Зона Посещения. Луч из тьмы - Тюрин Александр Владимирович "Trund" (книга жизни txt) 📗
Велосипед обоссан – притом прицельно и обильно, галстуком его, что ли, вытирать?.. А ведь не отвертишься, обложили. Скорее всего, албанская мафия, ставящая на счетчик и торгующая органами, и корпорация, печально известная своими аморальными биологическими экспериментами, находятся в партнерских отношениях.
И что? Садиться на велик и дуть на койку, домой?
Или сказать этой «благодетельнице», этой хитрющей Вере, все, что он о ней думает? А хрен, тоже не выйдет. Он ведь не знает ни ее номера телефона, ни адреса. Из особых примет – запомнилась только ее сумочка «Варья Пейн» из инкубаторской крокодиловой кожи. Стой, а он ведь знает, где находится фирменная франшиза – на Ориджин-стрит, не так уж далеко отсюда, если уцепиться за какой-нибудь пиццамобиль. Конечно, он не найдет Веру прямо там, но ведь о ней в бутике могут что-нибудь знать.
Восемь вечера, но магазинчик еще работает, владелица – резкая брюнетка со светящимися неоном ногтями, дорогущее фотоническое покрытие – пыталась дождаться хоть какого клиента.
– Я бы хотел сделать подарок для одной моей знакомой, но боюсь повторить то, что у нее есть. К вам приходила одна такая дама. Одета, пожалуй, старомодно, хотя сама еще в соку. Светловолосая, локоны, с седой прядкой над ухом, намеренно выглядит старомодной, славянского вида.
– Я, кажется, знаю, о ком вы говорите. Клиентов сейчас не так уж много. Она купила, если не ошибаюсь, сумочку. Винтажную, кстати. Такой имидж возбуждает некоторых партнеров.
– Интересно, а свой адрес эта «возбудительница» вам случаем не оставила?
Хозяйка замялась и даже закашлялась.
– Если вы с ней знакомы, то почему не знаете ее адреса или номера мобильного?
Ясно было, что хозяйка не прочь поделиться информацией, только ее надо материально заинтересовать.
– Встреча с этой дамой была случайной, только успели познакомиться, любовь с первого взгляда, а уже прорвало канализацию и упал метеорит. Так что теперь мне просто необходимо ее найти и явиться с презентом. Вот эту косметичку, крокодил под стать ее сумке, я, кстати, тоже возьму… Так что насчет адреса?
– Мм, некоторые клиенты оставляют нам свои адреса, только электронные, для рассылки сообщений о каких-то новинках. Если точнее, мы сами их находим, по данным, считанным с кредитки…
Через минуту Лауниц вышел на улицу с этим кошельком из псевдокрокодиловой эпидермы, выращенной на контрафактной коллагеновой матрице во Вьетнаме, похудев на сотню баксов.
Хорошо, что планшетник с собой, можно пообщаться через сеть с одним человечком. Фиолетовый Чмо, который когда-то делал ему компьютерные эффекты для «Проходной дьявола», баловался со всякими нелегальными «хуизами» (от легендарной whois); сейчас этот тип оказался на связи и с ходу помог пробить ему физический адресок. Конечно же, попросил перечислить ему немножко бабок на электронный кошелек, вымогатель.
Ага, два квартала отсюда. В итоге имеем длиннющий ряд серых одноэтажных домиков, слипшихся боковыми стенками. Ее подъезд в самом конце.
Асфальт на тротуаре с выбоинами, колесо сломать можно даже на авто, не то что на велике. Половина окон не светится, то ли жильцы свирепо экономят на энергии, то ли оттуда уже съехали. Девушка явно не шикует, живя здесь, но в то же время деньжата у нее водятся. Свои ли?
Квадрат ее окна черен – выключен свет, так же как у двух ближайших соседей. А вдруг и она уже свинтила отсюда?
Лауниц подошел к двери. Вообще табличка с ее фамилией на двери еще присутствует и в почтовом ящике что-то лежит – хотя это мало о чем говорит. Бывает, что обслуживающие компании шлют счета за воду и электричество и спустя пять лет после смерти клиента – так сказать, на тот свет.
Он хотел было уже развернуться, но тут… даже не услышал, почувствовал какую-то вибрацию, прошедшую по двери. Как будто внутри что-то упало плашмя. Лауниц втянул для решимости воздух, толкнул дверь и оказался в задымленной прихожей.
