Одержимые бессмертием - Симонова Мария (бесплатные онлайн книги читаем полные версии TXT) 📗
Совершив это подлое дело, министр поднялся, подошел ко мне и, остановившись напротив, не спеша, демонстративно закурил толстую сигару.
— Неуловимый, бессмертный Ричард Край, — произнес он прищурясь, с таким выражением, будто разглядывал мое чучело на стенде в историческом музее. — Скрозьземельная бестия. Наш разлив. — В его голосе прозвучала даже нотка гордости — не иначе как за отечественный генофонд. Министр продолжал злорадно: — Отстрелялся, бессмертный. Нашла коса на камень, а? — Под камнем он, разумеется, подразумевал себя, хитрожопого. Не напрасно он спрашивал, сколько у меня в запасе времени, — хотел уточнить, в котором часу планируется нападение парий на Купол в случае моего невозвращения. — Хочешь напомнить о своей армии, да? — угадал он мои мысли. — Думаешь, что теперь нам следует ждать нападения твоих ублюдков? — Глубоко затянувшись, он картинно выпустил дым и с усмешкой продолжил: — Как бы не так. Мы нападем сами. — Тут он навис надо мной, опершись на подлокотники, впившись в мои неподвижные зрачки въедливым взглядом. — Я отрубил гидре голову, а теперь прижгу шею. Разгоню твою блохастую армию, возьму еще пленных — не всем же ты поставил заглушки на мозги? И максимум через сутки аппарат с профессором будут в моих руках!
Да, недооценил я нашего министра внутренних дел. Недооценил. А казалось бы, давно уже мог понять, что наряду с личным бессмертием все они мечтают о власти, распространяющейся далеко за пределы отсталого Купола Москва на задрипанной Земле-ЧЗЗ, — власти, способной положить к твоим ногам всю галактику. И подумать только, что на пути к вселенскому могуществу стоял какой-то пария, пускай и скрозьземельный. Есть ради чего пошевелить мозгами и родить план, способный вогнать-таки этого парию в землю. В родную.
— К тому времени ты превратишься в кусок экспериментального мяса, орущий от боли, — продолжал Наплеков. — Не исключено, что и просто в фарш — зависит от фантазии моих лаборантов.
Хотелось плюнуть в бледное напряженное лицо, приблизившееся ко мне почти вплотную, но я сейчас был сосредоточен на другом: во время спича Наплекова по моему телу стало разливаться болезненное покалывание, мышцы судорожно заныли, обретая чувствительность, — я начинал отходить от паралича! Через какие-то минуты, вместо положенного получаса! Двигаться я пока был не в силах, но ощущал, что мог бы уже повращать глазами или, например, пойдя навстречу своим желаниям, плюнуть в наплековские прищуренные зенки. Однако с этим разумней было повременить: в моей голове экстренно лепился план взятия этой парочки интриганов в заложники с тем, чтобы обменять их на Жен и Грабера, в крайнем случае на одну Жен. Если они ее не убили. Ну а если все-таки убили…
Наплеков мог мне по этому поводу и соврать, подозревая, чем им грозит такой расклад, хотя я сам пока не осознавал до конца, не просчитывал до времени в деталях, что будет с ними и с их Куполом, если они уничтожили единственную жизнь, которой я дорожил больше, чем собственной, больше даже, чем властью над бессмертием в их затраханной телепортами галактике.
В это время Токарев, скрытый от меня фигурой министра, напомнил откуда-то из-за его спины:
— Эксперименты показали, что они отходят от паралича через три минуты. Аркадий Степанович, время!
Наплеков резко отпрянул от меня, оценив опасность своего положения, и быстро сунул руку в оттопыренный карман брюк.
Догадавшись, чего он там нашаривает в своем кармане, я мобилизовал все силы и вложил их в единственный удар. Сил хватило пока только на неуклюжий ватный пинок ногой куда-то в область левого бедра министра. Хотелось бы ударить чуть правее и резче. Хотя бы этот один раз!
Эксперименты! Дьявол! Мне захотелось взвыть, когда я подумал о том, над кем они тут экспериментируют!
