Чемпионы Темных Богов (ЛП) - Френч Джон (лучшие книги читать онлайн .txt) 📗
— Нет, — мечник снова покачал головой. — У тебя не осталось другого оружия, кроме лжи. Твой флот горит, Ариман, твои союзники мертвы, ты истекаешь кровью и умрешь от удара моего меча.
— Тогда почему ты колеблешься, старый друг? — произнес Ариман. — Подумай, разве я мог не знать, что ты предашь меня, и если это так, то как ты преуспел бы, если бы я не подыгрывал тебе?
— Игнис…
— Мое существо, не твое. Я знал о нем, и об Хемеллионе, как и о тех, чья верность могла легко перейти к другому, — Санахт отшатнулся, и Ариман услышал, как из легких мечника с шипением вырывается дыхание. — Мой флот пылает, но лишь тем огнем, что поглотит изменников. Это пламя будет гореть с этого момента и впредь. Близится шторм, Санахт, и близится он по моему велению.
— Хемеллион… — лицо Санахта стало бледным, без единой кровинки. — Кадин… Кармента… «Сикоракс»…
Ариман вспомнил закутанную в красные одеяния фигуру, чья плоть иссохла вокруг трубок, соединявших ее с кораблем, который пожирал ее разум. Он увидел Кадина, на цепях поднимавшегося из бака с кровью.
«Ты не дашь мне умереть, — сказал Кадин. — Тебе не хватит для этого сил».
Он услышал Карменту, ее голос был ломким от боли и рушащегося контроля.
«Здесь, вместе со мной, есть и другие голоса, — сказала она. — Они становятся сильнее, а я становлюсь слабее. Скоро я уйду окончательно, и останутся только они».
Он подумал об участи, предвиденной им для Кадина, лежавшего мертвым на ржавой палубе с отрубленной Санахтом головой. Он подумал об Хемеллионе, чью ненависть Санахт оттачивал до тех пор, пока тот не поднялся на мостик с лезвием в руке.
Он затопил эти мысли своей волей.
— Жертва должна иметь смысл, — произнес Ариман. — Такова цена спасения.
Санахт жевал губами, пытаясь что-то сказать. Его глаза расширились от шока и ярости. Он выглядел как дикое животное, которое только что почувствовало, как на его ноге сомкнулся капкан.
— Почему, — выдавил он между медленными вдохами, — я здесь?
— Потому что мне нужно, чтобы ты послужил легиону один последний раз. Мне нужен кто-то наших кровей и братства, кто-то, кто сможет стать тем, в ком нуждается наш легион. Ты сам выбрал себя, Санахт.
Мечник бросил взгляд на растекающуюся лужицу крови, затем на окровавленный меч в руке. Ариман увидел вопрос, даже не нуждаясь в том, чтобы слышать его.
— Мне нужно было убедиться, — сказал он. — Нужно было знать наверняка.
— Остальные выступят против тебя, — прорычал Санахт. — Наши братья не будут тебе доверять, после того, что ты сделал, и если я погибну здесь.
— Но ты не погибнешь здесь, брат, — сказал Ариман. — Ты возвысишься. Никто, кроме Игниса, не знает, что я сделал, и никто не узнает. Когда-то ты уже спасал меня, а теперь пойдешь на еще одну жертву. Вот во что они поверят, — он остановился, закашлялся, и ощутил, как из легких пузырится кровь. У него оставалось мало времени.
Санахт не двигался. Ариман смотрел на него и ждал. Он снова увидел его таким, каким он был — прекрасным, и верным, и слепым.
— Мне жаль, что здесь стоишь ты, брат, — сказал Ариман.
— Нет, — выплюнул Санахт, снова поднимая меч. — У тебя здесь нет силы, и сейчас ты умрешь.
Он ринулся вперед.
Серые Рыцари вырвались из туннеля за спиной Санахта, поливая все болтерным огнем.
Мир содрогался. Астреос бежал к дверям на посадочную платформу. Позади него распадалась и осыпалась крепость его братства, пожираемая огнем и молниями. Впереди бежали Тидиас и Кадин, их бронзовая броня казалась маслянисто-красной в инфернальном свете. Позади него топот ботинок сливался со звоном боя. Переход за спиной захлестнула вспышка ослепительно-белого света. Спустя мгновение взрывная волна сбила его с ног и приложила о пол. По его доспехам стекла превращенная в жидкость скальная порода, когда он рывком вскочил обратно.
