Терминатор. Часть 2 (СИ) - Киселев Андрей Александрович (бесплатные серии книг TXT) 📗
И тут, словно, мурашки по всему телу. По спине. Кассетник работал на батарейках. И он заглох.
— Вот, черт, а с ним то, что? — подумал, напугано Дел Гойнес — Он, то чего заглох?
Он почувствовал в воздухе какое-то жуткое возникшее напряжение.
— Куча дерьма! — прорычал он, не выпуская сигарету изо рта — А не машина!
Он распылялся все больше и больше. Но то, что случилось дальше, никак нельзя было назвать поломкой машины.
Над кабиной вспыхнул искрящийся огненный шар. И в лицо Делу будто сверкнули тысячи камер. Он еще раз попытался повернуть ключ зажигания. Бесполезно. Наверное, кончился бензин.
Огромный раскаленный сгусток прорвал пелену облаков и завихрился вокруг мусорных ящиков.
Что это было такое? Черт его знает? Но Делу хотелось жить. Он отдернул руку с металлического подлокотника, отшвырнул ключ, сорвал наушники магнитофона с головы.
Воздух наполнился потрескиванием и свистом, напоминающим помехи в эфире, когда настраивается радиоприемник. С каждой минутой шум усиливался, переходя в басовитое гудение. Похожее, на мощный гул трансформатора.
Делу больше всего сейчас захотелось выскочить из своей оранжевой кабины мусоровоза и бежать без оглядки. Но что-то подсказывало, не шевелись, иначе смерть. Возникла яркая снова молния, похожая поначалу на все остальные молнии, что сверкали над Лос-Анжелесом, но молния необычная. Она словно, гуляла по сторонам в спертом, и заряженном электричеством ночном воздухе. Ее языки холодного пламени лизали кабину машины. Бело и кроваво-алые вспышки полыхали, совсем рядом. Слияние огней, мелькание разрядов слились в один единый яркий нестерпимый вихрь яркого огня. Вокруг которого по кругу кружился весь упавший с ковша мусоровоза газетный и прочий мусор.
Дел почувствовал, как на его голове зашевелились все до последнего волосы. Они словно поднятые ветром. Через мгновение те его поднятые вверх как от ветра волосы, вообще встали торчком. И не потому, что Дел Гойнес чего-то испугался, а потому, что внутри кабина его мусоровоза наэлектризовалась и намагнитилась, как один большой магнит, а воздух внутри наполнился озоном.
У Дела заложило уши. Вероятно, был мгновенный перепад давления.
Ослепительный огненный огромный шар, рядом с его оранжевым мусоровозом взорвался тысячами костров и в центре его в возникшем выжженном, видимо этим огненным шаром углублении, появилось, что-то рожденное этими таинственными недружелюбными грозовыми ночными силами. Очередной скачек перепада давления и стекло кабины мусоровоза не выдержав этого, разлетелось вдребезги. Дел, еле успел пригнуться, чтобы не пострадать от летящих осколков в лицо разбитого бокового дверного стекла.
Воздух из кабины устремился под высоким давлением наружу. И все стало понемногу успокаиваться.
Дел обшарив всего себя, ища на лице и на себе порезы, и посмотрел туда, где только что был огненный лопнувший яркий огромный шар.
Там был белый парящий подымающийся вверх, как из парилки пар, в центре которого виднелся силуэт человеческой фигуры.
Дел Рэй Гойнес вдруг понял, что, наверное, это смерть пришла за ним. Он изрядно перетрухнул и вжался в автомобильное сиденье машины, уйдя в тень внутренностей оранжевой кабины. Он смотрел туда, где двигалось нечто пришедшее из иного потустороннего мира.
Неясные вначале контуры приобретали более-менее узнаваемые очертания. То был мужчина. Мужчина совершенно голый. В полном ниглиже с ног до головы. Прямо здесь на площадке в куче этого вокруг него валяющегося газетного и прочего мусора. Здоровый мужчина. Это было видно даже со спины. Атлетического телосложения, как тяжеловес штангист или пловец. Он был задом к машине Дела. И не видел его или просто, не обратил внимание, на его заглохший намертво и безнадежно мусоровоз.
Волосы похожие на армейскую короткую стрижку мужчины дымились, и тело было покрыто каким-то белым, как мука порошком. Который осыпался с его широких, как у культуриста плечей. Белокожий с ровным оттенком тела как младенец. Только младенец этот был футов шести с лишним ростом.
