Война за "Асгард" - Бенедиктов Кирилл Станиславович (книга бесплатный формат TXT) 📗
Идзуми откинулся в кресле и некоторое время сидел неподвижно, приходя в состояние гармонии с окружающим миром Все, что он мог сделать для спасения офис-менеджера, было сделано; теперь следовало позаботиться о собственной безопасности. Как сказал бы грубоватый лейтенант Курода — прикрыть свою задницу.
Избавься от подарков к Празднику Очищающего огня, сказал мастер Хосокава Но как это сделать без помощи Йоши Кобаяси?
Отправить в утилизатор, подумал Танака. Одиннадцать контейнеров можно уничтожить часа за четыре — если работать в одиночку. Беда в том, что статус директора Центра не позволяет ему самолично таскать тяжеленные контейнеры с биоматериалом и запихивать их в плазменную печь; сотрудники, чего доброго, решат, что доктор Танака сошел с ума. Можно поручить эту задачу Ларгрену, но нет гарантии, что он не заподозрит неладное; к тому же при горении героина непременно будет выделяться дым с характерным запахом, а тут даже тупой трэшер догадается, что к чему. Нет, все-таки придется действовать самому.
Танака поручил своему виртуальному секретарю внима-, тельно отслеживать все сообщения, приходящие на его терминал, и покинул золотую клетку. Ему предстояло спуститься с заоблачных небес “Асгарда” в подземелья у стальных корней Иггдрасиля, но перед этим он решил на минуту заглянуть домой.
Квартира доктора Танаки располагалась на том же ярусе, что и Центр генетических исследований. Шесть комнат, больших и просторных, со светлыми стенами и раздвижными перегородками. Поскольку квартира помещалась в центральном секторе базы, настоящих окон здесь не было; их заменяли огромные плазменные панели, воспроизводившие пейзажи окрестностей Наха — родного города Идзуми Танаки
Анна лежала на широкой низкой кровати, рассматривая какой-то журнал и поедая фрукты. Последний месяц она съедала по два килограмма фруктов в день. Фрукты на “Асгарде” стоили баснословно дорого, но Танака не жалел денег. Ребенок должен появиться на свет здоровым, а значит, Анна получит все, чего ей захочется Она уже благополучно пережила период раннего токсикоза, когда даже самый нейтральный запах вызывал у нее страшную рвоту и головокружение, и теперь вовсю эксплуатировала свой статус будущей мамочки. Глядя на нее, Танака почувствовал некое чувство, весьма напоминавшее гордость. Пусть ребенок, медленно растущий в чреве Стойменовой, не был его биологическим сыном, он чувствовал себя больше чем просто отцом Творцом — так звучит куда вернее. Творцом, нашедшим способ обвести вокруг пальца и природу, и богов.
— Танака-сан, — девушка томно приподнялась на локте и призывно изогнулась, напомнив Идзуми чрезвычайно грациозного морского котика, — как я рада вас видеть. Вы вернулись насовсем и не пойдете сегодня больше на вашу ужасную работу?
— Нет, милая. — Доктор не стал подвергать себя опасности, приближаясь к кровати, и сразу прошел к скрытому в стене гардеробу. — К сожалению, я должен сейчас же уйти. Я зашел, только чтобы повидать тебя и переодеться.
— Как это печально, — проворковала Стойменова. — Могу ли я хотя бы надеяться, что сегодня наконец мы поужинаем вместе?
Танака переоделся в защитный биокостюм и теплые меховые ботинки. Там, куда он сейчас направлялся, было нежарко.
— Но вы хотя бы поцелуете меня, Танака-сан? — не унималась Анна.
Идзуми подошел и наклонился над кроватью. Девушка немедленно обвила своими сильными руками его шею и потянула на себя. Танака устоял, хотя для этого ему пришлось использовать навыки, полученные в до-дзе у мастера Хосокава.
— Твоя страсть восхитительна, милая. — Он ласково потрепал ее по волосам и отстранился. — Это ребенок делает тебя такой ненасытной?
Стойменова скривилась. Танака знал, что она не хочет ребенка и боится его. Но ребенок оставался ее единственным шансом получить наконец полную реабилитацию и вернуться в Прекрасный Новый Мир свободной и полноправной личностью. Ряди этого Анна готова была терпеть. Но разговоры о ребенке и ее будущем материнстве неизменно приводили ее в бешенство.
