Иные (СИ) - Точильникова Наталья Львовна (читать книгу онлайн бесплатно полностью без регистрации txt) 📗
— Вот значит, как содержат лабораторных крыс, — сказал Костя. — Очень на мыльницу похоже. Здесь везде пластик, да?
— Да.
Больше эксцессов не было. Костя охотно отвечал на вопросы и вообще делал все, что ему говорили. Основную работу проводили Тим и Серж, по крайней мере, на уровне психологических экспериментов. Анализами и медицинскими обследованиями занимались Иные. Низший переносил все с терпением стоика и ангельской кротостью.
— Костя, нас больше всего интересует, как ты мог сделать свой отряд невидимым, и почему мы не могли найти тебя самого? — спросил Серж.
— А нас, правда, не было видно? — весело поинтересовался Костя.
— Не было.
— Я знал, что меня можно выследить по повышенному эмоциональному фону. Иные в колледже просветили. Я ляпнул как-то, что все равно не буду им служить, убегу. А они сказали: «Не убежишь. Беглец нервничает — следовательно, светится. В два счета найдут». Значит надо быть абсолютно спокойным. Когда я собирался идти в Управление резервациями, я просто сел и попытался внушить себе, что ничего незаконного не делаю, что все нормально и что воля Высших для меня закон. Мысль о побеге была отодвинута куда-то далеко на периферию сознания. Возможно, ее бы не обнаружили даже при сканировании. Я сам об этом почти забыл.
— Как ты хотел бежать?
— Не знаю. У меня не было плана. Возможно, из аэропорта, уже в Канаде. Там ведь еще дойти надо до второго самолета.
— В Канаде? Значит ты не знал, что в карточке не был указал пункт назначения?
— Конечно, нет. Как бы я мог это прочитать?
— Так. Костя, не договариваешь, — Тим внимательно посмотрел на него.
— Я очень хотел, чтобы он не был указан. Молился про себя, еще когда отец писал разрешение: «Хоть бы он не указал Сейби!» Но не думаю, чтобы это могло реально повлиять на результат.
— Как знать! Мы еще исследуем это вопрос. А насчет отряда?
— Вы будете смеяться. Я каждый вечер проводил с ними особый обряд, похожий на языческий. Пел им под гитару, потом мы пили круговую чашу. С водой. Вина у нас не было. Потом опять песня. Мне кажется, я вводил их в состояние транса.
— А почему они не волновались? Нельзя же все время находиться в трансе.
— Я убедил их, что обладаю особой силой, и они находятся под моей защитой. И что я не совсем homo naturalis, но и не Иной. Я — нечто другое и пришел спасти их и освободить из-под власти Иных и Высших.
— А ведь ты почти угадал, спаситель! — рассмеялся Серж. — Как раз вчера мы обсуждали вопрос, не отнести ли тебя к другому виду по результатам генетических и медицинских исследований.
— Ну и как?
— Название придумали.
— И, как я теперь называюсь?
— Homo passionaris. Человек страстный. Правда, мы пока не решили вид это или подвид homo naturalis. Впереди еще серия психологических тестов.
— Значит еще не все, товаби?
— Нет, пока.
— Тогда у меня одна просьба, товаби. Я понимаю, что я не заслуживаю, но все же…
— Да? — Тим внимательно посмотрел на него.
— Можно мне дать книг для низших, а то я просто с ума схожу в этом белом ящике!
— Что бы ты хотел почитать?
— Философия. История. Что-нибудь серьезное и, желательно, изданное до начала периода Великих Изменений, еще при власти людей.
— Так! — скомандовал Тим. — Садись, будем дальше разговаривать.
— Да, товаби. Я попросил, что-нибудь запредельное?
— Не в том дело. Во-первых, почему не заслуживаешь?
— Я же бунтовщик, преступник.
— Ты с нашей точки зрения преступник. Объясни с твоей точки зрения.
— Из-за меня погибло столько людей, товаби! Что же тут непонятного?
— Совесть, значит, замучила? — усмехнулся Тим. — Так мы же людей убивали. Ты — в основном Иных.
— Я поступил неразумно. Так вам понятнее?
— Почему неразумно?
