Сингулярность (СИ) - Грант Эдгар (список книг TXT) 📗

— Знакомьтесь — доктор Гилман, ведущий физик-теоретик на Теватроне.

— Проходите, — глава МНБ встал из-за стола и, пожав гостям руки, сделал жест в сторону небольшого окруженного мягкими креслами журнального столика. — Теватрон, говорите. Расскажите, что это за зверь и чем вы там занимаетесь.

— Не хочу грузить вас физикой, сэр. Темное это дело, запутанное, — ученый взял банку энергетика со стоящего на краю стола подноса с напитками и, пшикнув пеной, не наливая в стакан, сделал несколько глотков.

— Боюсь, именно об этом и будет наш разговор, поэтому обрисуйте картину в общих чертах и постарайтесь сделать так, чтобы я хоть что-то понял. От этой беседы в вашей дальнейшей карьере может многое зависеть, — вежливо улыбнувшись, сказал Бэйтс.

— Э… Конечно, сэр, — Гилман понял, что церемониться с ним здесь не собираются, отставил банку и достал небольшой гибкий смарт из заднего кармана джинсов. — У меня тут базовая презентация по Теватрону, программы, схемы, формулы. Я могу вывести ее на ваш экран, если синхронизируюсь с локальной сетью.

— Давайте на словах, без схем-формул, — скептически хмыкнул Бэйтс, представив, сколько всякого вредоносного мусора может быть закачано в смарт ученого и что будет с закрытой сетью МНБ, если он туда попадет.

— Хорошо, — безразлично пожал плечами Гилман. — Теватрон — это коллайдер, то есть кольцевой ускоритель. Его также называют синхротроном, так как он позволяет ускорять заряженные частицы. Диаметр окружности ускорителя 6,3 километра, энергия после модернизации выросла до 2 ТэВ, или тераэлектрон-вольт. Это, чтоб вы понимали, 2 миллиона миллионов электрон-вольт. Много, короче… Мы были вторыми после Большого адронного коллайдера по энергии и научному авторитету, пока русские не построили NICA* (*от английского Nuclotron-basedIonColliderFacility — российский коллайдер протонов и тяжелых ионов Лаборатории физики высоких энергий в Дубне). Расположен около Чикаго, входит в структуру Национальной ускорительной лаборатории. Работаем на уровне квантовой физики. Расщепляем протоны, антипротоны, исследуем образовавшиеся субатомные частицы. Открытия малые и большие случаются почти при каждом запуске. Из крупных — мы вычислили массу бозона Хиггса, открыли с десяток новых элементарных частиц, вписывающихся в Стандартную модель* (*Одна из теорий, описывающих природу и взаимодействие элементарных частиц), и еще столько же частиц, которые ей противоречат.

— И зачем все это? — поднял брови Бэйтс.

— Как — зачем? — искренне удивился ученый. — Мы исследуем базовую структуру материи. Пытаемся разобраться, как устроена Вселенная, как она родилась. Это наука, сэр.

— Ладно, — глава МНБ сделал неопределенный жест рукой и обратился к Хайден. — Какой уних бюджет?

— Около пятисот миллионов, — с ходу ответила помощник президента по науке.

— Недурно. А какой бюджет у БАКа* (*БАК — Большой адронный коллайдер)?

— Чуть больше 1.5 миллиардов евро в год.

— Неплохо живут физики. Не думал, что правительства тратят на них такие средства. А чем ваш ускоритель отличается от женевского коллайдера? — Бэйтс снова повернулся к ученому.

— БАК гораздо больше и мощнее. У него окружность ускорителя 26 километров, а до недавнего времени рабочая мощность была на уровне 10–12 ТэВ. Но ЦЕРН потратил два года и кучу евро, чтобы провести серьезную модернизацию. Теперь энергия увеличилась до 14 ТэВ. Хотя я слышал, что им на прошлом запуске каким-то образом удалось выровнять вектора встречных пучков почти в прямую линию, а это может повысить энергию столкновений процентов на 5–7.

— Эта энергия… От нее много зависит в ускорителях?

