Гильдия - Голотвина Ольга (серия книг txt) 📗
Эта серьезная тема так захватила старого вельможу, что он перестал замечать свою спутницу. И напрасно! Ему бы очень не понравились взгляды, которые девчонка бросала на толпу вокруг цирковых фургонов.
Нитха не хотела огорчать доброго (хотя и занудного) старика, но любопытство горячим шариком каталось в груди. И она решилась: пригнувшись, юркнула за телегу, скользнула наперерез возку и исчезла.
А вельможа увлеченно продолжал:
– Чтобы в Аргосмире осталась о тебе благоговейно-почтительная память, ты, госпожа моя, должна каждое мгновение помнить три вещи. Первое: ты дочь Светоча. Второе: ты по праву добавляешь к своему имени слово «шиу» – девственница. Третье: ты уважаешь гурлианских богов, но чтишь только Гарх-то-Горха, Единого-и-Объединяющего, по чьему всесильному повелению возникли младшие боги и наш мир. В мудрой и прекрасной поэме «Златая нить» (имя автора которой, увы, затерялось во тьме ушедших времен) сказано… ах, чтоб тебя перевернуло, да подбросило, да об ослиное копыто расшибло!
Разумеется, эти грубые простонародные слова никогда не оскверняли собой страницы дивной древней поэмы. Просто Рахсан-дэр заметил исчезновение своей подопечной. Искать негодную девчонку было поздно, и старый вельможа, раздраженно махнув рукой, отправился домой – вернее, к дому, который за три года привык считать своим.
Сгрудившиеся вокруг фургонов зеваки бурно обсуждали передрягу, в которую вляпались циркачи. Так что Нитха, протолкавшаяся вперед, сразу разобралась в ситуации.
Цирк не пропускали в Издагмир из-за детеныша дракона. (Уже интересно!)
Оказывается, в одном из фургонов ехал драконенок. В клетке. Стражники прицепились – мол, везете в город опасного хищника! Укротитель расшумелся: зверюшка безобидная, потому что еще маленькая! В доказательство потянул животное за цепь – а драконеныш возьми да тяпни хозяина. Маленький, а клычата уже неплохие!
– Все равно тварь безобидная! – надрывался укротитель, лохматый верзила с такой плоской физиономией, словно на ней посидел слон. – Даже крылья еще не прорезались!
Нитха, которой не приходилось видеть драконьих детенышей, распахнула свои и без того огромные глазищи на черное чешуйчатое существо, стоящее на задних лапах в проеме клетки.
И впрямь малыш, не выше самой Нитхи. Крыльев действительно нет. Шея короткая и наверняка не такая гибкая, как у взрослых драконов. Маленькие глазки горят красными угольками, а на макушке – надо же! – третий глаз! (У взрослых драконов девочка такого не видела. Впрочем, взрослые драконы и не позволяли разглядывать свою макушку.) Из разинутой пасти несется негромкое, но грозное шипение.
Шипение это еле слышно из-за густого баса стражника:
– Безобидная тварь, да? А руку ты сам себе зубами просадил?
Зеваки загоготали. Из левого рукава куртки укротителя был вырван клок, в прореху виднелась кровь.
– Плевать! – хмыкнул циркач. – В нашем ремесле не такое бывает. А управляемся мы с ним запросто. А ну!.. – обернулся он через плечо.
Худая женщина с алыми от румян щеками поспешно подала ему горящий факел.
При виде огня драконенок шагнул назад, откинулся, опираясь на длинный хвост.
Циркач, ругнувшись, шагнул к клетке и ткнул факелом в морду детеныша.
Шипение перешло в визг. Драконеныш шарахнулся в дальний угол клетки и свернулся в кольцо, спрятав обожженную морду в лапы. Гибкая спина задергалась, как лопатки плачущего ребенка. Тонкая цепь змеей бежала от него через клетку – к ручище укротителя.
– У-у, гиенье семя! – выразительно произнесла Нитха. Она терпеть не могла, когда при ней мучили животных.
Плоскомордый не расслышал слов девочки, хотя она стояла рядом. Он с торжеством обернулся к стражникам:
– Ну? Видели, как я с ним?
– Видели, – презрительно ответил один из стражников. – И видели, как он – с тобой! Маши факелом, не маши – он тебя уже хватанул. А завтра кого из зрителей за башку хапнет! Так что поворачивай оглобли да объезжай Издагмир окольными путями.
