Я – сталкер. Слепая удача - Исьемини Виктор (полные книги TXT) 📗
Шагал Миша уверенно и быстро, Слепой с Пригоршней шли следом. По дороге проводник рассказывал, что он частенько в эти места с рейдами наведывается:
– Мне на Большой земле всегда как-то не по себе было, я же полуночник, люблю в потемках бродить, и вечно в какие-то истории влипал. Ночь – хорошее время, темно, спокойно. Я выйду пройтись, бывало, и обязательно на какую-то неприятность нарываюсь. Эх, сколько всяких историй со мной приключилось! Особенно полиция доставала: «Почему ночью бродишь? Покажи документы!..» А как появилась возможность в Зону свалить, я сразу сюда. Поначалу интересно было, много нового, непривычно, странно. Потом опять загрустил, сталкеры по ночам не очень-то ходят. Получается, опять я один. А потом услышал про эти выработки, что сюда рейды ходят. И вот, можно сказать, нашел свое место! В штольнях темно, спокойно, прямо как ночью. Я тут все облазил, все ходы-выходы помню. Поэтому меня охотно в рейды приглашали, если в эти места кто-то людей собирал. И вас проведу, вот увидите.
У черного зева пещеры Конокрад остановился.
– Вот отсюда и начнем. Вот тебе, Пригоршня, фонарик, последним пойдешь, будешь по сторонам светить. Особенно назад поглядывай. Вот… А у меня свое освещение, я специально такое себе сладил, удобно, руки свободны. Ты, Слепой, держись посередке. И когда внизу будем, не отставайте. Под землей не нужно долго на одном месте стоять, лучше двигаться. Ну что, готовы?
Дождавшись ответных кивков, Миша сказал: «Ну, хорошей нам дороги…» – включил фонарик на каске и первым шагнул в темноту.
Поначалу штольня была широкая, с высокими сводами. Миша пояснил, что выработку давно забросили, может, сто лет назад. Теперь даже не понять, что именно здесь копали. Но лабиринт подземных проходов остался запутанный и многоуровневый. Потом проходы стали у?же, а потолки такие низкие, что Пригоршня был вынужден пригибаться. Пару раз он задел головой свод и чуть не потерял шляпу. Ругаясь, шарил лучом фонарика, отыскивая свой головной убор, потом поспешно догонял Слепого. Миша вел уверенно, поясняя по дороге, что здесь не раз проходил. Потом предупредил:
– А теперь осторожно. Впереди будет «химка». Я скажу, где обойти.
В луче шахтерского фонарика зеленоватое свечение аномалии почти не выделялось, и Слепой подумал, что если бы не проводник, мог бы не заметить. Мало ли что «химка» зеленым светится, ему, дальтонику, не видно, где зеленое, а где нет. Аномалия висела, прилепившись к стене, ее миновали, прижимаясь к противоположной стороне прохода. Потом еще пару раз попадались зловредные образования Зоны, в одном месте пришлось прыгать – «жарка» расположилась на полу, заняв почти весь проход, но аномалия была небольшая, и с разбега перемахнуть ее было несложно.
Конкрад не подвел – он в самом деле знал все подземные проходы, заранее предупреждал, если должна была встретиться аномалия, и вообще с ним было удобно. Единственное, что не понравилось Слепому, – Миша оказался на редкость болтливым человеком и не замолкал ни на минуту.
Зато Пригоршня под землей неожиданно скис. Его раздражали низкие своды, аномалии, темнота – в общем, все, что встречалось по пути. Он уже раз десять спросил, долго ли еще шагать, и Миша всякий раз жизнерадостно сообщал, что они только в начале пути.
Потом коридор вывел в просторный подземный зал, сюда же сходилось еще несколько коридоров, а лучи фонариков потускнели в потоке дневного света, проникающего откуда-то сверху. Миша пояснил:
– Это вроде колодец. Я искал, где он наверху, так и не нашел. Может, к нему поверху и не подступиться. А под землей – пожалуйста. Ну что, идем?
Из темного коридора раздалось сиплое рычание. Сталкеры сгрудились под колодцем, в потоке света, и приготовили оружие. Но тварь, кем бы она ни была, не показывалась, так и рычала из темноты. Миша покачал головой.
– Нам именно в тот проход? – догадался Слепой.
– Ну да, в тот. Хитрая скотина, в темноте ждет…
– Гранату бы туда забросить, – высказался Никита. – Да нет гранаты.
