X-Wing-7: Ставка Соло - Оллстон Аарон (книги онлайн бесплатно без регистрации полностью TXT) 📗
Яркий свет… все вокруг было розовато-оранжевое и сверкающее… яркий свет и разбудил Хрюка.
Воорт ничего не слышал и почти ничего не чувствовал — только респиратор, прилипший к рылу. Вспомнить, где он находится, удалось не сразу, а еще — почему большая часть чувств ему недоступна. Затем Хрюк открыл глаза.
Он уже несколько раз приходил в себя и тогда, как и сейчас, плавал в бактакамере. Вот почему все кажется розовым. За прозрачными стенками сквозь розоватооранжевое желе можно было разглядеть стерильный бокс, который на неопределенное время стал жилищем Воорта. Мед-техник, темноволосая женщина-человек приветливо помахала рукой; на лице ее появилась улыбка, которую люди характеризуют как «дерзкая и веселая». Один раз кто-то назвал ее «манящая». Хрюк знал, что мужские особи у людей не в силах противиться подобным гримасам. На гаморреанцев, впрочем, они тоже действовали — в его лице. Хрюка порадовало, что женщина старается приподнять ему настроение. Он помахал ей в ответ. Бакта была очень вязкая, движение получилось неуклюжим.
Что-то изменилось. Хрюк проверил окружение, события и обстоятельства, чтобы определить, что добавилось. Ничего. Он поменял вектор. Что убавилось?
Боль… Ах вот оно что! Ему больше не больно. Воорт сделал попытку разглядеть живот, который не так давно больше всего напоминал вулканический кратер, и увидел блестящую свежую кожу и небольшой шрам.
Хорошо. Значит, скоро его отпустят. Хрюк не скучал в вынужденном заключении, Он никогда не скучал. Всегда можно занять голову уравнениями и интегралами, решать навигационные или логические задачи тоже весьма увлекательно. Но не хватало общения с остальными, не хватало движения, и это начинало раздражать.
Снаружи камеры двигалось что-то еще. Хрюк подслеповато прищурился: кто-то входил в бокс, шел к камере, обступал со всех сторон… Призрачная эскадрилья! Пилоты радовались, их улыбки не были вымученными, как в прошлые посещения.
Медтех с дразнящей улыбкой опять помахала рукой пациенту. Хрюк посмотрел на нее, женщина указала наверх. Воорт поднял голову: люк камеры был открыт. Гаморреанец оттолкнулся обеими ногами и секунду спустя впервые за много дней с наслаждением сделал вдох без маски.
Ему помогли выбраться, поставили на ноги, обняли, протянули полотенце, завернули в больничный халат, и только потом он начал разбирать слова.
Мордашка говорил: — Прости за вторжение, но мы услышали, что сегодня откупоривают бочонок гаморреанской настойки…
Лара говорила: — Но, похоже, она скисла и превратилась в уксус..
Диа говорила: — И его заткнули пробкой…
Молодой деваронец, чьего имени Хрюк не знал, добавил: — Очень рад познакомиться. Мне крайне необходимо, чтобы вы меня убили. Видите ли, все остальные уже отказались…
Медтехник с дразнящей улыбкой сказала: — Избегайте по возможности резких движений, мускулатура живота еще не окрепла…
Иансон сказал: — Чтобы удостовериться, что ты запомнишь это маленькое приключение, мы приготовили тебе подарки. Конфеты со вкусом бакты. Выпивка со вкусом бакты. Сыр с тем же самым…
Шалла сказала: — Мы с Тайнером разработали для тебя инструкцию. Она называется «Как вовремя пригнуться».
Воорт саБинринг стирал с себя розовато-оранжевую слизь и негромко похрюкивал. Он был рад вернуться домой.
Третий звездный дождь расцветил холодное небо над северным полюсом Саффалора. Нескольким болидам удалось долететь до поверхности, остальные сгорели в атмосфере, оставив длинный огненный росчерк. А те, кому хватило массы, из метеоров стали метеоритами и выбили в плотном невозделанном грунте кратеры.
Правда, кое-кто спустился легко, воспользовавшись антигравитационными двигателями, хотя мягкой их посадку трудно было назвать; сначала приходилось уворачиваться от прочих «участников движения», а репу ль-соры включились метрах в двух над землей.
