Глава клана (СИ) - Шапочкин Александр Игоревич "Rayfon" (книги без регистрации полные версии .TXT) 📗
— То есть у тебя нет никаких претензий к тому, что Антон мой сын? — холодно спросила Ланская.
— Нет, — призналась Бажова.
— Зачем я вам? Если это разлучит меня с Антоном, я не согласна! — вырвавшись, только благодаря тому, что схватилась обеими руками за ладонь Ольги Васильевны, воскликнула девушка.
— То есть тебя не волнует, что ты, по сути, отречёшься от родных папы и мамы? — усмехнувшись, поинтересовалась Марфа.
— Я никогда их не забуду! — уверенно произнесла девушка, с вызовом глядя на старших женщин. — А Антон, он мой! Навсегда! Пусть даже Хельга… и Нина… и Алиса…
Алёна забормотала, а Ольга и Марфа только усмехнулись. В клановых порядках, что бы ни случилось, статус Алёнки как первой наложницы Антона уже не оспаривался, пусть даже она и будет кем-то удочерена. Для его отмены парень должен умереть. И одна женщина думала, что не допустит этого, а вторая — что после всего услышанного и прочитанного сегодня посмотрит и подумает, убивать ли своего ученика или нет.
— Обещаю вам не мешать, — произнесла женщина и таки приложила руку к животу девушки.
Ровным счётом ничего не произошло. Вот только ни Марфа, ни Ольга, в отличие от Алёны, не удивились. Зато, когда смущённую девушку попросили представить огонь на руке, и тот появился, быстро затопив весь кабинет, ахнули обе. Одна пробормотала что-то про «Звёздных», а вторая завила: «Беру!»
Сегодня я первый раз поцеловался с Хельгой. Гуляя по кампусу, мы зашли на одну из зимних аллей, внезапно оставшись одни, а потом оказались очень близко, и оно случилось… словно произошёл взрыв мозга. Удивительно, но с Алёной я ничего подобного не ощущал. Поцелуи и объятия с ней были тоже приятны, но по-другому. Только положив руки на талию Никитиной сестры, я испытал странный трепет, прошедший по всему телу, который вряд ли смогу забыть.
Я даже не был уверен, сколько прошло времени, прежде чем мы, потеряв дыхание, разъединились. Удивительно, но глаза Хельги, вообще-то карие, блестели алмазами, цирконами, сапфирами в глубине, а также мириадами искр, и это было самое прекрасное, что я видел в своей жизни. В то время как она не могла оторвать взгляда от меня. Никакая Таша, научившая меня целоваться, ни Алёна, которую, я думал, что искренне любил, не могли сравниться с созданием Древа… дриадой, находившейся в моих объятьях. И сравнивать было просто глупо!
Ещё и ещё раз мы целовались с Громовой, и каждый раз меня словно уносило куда-то, а вообще трогать это казавшееся мне неземным явно древесное существо было чем-то невероятным. Почти святотатством, чем-то, отчего трепетала сама душа, а её окаменевшая часть пульсировала при одном только взгляде на девушку. Это было лучшим, что случалось в моей жизни! Хельга же практически теряла сознание после каждого поцелуя, и остановиться мы просто не могли, губы так и тянулись друг к другу.
А потом кто-то пришёл в наш сотворённый маленький мирок, и мы были вынуждены покинуть его. Не взирая на то, что достоинство стояло колом, а пах откровенно болел по совершенно непонятной мне причине. Я терпел, в то время как в голове была исключительно Хельга. Хельга и её нежное тело, на удивление, даже в зимней одежде куда более мягкое, чем у обнажённой Алёны… И, вмешайся сейчас её брат, Никита, я, наверное, бы его просто убил!
Голые заснеженные деревья, медленный шаг по поскрипывавшему снегу и ощущение жаркого тепла, которое дарила мне моя спутница. Набравшись смелости… будто никогда не встречался со смертельным врагом, я спросил, хочет ли она быть моей девушкой. И она прошептала: «Да!» А затем… словно наши энергетики срослись! Такой я почувствовал прилив. Так мы добрались до территории Школы, где я, уже никого не стесняясь, поцеловал подавшуюся навстречу «мою» Хельгу и, вежливо кивнув покачавшей головой комендантше её общежития, удалился.