– Нет, Пригоршня, гранату нельзя, – тут же возразил Конокрад. – Мы же под землей! Вернее, под горой! Тут если рванет что-то, то привет, своды обвалятся. В некоторых местах я даже говорить громко опасаюсь.
– Но мы же не будем так стоять? Давай я первым пойду!
– Ну, давай, только фонарик передай Слепому и будь осторожен.
Пригоршня отдал фонарик, перехватил поудобнее приклад автомата, глубоко вздохнул и двинулся к темному входу в галерею. Ему не хотелось уходить от колодца, сквозь который струился дневной свет, но делать нечего, пришлось снова нырять в сумрак.
Прежде чем шагнуть под своды, он дал короткую очередь. Грохот прокатился по подземным коридорам, многократно повторяемый эхом, тварь в темноте снова рыкнула. Пригоршня бросился бегом, влетел в темноту, Слепой услышал возню, потом загрохотал «калашников», пули с визгом рикошетили от каменных стен, рычание оборвалось, и Никита позвал:
– Идем! У меня порядок.
Слепой сам не понял, что заставило его оглянуться, какое-то шестое чувство. Но он бросил взгляд назад – в тот проход, из которого они притопали, и вовремя. Из темноты выскочили две твари. Широкие, приземистые, похожие на людей, но слишком массивные и мощно сложенные, как будто вытесанные из камня. И лица у них были грубые, плоские, из-под тяжелых надбровных дуг сверкали маленькие глазки. Мутанты бросились через зал, Слепой от неожиданности всадил переднему в грудь полмагазина. Брутор рухнул, второй зарычал и, перепрыгнув бьющегося в агонии сородича, налетел на сталкеров. Слепого удар могучей лапы смёл и отшвырнул на пол, Миша выстрелил с разворота, но брутор уже разогнался и летел к нему. Пули ударили в мощную грудную клетку, пробили пласты мышц. Ударная сила выстрелов остановила мутанта, он едва дотянулся к Конокраду и попытался вцепиться в одежду. Миша отскочил, и Слепой из лежачего положения снова выстрелил. Целиться, валяясь на боку, было неудобно, но он попал. Пули раздробили ребра брутора, развернули и отбросили. Он замер на пару секунд, и Миша закончил дело, всадив несколько пуль в неподвижную цель. Мутант рухнул на каменный пол с гулким стуком, как будто свалилось не живое существо, а статуя.
Из прохода показался Пригоршня.
– Вы чего тут шумите? Пойдем! Я там брутора завалил.
– А мы двоих, – поднимаясь, ответил Слепой, – по одному на брата.
– Значит, ничья, один-один-один, – подвел итог Пригоршня. – Я смотрю, ты и прилечь успел, Слепой? Погоди, сперва Афара догоним, тогда и отдохнем.
– А мне и самому здесь лежать расхотелось. Я только проверить хотел, как тут насчет комфорта, но пол слишком жесткий.
– Да-да, мужики, пойдем отсюда, – спохватился Миша, – я же говорил: здесь на месте долго оставаться нельзя. Нужно все время двигаться.
Будто в ответ на его слова где-то вдалеке раздалось глухое рычание. Определить, как далеко мутанты и из какого именно прохода они подают голос, было сложно – эхо искажало и многократно повторяло звуки.
– Оружие проверьте, – посоветовал Миша и направился к проходу, в котором Пригоршня застрелил мутанта.
Поочередно переступая через дохлого брутора, зашагали в темноту, подсвеченную лучами фонариков. Здесь коридор был достаточно широкий и высокий, даже Пригоршне не пришлось нагибаться. То и дело попадались темные зевы ответвлений, уводящих в глубь горы. Пригоршня заглянул в один такой коридор и посветил фонариком. Слепой успел заметить, что проход постепенно сужается, однако тянется далеко – света не хватало, чтобы разглядеть ближайший поворот.
– Здесь все норами изрыто, – объяснил Миша, – и повсюду на мутантов можно напороться. Особенно такие, которые темноту любят, здесь обосновались. О, слышите?
Теперь и Слепой разобрал – откуда-то из темноты доносились шорох и легкий скрип, и эти звуки точно приближались. Что-то надвигалось по проходу.
Потом луч шахтерского фонарика Конокрада выхватил из темноты пару блестящих точек, затем еще и еще. Глаза мутантов. Существа были то ли мелкие, то ли очень приземистые, глаза приходились ниже колена человека. Они сновали в темноте, а застигнутые электрическим светом, спешили убраться в сумрак. Больше ничего было не разобрать, только мельтешение тел в темноте.