— Рад встрече, друг мой, — Астреос застыл, встретившись с синими глазами. Перед ним стоял Ариман, без доспехов, облаченный в синие и серебряные одежды, его лицо, неподвижное и лишенное эмоций. Он улыбнулся. Больше на его лице не дрогнул ни единый мускул. Пыль и пылающие капли камня замерли в падении, тени, отброшенные взрывом, неподвижно остановились на стенах. Земля продолжала с рокотом трястись, словно перерастая в землетрясение.
— Ты… — начал Астреос.
— Меня здесь нет, Астреос, где бы ты сейчас ни находился, — он замолчал, и улыбка погасла. — Как и тебя.
Астреос оглянулся на неподвижные осколки и свет от взрыва. На самом краю взрывной волны в воздухе зависла бронированная фигура.
— Воспоминания, — произнес Астреос. Ариман продолжил, не подав и виду, что услышал его.
— Если они захватили тебя и сломили твой разум, тогда то, что ты поместил в самом сердце естества, и будет тем, где ты сейчас, — Ариман повернул голову, хотя его глаза не фокусировались на окружавшей его сцене. — Это определяющий момент для тебя, нечто, что сформировало тебя, сделало таким, каким ты есть, последняя капля и нижняя точка отлива. И раз ты здесь, то и этот дар также.
Астреос издал вздох, который, как он знал, не был настоящим.
— Ты знал, — покачал он головой и, моргнув, взглянул на застывшее воспоминание о последних мгновениях своего братства. — Ты знал, что меня схватят. Ты знал, что они обнажат мой разум… — его кожу защипало.
— Ты задаешься вопросом, собирался ли я сделать так все это время, бросил ли тебя на смерть и пытки нарочно.
Астреос отвернулся и встретился взглядом с застывшими глазами Тидиаса, который на бегу оглянулся на него.
— Но ты все равно так поступил, верно? Ты хотел, чтобы они узнали, куда ты направляешься, и хотел, чтобы они не задавались вопросом, откуда им это известно.
— Не стану врать, будто произошедшее не сыграло мне на руку, но я не мог знать это наверняка. Так не бывает, Астреос. Это была просто вероятность, к которой я подготовился.
— Почему?
— Ты не помнишь почему, из-за того, что тебе нельзя. Воспоминание об этом, а также обо всем остальном скрываются под этим моментом, который ты не желаешь оставить позади.
— Почему? — прорычал Астреос. Неподвижное лицо Ариман обернулось и заговорило в воздух.
— В прибытии Инквизиции есть свои преимущества. Столкни своих врагов между собой, и они уничтожат друг друга. Но это не та причина, по которой ты, или я, находимся сейчас здесь.
Ариман замолчал. Тишину наполнил звук, похожий на отдаленный раскат грома, и земля со стенами содрогнулись. Ни одна другая часть сцены не шевельнулась.
— Эта возможность и была платой тебе, Астреос, и дар этот сокрыт внутри головоломки твоего разума. Я не мог отказать тебе после того, что попросил у тебя, и того, что ты сделал.
Гром раздался снова, громче, ближе. Астреос почувствовал, как ощущения памяти слабеют, а фигуры вокруг него рассеиваются в холодный синий свет. Остался только образ Аримана, все еще смотревший в некий незримый горизонт.
— Если ты выживешь, то окажешься среди них. Ты окажешься среди сил Инквизиции, которые уничтожили твоих братьев.
— И какую плату я потребовал от тебя? — спросил Астреос. У него в горле встал ком.
Ариман оглянулся на Астреоса и грустно улыбнулся.
— Месть, Астреос. Платой была месть.
Мир содрогнулся, и он пробудился среди орудийного рева «Клятвы Сигиллита».
XIX
Пробуждение
Двери распахнулись настежь, и фигура, что носила кожу Марота, выбралась из шахты лифта. Перед ней раскинулся сокрытый в тенях мостик. Искусственная гравитация дала сбой на большей части корабля. В монохромном сумраке, словно блестящие драгоценные камни, парили капельки крови и машинного масла. В открытом пространстве дрейфовало и многое другое, в основном трупы, погибшие от огня или перепадов давления, которые прокатились по потемневшему «Сикораксу» подобно божественному трепету. Мостик охватили пожары, рдевшие в пожираемых ими шариках машинного масла и прометия.
