Режим бога. Зенит Красной Звезды (СИ) - Вязовский Алексей (читать книги онлайн полностью .TXT) 📗
По возвращению в студию меня ждал сюрприз. Такой большой, килограмм на сто. Из больницы сбежал Леха. На мои упреки только буркнул недовольно: "Я что тебе калека?". Наивный... Думает, что я не понимаю причину его рвения. Да он просто боится за меня, банально боится! И считает, что его присутствие рядом со мной сможет кого-то остановить. Нет, Лех, этих сволочей только публичный расстрел у Кремлевской стены остановит, и то вряд ли...
К концу дня демо-версия "Здравствуй мир" была записана. Странно, но меня больше никто не дергал и не подгонял, никаких "указивок" по телефону тоже не поступало. Видимо, слухи о моем очередном "гениальном озарении", и последовавшим за этим авралом в студии, быстро дошли до Щелокова, и теперь он терпеливо ждал результатов нашей работы. Что ж, такими результатами можно было гордиться, никто в студии даже ни секунды не сомневался, что песня в ЦК понравится. А последние сомнения в правильности выбора у меня исчезли после того, как в студию к нам заглянули Брежнева с Щелоковой, которые как-то подозрительно "случайно" проезжали мимо.
Пока дочка Ильича шумно здоровалась со всеми, Светлана Владимировна мне осторожно кивнула на Брежневу. Закатила глаза. Я кивнул в ответ. Все и так понятно - про отца ни слова, алкоголь из кабинета убрать в шкафы. Быстро шепнул Лехе сбегать наверх и привести там все в порядок. Но в кабинет Щелокова с Брежневой не пошли. В аппаратной Завадский прокрутили им свежую запись, и на мое неуверенное: "...Ну, как...?" тут же последовало восторженное и искреннее: "Ты еще спрашиваешь?!!". Брежнева меня крепко обняла, взъерошив волосы. Обе дамы были в этот день непривычно серьезными и напряженными, и хотя от чая они не отказались, но засиживаться у нас не стали - быстро распрощавшись, умчались по своим неведомым делам. Улучив момент, уже почти на выходе Светлана Владимировна погладила меня по плечу и тихо шепнула на ухо:
- Витя, хоть ты нас не подведи...
---
Эх, как мне не хватает в 79-м году подземных парковок под домом! Заехал, поднялся в лифте на свой этаж и вот уже не надо протискиваться сквозь толпу фанатов, половина из которых - наглые просители. Тебе суют какие-то бумаги, хватают за руки, что-то выкрикивают... Хорошо, что в помощь к Лехе я догадался после вчерашнего вечернего забега взять "второго" Дениса. Парни своими широкими плечами быстро освободили мне путь и буквально на руках под визг и крики окружающих, занесли в подъезд. Там, на глазах у двух (!) сотрудников ВОХРа, я с ними попрощался, и наконец, уставший и замученный, ввалился в квартиру. В ней было непривычно тихо. Не работал телевизор, молчало радио. На вешалке висело чье-то женское пальто. Свет горел лишь на кухне и я, раздевшись, туда и направился.
- Оля?!
За обеденным столом сидели друг напротив друга и пили чай мама и моя... бывшая одноклассница Ольга Белазар. Девушка при виде меня подскочила и густо покраснела.
- А что ты тут делаешь? - удивился я, почувствовав, что точно также краснею. Этот приоткрытый рот, эти пухлые, красные губы...
- Витя, я... не знаю, как сказать... в общем - Оля нервно теребила подол коричневого школьного платья - Я приехала к тебе.
- В каком смысле ко мне?? - я еще больше изумлялся всей ситуации. Хмурая, раздраженная мама, дрожащая, напуганная Белазар.
- Я очень тебя люблю. После той нашей встречи... Я поняла, что жить без тебя не могу. Прости меня, пожалуйста...
- И ты сбежала из дома?!? Как же ты меня нашла?
- Ты же оставил заучу и директору свой московский адрес. Я сказала Лилии Олеговне, что наша комсомольская организация хочет сделать тебе подарок в связи с вручением Премии Ленинского комсомола.
Белазар покраснела еще сильнее, хотя казалось бы уже дальше некуда.
- Витя, что за встреча, о которой говорит Оля? - мама встала из-за стола и начала гневно звенеть посудой в мойке - Ты понимаешь, что ее твои фанатки чуть не побили у подъезда? Если бы я не возвращалась после работы домой...
