Привкус магии - Сергачева Юлия (смотреть онлайн бесплатно книга .txt) 📗
Вот бес!.. Я шарахнулся в сторону, едва не налетев на взметнувшееся из-под корней жугло . Черный сгусток заклятия распался на тысячи колючек, облепивших подвернувшееся на его пути дерево. Дерево разом закаменело, осыпав к подножию ворох твердых, как кость, пластинок-листьев.
Говорят, когда-то это заклятие придумали археологи для мгновенной консервации нужных им тел и предметов. Только с тех пор миновала пара-тройка войн… Даже не знаю, пользуются ли археологи своей задумкой до сих пор.
Застыв на одной ноге, я тщательно осмотрелся, дабы не влипнуть повторно. Теперь понятно, зачем меня согнали с дороги. И теперь понятно, почему заклятие не сработало так, как надо. Где-то на уровне глаз на одной из веток дерева покачивалось свернутое из прутьев кольцо, крест-накрест перевитое разноцветной просмоленной пряжей. Похоже на «ловца снов», но система наложения нитей иная. От него тянуло тем самым «злым» запахом. Кольцо отклонило заряд жугла. Повезло? Как знать. Один хищник отбивает добычу у другого…
И дальше я двинулся с упавшей втрое скоростью, но зато с усиленным десятикратно вниманием, выхватывая взглядом то причудливого вида изломанные фигурки, привешенные на суровых нитках к ветвям, то глиняные выщербленные колокольчики с вырванными язычками, вместо которых болтались птичьи косточки, то клочья «невестиных волос», невесомыми прядями которых играл ветер… Лес жил своей непонятной жизнью, и на ее фоне даже зазубрины стрежня или начерченный на земле знак Охоты казались привычными и практически родными, из мира сегодняшнего и ясного. И, судя по малочисленности примет века нынешнего, те, кто недавно ставил здесь свои отметки, тоже чувствовали себя неуютно. Под одним из деревьев я даже наткнулся на почти полностью распавшийся узел гарпий. Похоже, творец слишком торопился, когда вязал его, или сбежал, не доделав.
Так… А это что? Я уже настолько настроился на встречу со странным, что, узрев среди деревьев автомобиль, ошарашено замер, разглядывая его и подозревая некую каверзную ловушку. Но видавший виды, потрепанный «кентавр» смирно стоял посреди небольшой прогалины, присыпанный облетевшими листьями, и всем своим видом демонстрировал исключительную благонадежность.
Лес за машиной слегка разредился. Там, кажется, была когда-то дорога. Только очень старая и почти исчезнувшая со временем. «Кентавру», чтобы прорваться сюда, потребовалось буквально капотом прокладывать себе путь через подлесок. То-то у него такая царапина на левой двери. Да и побит, бедняга, изрядно. Кувыркались они на нем, что ли?
А вот обойти автомобиль издалека не представлялось возможным. Слева стволы опутывал «плющ» из арсенала полицейских служб, а справа землю разрывала короткая, но глубокая балка, откуда торчали каменные остроконечные столбы и несло сладковатой, мертвящей вонью.
Я осторожно приблизился к машине, внутренне напружинившись и готовясь отразить любое нападение. Шаг, еще шаг… На лаковом синем боку «кентавра» пристроился размытый солнечный зайчик. Все стекла в машине целые, колеса, полуутопленные в листве, накачаны. Машинально проведя ладонью по капоту, я убедился, что он холоден, влажен и припорошен трухой, словно автомобиль простоял здесь не один час. Но не больше пары дней. Салон заперт, внутри никого нет, только валяется смятый плед. А еще вокруг машины притаился не замеченный мною поначалу витой шнур сторожевого заклятия; изрядно потрепанного, между прочим. То ли машину неоднократно пытались вскрыть, то ли сам лес изъедал чужую магию, как коррозия.
За «кентавром» тянулись почти затянувшиеся колеи, уводящие в сторону шоссе. Кто-то прибыл оттуда, оставил здесь машину и… И где он сейчас?
Я прикрыл глаза, попытавшись просканировать пространство на поиск живого, доверяясь не столько магии, сколько интуиции и внутреннему чутью… Нет, бесполезно. Лес давил своей темной, непроглядной массой. Различить здесь чье-то присутствие все равно что искать рыбу в штормовом океане.
Зато далеко впереди проступило синеватое мерцание Врат, коему даже аура колдовского леса не помеха. Судя по оттенку, Врата и впрямь привязаны к Воздуху. Справочник не соврал.
Наверняка придется прыгать с обрыва, пытаясь попасть в створ…
Я вздохнул и, обогнув смирного «кентавра», двинулся по направлению к Вратам, выверяя каждый шаг, стараясь смотреть одновременно на все четыре стороны (и еще под ноги), пробуя на вкус воздух, касаясь леса вокруг и слушая, слушая, слушая… Ощущение взгляда в спину только что не жгло шкуру. Еще немного – и дымиться начну. Причем казалось, что взгляд двоится. Один – недобрый, зыбкий, обволакивающий со всех сторон, принадлежал лесу, и за время своей прогулки я уже успел привыкнуть к нему, а вот второй появился позже, прицепился, как крюк, где-то возле машины. Одиночный и пристальный. Так мог смотреть только человек. Несколько раз я резко оборачивался, пытаясь захватить наблюдателя врасплох, и пару раз мерещилась смутная тень среди стволов. Но каждый раз никаких явных следов не обнаруживалось, и я шел дальше, выплевывая сквозь зубы нарастающее раздражение вперемешку с ругательствами.
Еще шагов через двадцать земля в прямом смысле ушла из-под ног, и я провалился в яму. Заскользил вниз, судорожно пытаясь ухватиться за рассыпающиеся черными склизкими хлопьями стенки. Почва – податливая, неприятно мягкая словно разлагающаяся плоть, – покорно крошилась под пальцами, не позволяя зацепиться… Каким-то чудом я ухватился за древесный корень, опасно затрещавший под моим весом, и повис, впившись в шершавую плеть.
Пахло сырой землей, древесиной и тленом. А еще сухими травами, камедью и воском. Воцарившуюся тишину разбавлял шорох сыплющейся земли и неприятно-пронзительный, хотя и на пределе слышимости, звук. Ноющий и дробный, будто прошивающий множеством незримых мелких игл зуммер. Аж зубы заныли… Далеко вверху отверстие колодца стремительно затягивалось плетенкой прутьев, корешков и травы. Процеженного через быстро зарастающую решетку света едва хватало, чтобы оглядеться.
Прямо напротив, на изгибе другого корня, торчащего из рыхлой стенки, сидела тряпичная, грязная до невозможности кукла, одетая в пестрое платьице. На непропорционально большой голове были нарисованы закрытые глаза, сверху грубо прошитые толстой ниткой крест-накрест, и нарисован широкий рот, перехваченный косыми стежками. Кукла таращилась, несмотря на сомкнутые и зашитые веки, тяжело и изучающе.