Но в эфире стояла тишина, никто не ругнулся, не охнул, не высказался, не прошелся по адресу менее ловкого соседа. Пилоты хранили молчание.
Трое летели на ДИ-перехватчиках, самых смертоносных кораблях из малого флота Империи, остальные предпочли «крестокрылы» с дополнительными топливными баками под плоскостями.
Мин Дойнос размышлял об опасности подобных проникновений на вражескую территорию. Они чересчур скучны, поэтому легко отвлекаешься по пустякам, и слишком опасны, поэтому с них можно и не вернуться. Бреющий полет сам по себе вовсе не так прост, как о нем принято думать. Конечно, сначала они полетят над тундрой, замерзшей землей и ледяными полями, но потом начнутся холмы, может даже попасться по дороге какой-нибудь завалящий горный хребет. Комлинки у всех отключены, вся надежда на сенсоры и собственную внимательность.
Мин Дойнос решил сделать ставку на радар. С ним проблем не возникнет. Раньше Мин был снайпером в специальном подразделении кореллианскоЙ армии и умел долго концентрировать внимание на мишени. От этой способности зависели другие жизни, Мин очень хорошо владел этим искусством.
С карьерой снайпера он все-таки распрощался. В один прекрасный день Мина начало грызть подозрение, что он поступает неправильно, поступает нечестно. Да, каждая его мишень хотела забрать невинную жизнь — порой множество невинных жизней, — но тот факт, что он никогда не давал им и одного шанса, до сих пор занозой сидел в сердце.
Вербовка в звездный флот показалась ему решением. Он доказал, что сноровки у него — хоть отбавляй, да и должная техническая подготовка имеется. Моральных терзаний Мин не испытывал, теперь его противник получил возможность стрелять в ответ. Дойнос быстро поднялся по служебной лестнице, набирая очки и продвигаясь в чинах. Через год он уже ходил в лейтенантах, а вскоре после этого радостного события его временно произвели в бревет-капитаны. Будущее обещало быть безоблачным…
… до трагедии на Граване IV. В засаде на необитаемой планете, которая никому и даром была не нужна, погибла вся эскадрилья, кроме Мина. На карьере осталось пятно, которое Дойнос и не надеялся счистить. А в душе образовалась такая рана, что он даже и не задумывался о возможности ее залечить..
Мин поднял забрало шлема, прижал ладонь к глазам. Он не хотел ни вспоминать, ни думать о Граване. И не мог позволить забыть. Мин сражался с собственной памятью, как с врагом. Если не воевать, мысли никогда не оетавят его в покое. А еще необходимо помнить о самоконтроле, чтобы никто не заметил его слабость.
Дойнос посмотрел на поля вечной мерзлоты, которые проносились под брюхом машины, уныло подмигнул собственному отражению в колпаке кабины. Он потерял подчиненных, товарищей и друзей. Он потерял эскадрилью, ее распустили, хотя приказ звучал глупо — распускать было некого. Он потерял даже рассудок и чуть было действительно не загремел под присмотр санитаров и психиатров.
С новыми товарищами ему повезло; несмотря на его отчаянное и порой героическое сопротивление, им удалось выдернуть Мина из объятий черной депрессии. Они заставили его взглянуть на жизнь как на нечто привлекательное, вынудили снова думать о настоящем, а порой и о будущем.
Мин Дойнос опустил светофильтр на лицо и уставился на приборы. Если сейчас он с разгона врежется в склон холма, о будущем придется забыть.
Ладно, все хорошо. Перед ним два пути… если предположить, что его не убьют раньше, чем он пойдет по одному из них, О первом пути он постоянно думал с тех пор, как лишился эскадрильи. Можно перевестись в разведку, а можно и вовсе уволиться, чтобы ничего не мешало выслеживать тех, кто виноват в гибели его пилотов.
Инири форж права. Жажда мести — неодолимый стимул. Желание отомстить, мечта о справедливом возмездии никогда не покидали Дойноса. Он просыпался, и они ждали его, напоминали о себе, пока он был на службе, и приходили пожелать доброй ночи, когда он ложился спать. А когда им этого было мало, они навешали Мина во сне. Дойнос знал: если ему доведется отыскать тех, кто виноват в его бедах, увидеть их в рамке прицела лазерных пушек или снайперской винтовки, он-спустит курок или нажмет на гашетку, не мучаясь угрызениями совести, без колебаний и малодушия. Чего бы ему это ни стоило.