Хоть удар был и не сильный, но отбросил Наплекова чуть в сторону. Тогда на первый план выступил Токарев — в его руке уже был лучевик, направленный точнехонько мне между глаз. Теперь не приходилось сомневаться, что это был настоящий Пал Палыч Токарев, майор безопасности, талантливо пудривший мне мозги четверть часа назад в своей машине.
— Ну что. Дик, теперь ты все понял, правда? Только чуточку поздно, — сказал Пал Палыч. И выстрелил.
Сознание вспыхнуло внезапно, ярко и болезненно, подобно осколочному взрыву в центре черепа: поначалу не возникло никаких воспоминаний, только осознание собственного существования и боль.
Застонав, я открыл глаза и постепенно понял, что нахожусь на заднем сиденье в машине. Оглядевшись с усилием — движения глаз сопровождались болезненной резью, — я сразу узнал токаревский «Ягуар», тем паче что за рулем в нем был сам майор Токарев. Воспоминания возвращались фрагментами — по мере того, что попадалось мне на глаза — и цеплялись друг за дружку. Рядом с майором сидел Аркадий Степанович Наплеков собственной персоной и, вывернув шею, глазел на меня через бронированное стекло, которого в прошлый раз в машине точно не было. Не стал тогда Токарев отделять моих людей этим стеклом, чтобы не насторожить меня раньше времени. Еще какие-то две незнакомые рожи подпирали меня с боков. Точно незнакомые. Эти рожи тоже пялились на меня во все глаза, будто я был теликом и по мне давали финал международного кубка Джордаша по безгравитационному футболу (вал воспоминаний!). Я тут же опознал безопасников, хоть они и были в штатских костюмчиках цвета маренго — кстати сказать, в одинаковых.
— Не советую вам дергаться. Край, — произнес Наплеков, поднеся ко рту микрофончик. — Малейшее движение — и вы будете парализованы. — При этих словах бык слева ощутимо ткнул мне стволом в бок. Я мог бы просветить его по поводу того, где окажется его ствол при первом же моем резком движении, но промолчал.
Все присутствующие по-прежнему таращились на меня, за исключением майора, глядевшего на дорогу: судя по окружающей архаичной застройке, мы куда-то перемещались в пределах Купола Москва.
Такая мизансцена, в сочетании с острой головной болью, мигом родила в моей памяти картинку: Токарев, стоя передо мной с лучевиком «Зиг Зауэр», почти в упор прожигает в моей башке дырку.
Первым моим машинальным порывом было поднять руку к голове и ощупать, цела ли она после выстрела и насколько успешно восстановилась. Тут же выяснилось, что я не могу потрогать собственную голову и даже вытащить руки из-за спины: мои запястья оказались скованы силовыми наручниками. Такого рода полицейские прибамбасы были данью моде начала века, когда недавно открытым стабильным силовым полем пытались заменить любую цепь или веревку, вплоть до собачьих поводков. Безусловно, силовые «браслеты» являлись шагом вперед по сравнению с железными, однако сейчас в метрополии органы уже начали больше полагаться на старый добрый феррум: поползли слухи, что в преступной среде изобретен и имеет хождение дестабилизатор локальных полей, с помощью которого преступник может в мгновение ока освободиться от силовых оков. На парию Ч33 эти слухи, видимо, еще не доползли, с чем я мог от всего сердца поздравить своих партнеров по столь успешно начавшимся переговорам.
Я не сомневался, что они предпочли бы усыпить меня, чтобы очнулся я уже у них в подвале под детекторами. Но дело в том, что усыпляющие препараты на нас, бессмертных, не действовали вовсе. Да что препараты, если даже такой радикальной меры, как выстрел в голову, хватило минут на пять-десять. Хорошо, что они не додумались убивать меня каждый раз по пробуждении, вплоть до прибытия на место. А может, и додумались, но пачкать такой роскошный салон… Короче, я понимал майора Токарева и искренне оценил его чистоплотность.
Что меня немного удивило — так это присутствие в машине с арестованным самого министра внутренних дел. Не иначе как все та же любимая подозрительность. Наверняка они тут все друг за другом следят и подсиживают друг друга. А неожиданное официальное прибытие Наплекова в УВД не может не вызвать интереса, особенно в свете того, что там уже находится один бессмертный. Понятно, что Наплеков не торопился обрадовать палату министров известием о том, что ему удалось заарканить второго, а именно — человека, обладающего вожделенным аппаратом.
