Дикий Порт - Серегин Олег (книги без регистрации полные версии TXT) 📗
Который тоже уходит.
И уйдет.
Этим утром, когда девица улеглась спать, Север собрался поехать в центр, обсудить что-то с Алентипалной. Птицу пришло на ум, что именно он может с ней обсуждать, и сердце упало.
Ежу понятно. Окончательное расформирование. Шеверинский, конечно, не уйдет в отставку, он слишком мощный энергетик и не вытерпит бездействия. Менять оперативную работу на экстремальные виды спорта – не в стиле детей Эрэс. Но Север всегда втихую мечтал побыть одиночкой, как Солнце когда-то. Не признавался, конечно, догадываясь, какую веселую жизнь устроит ему Димочка за недозволенные мечты, но от Птица все равно не скроешь…
…Шеверинский пытался реанимировать свой браслетник, погибший безвременно, как многие его предшественники: разошелся хозяин где-нибудь на танцполе, и конец электронике. Птиц стоял рядом и ждал, когда на него обратят внимание.
На его памяти такого еще не случалось. Паршиво становилось уже от сознания, до чего же он опустился.
– Север, – прошептал Димочка. Было до странности жарко. – Пожалуйста, не бросай меня…
– Да я тебя и не бросаю, – удивился Шеверинский таким тоном, что захотелось сесть на пол и завыть от тоски.
Как нож под ребра.
Один. На всем свете – один.
– Я насчет Ленки еду, – безжалостно продолжал бывший друг, не поднимая глаз от дохлого компьютера. – Она уже практически все знает, что с ней делать теперь? Должен быть какой-нибудь способ выучиться, не торча в гнезде годами. В конце концов, БББ как-то сами до всего дошли, и Ратна тоже.
Синий Птиц уже закрывал за собой дверь.
– Можно?
Повседневность, привычка; это делается на автомате – прикидываешь реакцию, корректируешь до желаемого. Частенько понимаешь, что сделал, только задним числом.
Сейчас у поглощенного собой Димочки выходит именно так.
– Так сильно нужно? – спрашивает Света, глядя в потолок. Она лежит поперек огромной застеленной кровати, похожая на брошенную куклу, слишком неподвижная и по-женски красивая, чтобы казаться ребенком. Поднимает голову. Змеями тянутся косы. Жуткие старческие глаза встречаются с искусственно окрашенными, точно фарфоровыми, пустыми.
– Извини. Не собирался.
– Да я не против.
Тихорецкая садится на краю постели. Васильев проходит в комнату, опускается прямо на ковер, скрестив ноги. Смотрит снизу вверх.
Наконец, улыбается.
– Нервные мы твари, а? – спрашивает он, и с лица Светы уходит пугающая скорбная мудрость.
– Ужасно… Хочу быть амортизатором.
– Да уж. Им с собой не скучно, – Птиц ухмыляется.
Молчат.
– Я тоже, – вдруг говорит Флейта.
– Что?
– Одна. Совсем.
– У тебя есть Солнце. И Юрка.
Она прикрывает глаза.
– Солнце просто есть. Он для всех. И знаешь, правда… я бы не хотела на самом деле, чтобы у нас что-то было. Потому что вытерпеть это может только девчонка-амортизатор. А Юрка… он вообще-то больше при Косте, чем при мне. Я их обоих от бабы Тиши как будто в подарок получила. Зря радовалась.
Птиц вытягивается на ковре, не теряя ее из виду. Он ждет. Сестра по дару не договорила.
– У меня друзья в больнице были, – вслух думает Света, медленные слова падают, точно капли. – Но они почти все умерли. Только двое выздоровели из всех, кого я знала. Но они на другие планеты улетели. Как им из Эрэс звонить было? Да и разговаривать стало не о чем… А остальные, ровесники, даже те, кто старше, они такие дети. Невзрослые, неинтересные. Я себя иногда даже старше Солнца чувствую.
Димочка закрывает глаза.
– С нами, – глубокомысленно замечает он, – ничего сделать нельзя. Только убить, – и слышит, как Тихорецкая смеется: беззвучно, одним дыханием.
– Ты все-таки славный.
– Разумеется. – Птиц блестит зубами в улыбке, не поднимая век. – Нравлюсь?
В лицо ему летит подушка.
Димочка, не двинув бровью, ловит ее и использует по назначению.
Они снова молчат и смотрят друг на друга, две грани золотой тетрактиды, лучшие из лучших. Надежда. Заря постчеловечества. Биологическое оружие.
– Ты его любишь? – вдруг спрашивает Света.
Димочка подскакивает как ужаленный. Белые волосы растрепались, вид у него взъерошенный и смешной.
– Мало мне этой дуры!
Света отмахивается.
– Я не в том смысле.
Синий Птиц вздыхает. Закатывает глаза, падает на одолженную подушку. Думает.
– Ну… – цедит он. – Как-то так вышло… у меня больше никого нет. То есть…
– К тебе все хорошо относятся, но всерьез ты никому не нужен.
– Именно. – Птиц ерошит волосы. Вытягивает длинные ноги в обычных – в кои-то веки – синих джинсах.
– Нервные мы твари… – повторяет Флейта его слова и снова укладывается поперек кровати. – Ди-им!
– Чего?
– А пошли, – наигранное кокетство в ее голосе почти артистично, – себе настроение поднимать?
– Наслышан, – докладывает с ухмылкой Птиц, – как ты орков строить умеешь.
– У меня с орками сложные отношения, – смеется Света. – Я их люблю, а они меня нет.
Это самое опасное и предосудительное корректорское развлечение. На Диком Порту Димочка тоже играл в «построй орков», подзабыв, правда, после акары и алкоголя, что по правилам нельзя доводить «орка» до увечия или смерти. Так, по крайней мере, он понял из скупых и мрачных объяснений Шеверинского.
Выбираешь типчика попротивней, желательно пьяного и агрессивного, можно нескольких – вопрос твоей рисковости и присутствия рядом энергетика. Дразнишь. Орк атакует – и внезапно падает, скрученный кишечной коликой. Можно использовать головную боль или диарею. Случайные вывихи сложнее, но тоже вариант, особенно если орк близко, в ярости и простым приемом его не удержать. Строго говоря, чем лучше знаешь анатомию, тем больше выбор.
– Но я сегодня, – говорит Света, – насчет орков не в настроении. Мы же играть так и не сходили, помнишь? Наряжаться наряжались, но не пошли. А ты, между прочим, обещал.
– Это преступление! – пафосно отвечает Димочка, – против здравого смысла – не разорить казино, если ты можешь это сделать.
Тихорецкая заливается смехом.
Над расправленным на столе браслетником плывет озаренный иллюминацией Райский Сад. Открытая сцена белеет в ночи, она сама по себе огромна, но шоу-голограмма, кажется, достигает звезд… действительно достигает, потому что чудесно яркие звезды в небе – тоже ее часть.