— Когда в колледже я изучал историю, нам пытались внушить, что вся история человечества — это череда глупостей и преступлений, потому что homo naturalis не способны управлять собой сами. Любое построенное ими общество — это либо бардак, либо ад. Я не верил. Считал, что это клевета Иных и Высших на человеческий род. И я решил сделать так, чтобы люди управляли людьми, без Иных. Сначала все шло, в общем, неплохо, кроме отдельных эксцессов. Так мелочь. Если людям что-то не нравилось в моем отряде, я никого не держал. Они могли уйти. Но, чем больше ко мне присоединялось сторонников, тем больше становилось склок, скандалов и борьбы за власть. И наверх лезли далеко не самые способные, скорее самые пробивные, самые наглые и беспринципные, и я ничего не мог с этим поделать. А когда меня ранили, началось самое отвратительное. Пока еще шепотом, по углам, они обсуждали, кто наследует мою власть, интриговали, обманывали, враждовали, объединялись в группировки. «Боже!» — думал я. — «Мы же все завтра погибнем». Я слишком долго прожил среди Иных и Высших и никогда раньше этого не видел. Даже Иные и Высшие с латентными генами так себя не ведут! В том-то и ужас, что вы, сволочи, правы! Не можем мы собою управлять. Хреново получается. Боюсь, что правы. Когда я еще был в сознании, я мог как-то контролировать свой отряд. Но потом! Я не уверен, что дело не дошло до поножовщины.
— Ты не совсем справедлив к ним. С тобой осталось более пятидесяти человек, хотя они могли уйти, — заметил Тим.
— Ну, и какой смысл? Максимум, на что мы способны — это красивые жесты! Достойно умереть. Но достойно жить — никогда. Поэтому последний месяц я упорно пытаюсь исправиться, товаби. Я вас ни разу не ослушался?
— Нет, — протянул Тим, а в душе ему хотелось крикнуть: «Не верю!» И это бывший вождь повстанцев? Послушный, как ягненок, и «товаби» через каждое слово? Волк в овечьей шкуре или овечка, попытавшаяся стать волком? Не верю! Он просканировал ему сознание и поверил.
— А книги для того, чтобы убедиться в бессмысленности человеческой истории, даже описанной с точки зрения людей?
— Да, товаби.
— Будут тебе книги. Костя, нужно что-нибудь еще?
— Да, если нетрудно. Там очень белые стены в комнате. Нельзя ли чем-нибудь украсить? Картина или панно.
— Можно.
На следующий день Тим пошел в местный художественный салон и выбрал для Кости картину. Попросил, чтобы художник был обязательно низшим, чтобы Косте было понятно. Но совсем уж примитивщину брать очень не хотелось, и он купил весьма замороченное полотно с большим количеством планет, деревьев, паутин и храмов, причем все в одном месте. Но сочетание цветов хорошее и перспектива есть. Для интерьера сойдет.
Косте картина понравилась.
— Тим, ты не представляешь, как я тебе благодарен! Слушай, у меня к тебе еще одна просьба. Даже две.
— Что, канделябр, ковер, шкаф красного дерева?
Тим брезгливо осматривал комнату. В углу уже образовалась гора старых пыльных книг. И он подумал, что все их содержание можно было бы уместить на одной магнитной карточке и прочитать за час.
— Нет. Гитару. Я, правда, не повешусь на струне.
— Верю. Ладно. А вторая просьба?
— Тим, когда вы закончите серию экспериментов, ты предупреди меня об остановке сердца дня за три, хорошо?
— Ваши древние считали, что внезапная смерть — самая лучшая.
— Да плевать мне на древних! Я хочу морально подготовиться, чтобы умереть, как человек, понимаешь?
— Хорошо.
— И другим скажи. Ну, если не ты будешь этим заниматься.
— Скажу.
— Спасибо, товаби.
Предположение о том, что Homo passionaris представляют собой отдельный вид, не подтвердилось. Все же основные характеристики были такими же, как у обычных Homo naturalis. Воспринимать и изменять электромагнитные сигналы Костя не мог. Хотя очень старался во время таких экспериментов, но потом смотрел на Высших извиняющимся взглядом и разводил руками. Воспринимал он только короткий промежуток длин волн, называемый по традиции видимым светом. Механизм регенерации у него работал плохо, как у низших. Да в этом Тим уже убедился, когда лечил его рану. Все же эксперимент повторили, сделав ему небольшой надрез на руке и последив за заживлением. Без обезболивания для чистоты эксперимента. Костя только укоризненно посмотрел на Тима.
