выспрашивал. Но прямо там, на пирсе, доблестный капитан речного флота предложил пребывающему в расстройстве подростку вместо запутаного договора с кладовщицей поступить проще – стать его приёмышем... Для убеждения девочки в своей… респектабельности, капитан, ухватив ту подмышку, отправился по всем общественным заведениям Жерловки! Учитывая, что по Амазонке он болтался уже более десяти лет, местных лет, и успел и повоевать, и поработать в самых разных условиях – знали его в посёлке, можно считать, от и до. Даже постоянное жильё у капитана в Жерловке имелось, хоть и в плачевном состоянии – бывал он там редко, иногда более года проводя на воде или в таких же транзитных поселениях, куда заносило ветрами попутными и не очень. И – уговорил! Для того, чтобы привести половину небольшого домика с отдельным входом в жилой вид, много времени не потребовалось, а убедить социалов в благонадёжности Игоревича – и того меньше, так что проблем с оформлением не возникло. Кстати, через два дня, на той же посудине, на которой в текущий момент Корохов капитанствовал, в Демидовск дружно поплыли и социалы, и Зоя! В интернат, ага! Только статус у девочки был теперь немного другим – не сирота, а обычная школьница из глубинки, и не на полном госсоцобеспечении, а за соответствующую оплату со стороны опекуна… Но упёртая девчонка не согласилась на такое меценатство «просто так», и который сезон трудилась в меру сил, обучаясь заочно, по выданным в школе-интернате учебникам! Упёртость кэп оценил, и предпочёл присматривать за девочкой самолично, для чего и согласился на работу капитана конвоя… поскольку караван плотов в рейсе дольше декады-двух не бывал (естественно, считая полный цикл – от Верхнего Волока до него же в конечной точке маршрута), а платили вполне прилично – и за секретность, хотя секрет был скорее полишинельским – это меня в бытность мою гостем Волока не особо просвещали насчёт таких вот маршрутников, поскольку я, как ни крути, был там сезонно-временным перекати-полем – и за опасность со стороны не только людей, но и флоры-фауны…
Всё это наш капитан довёл до пассажиров (в наших лицах, так сказать!) в первый же день, заглянув «проверить, как мы устроились». Ну, и очень прозрачно намекнул молодым павлинам, что хвосты распускать перед его дочуркой можно – но исключительно с серьёзными намерениями. А если намерения недостаточно серьёзные – открутит и хвосты, и ноги, со всем, что между ними; при полном одобрении и посильной помощи команды! Насколько я понял, Корохов предпочёл бы нас и вовсе не выпускать с транспортного средства – не знаю, чего там ему про нашу компанию наплели, но он нас явно опасался. Однако не сложилось – День не собирался ограничивать в возможности прогуляться своего Рычика, а представить себе совсем ещё молоденькую девушку и котёнка в прямой видимости, и чтобы первая не возжелала потискать-потормошить второго? Да где и кем такое видано?! Все планы заботливого папаши рухнули в один миг – от произнесённых полным восторга голоском слов «А можно погладить?!».
Собственно, секрет существования котов уже стал скорее «НЕтайной», а удержать в коробке кемпера малыша-котёнка никто и не надеялся, поэтому День спокойно выводил Рычика на палубу плота, только следил за тем, чтобы мелкого не понесло из периметра загородки к краю палубного настила. Наш плот в этот раз шёл сразу за общим/жилым, и на глаза шустрой поварихе кошарик попался буквально в тот же момент, как только выбрался покувыркаться на свежем воздухе… С этого же момента отогнать нас от Зои кэп ещё мог бы, а вот Зою от пушистого – разве что силовым путём, обездвижив и заперев! Второй день мохнатому подсовывались самые лакомые кусочки, вода в поилке, устроенной специально для мелкого, менялась едва не ежечасно, попытки погладить повторялись регулярно, потискать… ну, тут уже было сложнее, до Рычика быстро дошло, чем ему грозит попадание в нежные девичьи ладошки… Короче, развлекались все трое, Дениса включая! Благо ещё, мои взрослые и многоопытные котяры не снисходили до этой подростковой возни, предпочитая дрыхать в машине – иначе дурдом бы стал полным!
- Денис, а можно я его вычешу? – о, опять она тут. И опять притащила вкусняшку пушистому – вон, думает, что очень хитро и незаметно подсовывает под нос… он так не Рычиком, а Шариком станет! – Я аккуратно, больно не сделаю! Смотри, какой он лохматый? Можно, а? – и опять глазки несчастного щенка на зимней улице под проливным дождём, и где только навыки прокачивала?