— Конечно. Энергия столкновений, пожалуй, основной фактор в наших экспериментах. В БАКе, например, пучки протонов разгоняются на предварительных ускорителях, затем выходят в основное кольцо коллайдера, где дальше разгоняются навстречу друг другу почти до скорости света. Разгон происходит в вакууме мощными магнитами, работающими в режиме сверхпроводимости при температурах, близких к абсолютному нулю. Пучки сталкиваются внутри прибора, который мы называем детектором. Он и регистрирует результаты. Есть еще один важный параметр — светимость. Это количество столкновений в пучках протонов. Он зависит от их плотности, которая достигается сжатием пучка магнитным полем. Здесь они тоже в лидерах. Никто пока не смог добиться такой плотности, как европейцы.

— И что происходит при столкновениях протонов на таких энергиях?

— О! Происходит масса интересных вещей, — доктор Гилман с видом знающего человека покивал головой. — На низких энергиях протоны расщепляются на элементарные частицы, и чем выше энергия, тем необычней эти частицы. Так они открыли «частицу бога» — бозон Хиггса. Она придает массу всем остальным частицам. Без нее материя не могла бы существовать. А на высоких энергиях… По существующим теориям, энергия в 15 ТэВ приближается к энергии Большого взрыва, давшего рождение нашей Вселенной. При такой энергии можно проникнуть в самые основы мироздания. Мы даже в своих буйных фантазиях не можем себе представить, какие открытия нас там ждут.

— Это вы точно подметили, доктор, — глава МНБ положил перед ученым распечатку на нескольких листах бумаги с эмблемой МНБ. — Здесь анализ событий последней недели, изучите после нашего разговора. Но о чем там идет речь, в двух словах сейчас расскажет Джейн.

— Неделю назад по всему миру прокатилась волна сейсмической активности и произошло смещение полюсов, — начала помощник президента по науке. — На Солнце произошла вспышка высшей категории, и в сторону Земли был выброшен мощный поток заряженных частиц. Если бы наша планета не сместилась по орбите, этот поток ее бы накрыл и вывел из строя значительную часть незащищенной энергосети и электроприборов. Негативные последствия этого были бы колоссальны. Далее… NASA зарегистрировало изменение орбит внутренних планет Солнечной системы и их спутников, особенно Луны. Отсюда и изменение приливных циклов, которое привело к подтоплениям значительных территорий по всему миру, ранее считавшихся безопасными. Причиной этих изменений стал всплеск гравитации в точке, расположенной у нас на Земле. Это подтверждает и десяток гравитационных сенсоров в различных институтах, разбросанных по всему миру. Но это еще не все. USGS проанализировала смещение полюсов и пришла к выводу, что произошла деформация ядра планеты со смещением его массы и центра тяжести. Согласно их модели, причиной этого смещения явилась гравитационная аномалия, которая на очень короткое время появилась в северной части Восточного полушария. К этому времени сейсмологи проанализировали данные с датчиков, фиксирующих состояние литосферных плит, и пришли к выводу, что произошел их сдвиг. Они рассчитали обратные вектора смещения, которые соединялись в одной географической точке на поверхности планеты, и эта точка расположена в Швейцарии в районе Женевы.

— Черт возьми! — взволнованно всплеснул руками ученый. — Значит, им все-таки удалось!

— Удалось что? — нахмурившись, спросил Бэйтс.

— Гравитационная аномалия — это, скорее всего, результат возникновения квантовой черной дыры.

— Это как в космосе? — Хайден с озабоченным видом достала из сумки планшет. — Продолжайте. С этого момента наш разговор будет записываться.

— Ну… Чем-то они действительно похожи. Космические черные дыры возникают в конце жизненного цикла массивных звезд. Этот механизм нам более-менее понятен, в отличие от процессов, которые в них протекают. Механизм возникновения квантовой черной дыры нам неизвестен вообще. На эту тему существует пяток противоречащих друг другу теорий, но общепринятым мнением является то, что мы о них ничего не знаем и даже приблизительно не можем предположить их свойства.

— Так просто? — удивился глава МНБ.

— Да, — Гилман пожал плечами. — Мы полагаем, что у КЧД есть черты, схожие с обычными черными дырами: сверхгравитация, способность искажать пространство и время, сингулярность… Но для того чтобы хоть как-то объяснить возникновение и поведение квантовой черной дыры, нам надо ее: во-первых, получить, во-вторых, исследовать, в третьих, выстроить более-менее правдоподобную теорию. Насколько я знаю, пока никому ничего из этого списка сделать не удавалось, потому что тут мы говорим о совершенно новой, неизвестной нам области квантовой физики, о квантовой гравитации.