- Мама, мы просто один раз с Олей целовались - я сигнализирую девушке глазами, чтобы она молчала о наших прочих "невинных" приключениях.
- Целовался он! - мама в ярости бросает полотенце в мойку - Морочил девчонке голову, а она полсуток на электричках добиралась в Москву! Ты представляешь, чтобы было если с ней что-нибудь случилось?!?
- Людмила Ивановна! - залепетала Оля - Я очень виновата
- У тебя там родители с ума сходят! - мама набросилась теперь на Белазар - Неужели трудно было оставить записку??
Ситуацию надо было срочно спасать. И в первую очередь развести по "углам ринга" маму и девушку.
- Оля, пойдем ко мне в комнату, позвоним родителям. Я из Нью-Йорка привез беспроводной радиотелефон - последний писк моды!
- Чтобы дверь была открыта! - почти прокричала нам в спины мама - Я слежу за вами!
- Мама перенервничала - протягивая трубку телефона, я успокаивающе приобнял Олю за талию - Ее можно понять.
- Конечно, конечно - от моего прикосновения девушка вздрогнула, моментально повернулась ко мне, в глазах, только что готовых прослезиться, загорелся лучик надежды. Или хитринки?
Чуть ли не насильно вручив трубку, я ретировался на кухню. Подошел к маме сзади. Обнял.
- Извини! Это я виноват. Не думал, что наши невинные поцелуи так на нее подействуют.
- Сегодня же чтобы отправил ее домой! Во сколько ночная Красная стрела отправляется? В ноль двадцать? Звони Леше, пусть вас отвезет.
Сладкая, ждущая меня Оля. В школьной форме... Я закрыл глаза, прогоняя возникшие картинки. Мама бдит, КГБ бдит - ничего мне с девушкой не обломится даже если она останется до утра. Все, хватит этого кобеляжа. У меня есть Вера. И Альдона. Блииин... Еще Анна завтра прилетает из Рима.
...Домой вернулся глубоко за полночь, злой как черт. Слезы Оли на вокзале, четвертной проводнику, да "мамонт", зараза, стебался надо мной всю обратную дорогу.
- Вить, если бы не я, эта девица изнасиловала бы тебя прямо на заднем сидении!
- Я что, дурак - рядом с ней садиться?
- А что, не дурак - с одноклассницей связался?
Пришлось промолчать. До сих по не понимаю, что меня тогда толкнуло на такой опрометчивый шаг? Словно я не в себе был. Даже оправдание себе потом придумал - мол, гормоны в подростковом теле бушуют. Ага, гормоны... Дурь это была, а не гормоны. Ну, и Олечка оказалась чересчур шустрой. Я-то наивный думал петтингом все закончится, ан, нет... Олечка в тот момент была согласна и на гораздо большее. А я старый дурак на радостях не смог затормозить. Теперь расплачиваюсь за грехи молодости. Грехи молодости... Повторил это про себя и заржал уже в полный голос. Леха одарил меня злорадной улыбкой.
- Чего ржем?
- Представил, как сейчас с мамой объясняться буду
- И как?
- Да как в кино - И заголосил дурашливо на весь салон, передразнивая героиню Светличной - Не виноватый я-я-я...! Она сама ко мне пришла-а-а...!
Ржали мы с Лехой долго и от души. Ржали освобождаясь постепенно от неприятного осадка после всего произошедшего. Но до конца так освободиться и не удалось. Перед глазами стояло заплаканное лицо Ольги.
- Что за срочность? Почему нельзя было все обсудить по вертушке? - зло спросил Громыко, как только вошел в зал. В помещении присутствовали Председатель Совета министров СССР Косыгин, министр обороны Устинов, исполняющий обязанности председателя КГБ Цинев, начальник Генерального Штаба Огарков и глава ГРУ Ивашутин. Они сидели за столом для совещаний и рассматривали большую карту. Вслед за Громыко в зал зашел Романов.
- Что случилось? - первый секретарь Ленинградского обкома выглядел сонным и тер веки пальцами
- Товарищи, прошу за стол - указал на свободные места Косыгин - Сегодня вечером Китай начал обстреливать границу с Вьетнамом. Нейтральную полосу перешло несколько десятков диверсионных групп. По данным Петра Ивановича и Георгия Карповича - Ивашутин и Цинев синхронно кивнули - Центральный комитет Коммунистической партии Китая принял решение о начале вторжения на территорию соседа.