Чувствуя не унимающуюся боль в причинном месте и опасаясь, что со мной что-то не так, ведь ранее при общении с девушками я никогда не испытывал ничего подобного. Я направился к моей дриаде, святой женщине из-под самой кроны Древа, Ларисе Вениаминовне. И от одного только вида школьной медсестры мне стало только хуже. Впрочем, именно она и объяснила, что происходящее со мной — вполне нормальная мужская реакция на общение с девушкой, которая мне больше, чем просто нравится, но при этом в плане немедленной любви недоступна. На вопрос же об Алёне, про которую эта женщина знала, мне посоветовали поспешить к ней, чтобы как раз она помогла сбросить возникшее напряжение.
Так что по дороге я лишь мельком обратил внимание на мальчика и девочку где-то шестого касса школы, которые шли вместе с Директором Бояром куда-то по своим делам. Добравшись же до дома, узнал от Клары, добавившей неприятных ощущений в моём паху, что ни странная избившая меня утром женщина, ни Ольга Васильевна, ни Алёна, чуть позже присоединившаяся к ним, из кабинета так и не выходили.
Подозревая худшее, я направился туда. И уже у двери услышал разговор.
— Так вот, прыгаю я, значит, на нём, а он как завопит! Сломал! Понимаете, он его во мне сломал! — произнесла та самая Бажова, затем грянули громким заливистым смехом две женщины, а я поспешил постучать.
Красная и явно нетрезвая Алёнка, увидев меня, буквально пулей, выпущенной из пулевика-штуцера, вылетела из помещения, молча повиснув на шее. Она практически меня задушила, но прижавшееся тело тут же породило новую волну боли в детородных органах. Вот только дальнейший вечер и бессонная ночь были такими, что, кажется, я её даже немного замучил.
Впрочем, утром девушка блестела, в то время как я чувствовал себя так, словно по мне проехал трактор. Однако в фантазиях всё это время в моей кровати провела не счастливая поутру Алёна, а Хельга, о чём моя наложница-любовница от меня никогда не узнает!
Глава 3
Обидели лилипа: написали в норку! А точнее, подняли меня ни свет ни заря и выгнали на тренировку. Сплошное насилие над организмом, потому как обычно встаю я всё-таки попозже, а пробуждение в такое время живо напомнило мне Бездну прошлогодних школьных тренировок.
Сияющая и почему-то свежая Алёна, хоть засыпали одновременно, часа четыре назад, быстренько одевшись и убежав на кухню, где уже вовсю стряпала Клара, настроения также не добавила. Как и суровое выражение лица тётки Марфы, как велела называть себя новая наставница, появившаяся в нашем доме три дня назад и всё это время где-то пропадавшая с Ольгой Васильевной.
Естественно, я не жаловался, так, побурчал немного себе под нос, пока справлял утренние дела в туалете, подспудно привыкая к тому, что вот такой вот дерьмовый теперь у меня будет распорядок дня, да и принял подобные изменения как неизбежное зло. Сам вроде как хотел сдвинуться с мёртвой точки, так что придётся привыкать, а не жаловаться на судьбу-злодейку. Тем более что до часа «Х» и, соответственно, дуэли, осталось совсем немного времени.
Разминка под пристальным светящимся взглядом единственного глаза Бажовой началась с пробежки в десять кругов вокруг внешней стены кампуса. Причём наставницу категорически не устроила ровная заасфальтированная и вычищенная объездная дорожка, а потому бежал я параллельно с ней по «естественному ландшафту». То есть по почти пятидесятисантиметровому снегу, прикрывавшему кочки, корни, выбоины и буераки, к тому же большую часть времени лавируя между стволами растущих вдоль обочины деревьев с приличными такими шансами переломать себе ноги.
И если я думал, что после первого круга станет полегче, то жестоко ошибался. Стоило мне только выйти на уже проторенную колею, как немедленно поступила команда сместиться на пять метров левее и не пытаться филонить. Так что каждый следующий круг становился не то что не легче, а наоборот, тяжелее. Но в итоге я справился, и тётка Марфа позволила немного перевести дыхание… проделывая двести отжиманий в выуженных из её подсумков учебных подавителях живицы.
Затем забег повторился. Только на этот раз мне было наоборот велено бежать по уже взрытому мною пути, в то время как руки оказались качественно заломлены и связаны за спиной. Да ещё к тому же петля, словно удавка, закинутая на шею, не просто мешала хоть немного их опустить, но и прилично давила на горло, если я по привычке обычного бега начинал помогать себе, балансируя хотя бы плечами.