Дел Рэй Гойнес встречал парней и покрепче, когда до травмы играл в футбольной команде Хьюстон Ойлерс, но столь идеального телосложения ему еще до этого не приходилось видеть. Ритмичное сокращение мускулатуры хорошо обрисовывало скульптурное совершенство голого мужского торса. Форма рук была вылеплена так, что по ней можно было изучать законы симметрии. Мощная округлость бицепсов сужалась, постепенно переходя к локтю. И снова расширялась ниже локтевого сустава. Завершалась конструкция руки изящным запястьем и длинными и сильными пальцами, которые, то сжимались в кулак, то раскрывались.
Мускулатура ног пришельца из ирреального мира была не менее идеальна.
На футбольном поле такому игроку не было бы цены. Но Делу даже при его массе тела было бы, скорее всего не сладить. Куда там. Этот пришелец был на вид куда сильнее. И ростом выше Дела Гойнеса.
Пришелец сидел на корточках, припадая к земле, точнее к низу округлой вырезанной тем шаром выбоины и упирался руками в нее. Он начал вставать и начал распрямляться. В свой полный рост.
Он стоял к Делу Гойнесу спиной. Расправив плечи и играя спинными мышцами.
Дел не видел его лица. Оно может и к лучшему, что так. Но лицо пришельца было, холодным и ничего не выражающим. Словно, вырезанное из мрамора и глаза… Глаза были еще холодней, и ничего не выражали, но одновременно зорко осматривали все пространство перед собой. И казалось на большое расстояние впереди себя. Осматривая огни внизу под смотровой площадкой ночного Лос-Анжелеса.
Пришелец не видел Дела Гойнеса, и это было то, что нужно. И это был шанс. Шанс унести по добру по здорову ноги. Просто дикий теперь страх за свою жизнь заставил сделать Дела это. Сердце забилось, бешено в его груди, и Дел рванул из грузовика. Тихо открыв дверь, осторожно толкнув ее плечом, и смотря на стоящего к нему спиной совершенно голого ночного, невесть, откуда взявшегося атлета. Он выскочил из кабины своего мусоровоза, и упал на больное свое травмированное колено. Острая боль пронзила ногу.
— «Только бы не упасть!» — вырвалось от боли в его перепуганном мозгу — «Быстрее отсюда!» — и он рванул, сильно хромая от своего оранжевого мусоровоза, вниз по крутому склону дороги, по которой только что въехал на площадку обсерватории.
Он улепетывал так, не взирая, на боль, пронзившую уже всю целиком ногу, как только мог. Думая, что его смерть идет за ним по пятам. Летел вниз как спринтер бегун, пролетая мимо стоящих внизу под площадкой трех панков у телескопа, которые глотали пиво и толкались в ночной предутренней темноте. Они обалдели от него вылетевшего прямо из темноты и пролетающего мимо Шеви-Малибу 68. А он пролетел мимо них, и унесся вниз по склону пулей в темноту ночи.
Т-800 терминатор даже не обратил на убегающего Дела Рэя Гойнеса внимание. Его сознание на минуту отключилось, и сработал перезапуск всех систем. Какие-то доли секунд помогли Делу вовремя унести ноги, и машина не увидела его исчезающего в темноте под склоном дороги. Красные робота глаза вспыхнули ярким светом под оболочкой глазных яблок, врощенных в глазницы бронированного титанового черепа под плотью и кожей робота модели 1:01. Внутри титанового бронированного его всего в гидравлике и сервоприводах эндоскелета загудела экранированная ядерная батарея IGEY-500. Одна из двух. Вторая была в запасе и пока не работала у данной боевой машины. И в районе спины и под массой мускулистой плоти и кожи у сочлененного гидраликой дисковидного позвоночника. Кровь зациркулировала в камуфляжном верхнем биологическом нарощенном на эндоскелет Т-800 покрытии и внутренний гидронасос, заменяющий ему сердце, заработал от батареи включившей всю данную боевую машину для выполнения поставленных задач.
Машина пошевелила головой по сторонам и осмотрела все, вокруг, видя сквозь белый подымающийся вокруг, как молоко туман. Она считывала все вокруг и анализировала обстановку вблизи себя и на расстоянии до предела бетонного ограждения смотровой площадки обсерватории. Робот включил поисковый зрительный модуль, и тепловое зрение, выхватывая все, что попадется живое из темноты и анализируя в своем ЦПУ за считанные секунды полученные данные. Все это высветилось у него на 20000000битном встроенном в его голову машины коммуникационном дисплее. Горящем красноватым светом видеомониторе. Там побежали ц цифрах и кодах зашифрованные множеством вариантов данные. Инструкции и боевые программные задачи.