И сразу нырнул под идущую на него руку – кто-то массивный атаковал его. Ответил ударом локтя атакующему – между ребер. И еще раз, разворачивая руку, тылом кулака – в наклонившуюся голову противника. Костяшки пальцев загудели от столкновения с крепким черепом, но в другую руку плавно перешла бейсбольная бита. Лауниц подставил ее под что-то падающее ему на голову и, провернув биту по часовой, ударил следующему противнику в левую часть головы. И сразу ткнул тонким концом биты еще одному между глаз. Вывел биту по восьмерке вниз и завершил движение, влепив ее третьему противнику в промежность. На него вынесло следующее агрессивное тело. Вжавшись в стену, Лауниц пропустил противника мимо себя, но сумел перехватить его за запястье, которое и рванул по круговой, выводя захваченную кисть вверх. Тело с наскока перевернулось вокруг собственной руки и тяжело шлепнулось на спину. Лауниц наклонился и зафиксировал поверженного в лежачем положении – ударом ребра ладони по горлу. Потом сделал шаг вперед и стал вглядываться в сумерки комнаты. Но вовремя оглянулся. Трое типов, оставшихся позади в прихожей, поднимались с утробным урчанием, кряхтением и сипением, свидетельствующим о сильных болевых ощущениях.
Им еще раз не повезло – в прихожей было слишком тесно. Лауниц подпрыгнул, ухватился за антресоли и, резко качнувшись вперед, одним ударом ног вымел всех из коридора – прямо на улицу. А когда хотел обернуться к комнате, понял, что не успеет. Резко наклонившись, дернул кого-то за щиколотку. Затем, уже обернувшись, помог нападающему упасть – ударив основанием ладони снизу в челюсть, услышал зубовный хруст. Этого типа, оглушенного, с текущей кровавой слюной, также выбросил на улицу. Его товарищи уже брели к машине, причем один висел на другом. О немедленном реванше они, скорее всего, не помышляли, ведь обычно их уделом были не битвы, а беспрепятственное насилие.
Вера нашлась за диваном. Прижала его руку к своему мокрому лицу, дав почувствовать свою дрожь.
– Добрый вечер, госпожа Загряжская. Позвольте спросить, это кто к вам заходил – электрики или водопроводчики?
Она всхлипнула, голос ее впервые прозвучал слабо и нетвердо.
– Я входила в дом с улицы, а они сразу вломились за мной. Четверо.
– На серьезных людей не похожи. Отморозки какие-то.
Она, резко прекратив всхлипывать, села.
– Это не воры.
– Может, конечно, только попугать хотели. Но, Вера, полицию бы неплохо вызвать.
Она решительно помотала головой. Дрожь явно прошла.
– Не надо. Свалили же они. И полиция не будет искать незнамо кого, скорее, начнут ко мне цепляться. Я даже рожи у этих громил не успела рассмотреть.
– Я тоже. А несколько бранных слов, которые я от них услышал, показались мне похожими на смесь польского и русского. «Дупа» – что бы это значило? Дайте веник, я подмету.
Она неожиданно засмеялась.
– Дупа – это задница, у галичан. И вы тут уже подмели. Вообще у меня робуборщик, он умный, старый и я зову его дедушкой…
Она встала, отбросив его протянутую на помощь руку, показывая, что у нее все в полном порядке.
– Так, теперь давайте разбираться с вами. Как вы здесь оказались, господин Лауниц? И не надо выдумывать, что случайно мимо проходили.
Похоже, дамочка быстро вернулась на свою стезю. Отряхнула юбку, подтянула колготки, задрала нос и вперед.
– Не случайно и не мимо. Я вас искал. Как – объяснять не буду.
– А зачем – это вы объяснять будете?
– Хорошо. Я считаю, что вы меня втравили в темную историю. Сейчас еще этот Берковски нарисовался в полном объеме и мне, выходит, не отвертеться. Он тоже возник в той самой практике доктора Альтравиты, которого вы о чем-то таком попросили. Позвольте спросить, на кого вы работаете?
– Я работаю на себя; теперь хотите узнать, откуда деньги беру? Распродаю кое-что из того, что муж оставил. И я уже говорила, что вы идеальное вместилище для памяти моего мужа. Если Берковски имеет какие-то дела с Альтравитой, то это меня совершенно не касается.
– Еще раз решительно заявляю, что не желаю быть вместилищем для памяти чьего-либо мужа, – с безнадежностью в голосе сказал Лауниц. – Итак, что мне теперь делать? Я реально на краю пропасти. С одной стороны на меня охотятся албанцы, с другой – «Монлабс», и все вы хором запихиваете меня в Зону. А я ведь точно не сталкер.