Идзуми пришлось пойти на этот шаг после того, как Радостина Божурин в третий раз попыталась разбить себе голову о стену. Конечно, он мог запереть Радостину в комнату с мягкими стенами, мог приставить к ней круглосуточную охрану, но доктор хорошо знал, как изобретательны сумасшедшие. А Радостина все глубже и глубже погружалась в трясину безумия. Рано или поздно она добьется своего, и тогда проекту “Super Homo” будет нанесен тяжелый, почти непоправимый удар.
Тогда Танака принял решение пересадить эмбрион сына Мнемона в матку Анне Стойменовой. Анна казалась разумной девушкой, к тому же она никогда не встречалась с Молу Чеко и не испытала на себе губительных последствий его страшного дара. Спрашивать ее он не стал, просто однажды вечером напоил Анну коктейлем со снотворным и собственноручно отвез в операционную. Очнувшись, Стойменова страшно разозлилась, хотя виду не показала: глупо устраивать скандалы человеку, который вытащил тебя из-за Стены и снял позорное клеймо трэшера. Танака объяснил ей, что когда (и если) ребенок родится здоровым и нормальным, ее участие в проекте “Super Homo” будет считаться условно завершенным, она получит приличную сумму денег, паспорт гражданина Евросоюза и возможность жить где угодно на пространстве от Варшавы до Лиссабона.
— Это здесь ни при чем, — с вызовом произнесла девушка. — Я просто очень давно не ощущала вас так близко, Танака-сан…
Не далее как сегодняшней ночью, мысленно возразил ей Идзуми, но вслух сказал совсем иное
— Мне удалось получить для тебя приглашение на Большой Хэллоуин. Генерал Гордон сегодня утром подписал его.
На мгновение Анна застыла, словно пытаясь проникнуть в смысл его слов. Потом, будто распрямившаяся пружина, подпрыгнула на кровати и осыпала поцелуями лицо Идзуми.
— Милый, милый Танака-сан! Вы сделали невозможное! Как я вам благодарна!
Разумеется, Идзуми сделал это не для нее. Девушка ему нравилась, но вовсе не настолько, чтобы выпрашивать для нее приглашение у надменного командора “Асгарда”. Истинная причина опять-таки заключалась в ребенке. Танака тревожился из-за постоянных депрессий Стойменовой: угнетенное состояние матери могло отрицательно сказаться на развитии плода. Поэтому он использовал любую возможность, чтобы сделать жизнь девушки легче и интереснее: добился для нее разрешения пользоваться бассейном на первом ярусе “Асгарда”, в редкие свободные дни вывозил на “Амфисбене” на прогулки в степь. А вот теперь раздобыл приглашение на церемонию Большого Хэллоуина.
Торжество должно было состояться в самом защищенном помещении “Асгарда”, носившем название Белого Зала. Белый Зал представлял собою огромное бронированное яйцо с автономной системой электроснабжения и водопроводом. Ширина его стальных дверей достигала десяти дюймов — пробить такой заслон вряд ли сумел бы даже танк. Там же, в Белом Зале, располагались два пульта управления главным квантовым компьютером “Асгарда”, или просто Q-компьютером. Знаменитая на весь мир Красная кнопка располагалась на одном из этих терминалов.
— Прибереги свою благодарность на сегодняшний вечер, — улыбнулся он. — Надеюсь, она не слишком остынет.
Танака помахал Анне рукой и покинул квартиру.
Пятьюстами метрами ниже, на нулевом уровне Игтдрасиля, куда доставил его похожий на цилиндр скоростной лифт, доктор Танака пересек огромный сверкающий металлом и стеклом холл и приблизился к дверному проему, за которым спускалась вниз широкая лестница со стальными ступенями. Там, в двадцати метрах под титаническими опорами Иггдрасиля, располагались подземные ярусы Центра генетических исследований, в том числе и криокамера.
Удивившись тому, что в холле совершенно не видно охранников — обычно двое или четверо подчиненных полковника Каррингтон все же дежурили у выходивших в степь дверей, — Танака начал спускаться по лестнице. В криокамере имелся лифт, но он был грузовым и использовался в основном для транспортировки контейнеров и биологического материала. Идзуми просто-напросто брезговал на нем ездить.