Циркачи протестующе взвыли.
– То есть как это – «объезжай»? – переорал всех укротитель. – Да мы по деревням и на корку хлеба не заработаем!
– Не хотите объезжать – платите, – сказал второй стражник негромко.
Но циркачи услышали – и разом замолкли.
– К тому и шло, – со злостью сказал укротитель и сплюнул. – Сколько?
– Два золотых.
Толпа ахнула. Циркачи запричитали. Плоскорожий укротитель закатил глаза:
– Да я сроду столько золота в руках не держал!
– Не моя печаль. Не нравится – проваливай. А хочешь в Издагмир въехать бесплатно, так это пожалуйста, только сначала мы с напарником твою зверюгу истребим! – Стражник покосился на своего приятеля, который был вооружен боевым топором.
Толпа притихла в тревожном ожидании. Спина драконенка перестала вздрагивать – словно и он, звереныш несмышленый, почуял беду.
– Может, скинешь малость? – протянул укротитель.
Стражник молчал, гордый и неприступный, как крепость на утесе.
Худая размалеванная женщина подошла сзади к укротителю и, привстав на цыпочки, что-то ему зашептала.
– А-а, пропади все к демонам! – взревел плоскомордый. – В болото все! Да под кочку! Да в тину! Нате! Рубите! Растет, зараза, жрет – как в прорву! Кусается! – Он отчаянно дернул цепь, заставляя драконенка выйти из клетки. – Два золотых? Руби!
Стражники переглянулись. Они явно рассчитывали на другой исход переговоров. Но отступать было нельзя, и тот из них, что повыше, неохотно взялся за топор.
И тут у него на локте повисло какое-то визжащее существо. Оно держалось крепко – не стряхнуть! – и вопило, что драконеночка ни за что, ни за что нельзя убивать! Это жестоко!..
Нитха не схлопотала по шее только потому, что стражники ее узнали. Во-первых, заморская принцесса, а во-вторых, ученица Подгорного Охотника. Ну, что принцесса, это еще полбеды: Наррабан далеко, и не пойдет он войной из-за тумака, отвешенного нахальной девчонке. А вот Охотники – народ опасный. Они за Гранью всяких магических штучек нахватались, лучше с ними не связываться.
Поэтому Нитхе было очень вежливо сказано:
– Малышка, ступай к своему учителю и попроси его, чтобы он тебя выпорол.
Нитха на эти слова не ответила – просто их не услышала.
Были бы здесь верные напарники, Нургидан и Дайру, они бы все поняли и утащили девочку прочь, на ходу приговаривая что-нибудь успокаивающее. Потому что знали характер Нитхи. Защищаясь, любого зверя прикончит и бровью не поведет. На охоте и пристрелит дичь, и освежует. Но если над какой-нибудь зверушкой кто-то начнет издеваться для забавы – о-о, как вскипит горячая наррабанская кровь! И плевать тогда Нитхе, кто перед ней – соседский мальчишка, вздумавший спалить на костерке пойманную мышь, или взрослый верзила, который хлещет плетью свою лошадь.
Вот и сейчас: в горле клокочут наррабанские проклятия, сердце заходится от жалости к беззащитному чешуйчатому малышу, и не укусить стражника, не садануть его каблуком по ноге – крепко держит, шакал! Обреченного звереныша вытащили из клетки, он визжит, пытается вырваться. Что же делать?.. Пальцы торопливо развязывают кошелек, сыплют деньги в угодливо подставленные пригоршни циркача, в широкие ладони стражников…
И вдруг все разом заканчивается.
Можно больше не вопить и не брыкаться, потому что жесткие лапы больше не стискивают плечи. В левой руке – наполовину опустевший кошелек, в правой – конец тонкой цепи. А перед глазами – потрясенная рожа укротителя.
И до Нитхи наконец доходит, что она купила дракона.
А толпа молчит в почтительном восхищении, потому что купить дракона – это о-го-го!
– Ну что, Заплатка, завтра в путь? – негромко спросил Шенги, развешивая на заборе плащ, чтобы проветрить перед дорогой. И тут же оглянулся: не слышит ли кто-нибудь, как Подгорный Охотник разговаривает с собственной одежкой?
Но рядом – никого. Нургидан на кухне, остальные разошлись по делам. Впрочем, даже если бы ребятишки и услышали странные слова учителя – вряд ли стали бы смеяться. Помнят, как попала к Шенги эта вещь…
