Оборотная сторона Луны - Морозова Эльрида (читать полностью книгу без регистрации TXT) 📗
«Дверь должна быть очень крепкой, – успокаивала я себя. – В каторжные отделения не делают плохих дверей. Они не смогут сломить эту защиту».
Они обстреливали ее из нескольких автоматов сразу. А потом начали долбить ее столом, как тараном. Я не слышала, о чем говорили Мэриан с Арнольдом Расселом. Все мое внимание было приковано к экрану. Казалось, это страшный сон. Ты видишь его, но ничего не можешь сделать. Все не в твоей власти.
Потом кто-то из каторжников догадался выстрелить в камеру, и этот экран погас. Что там творилось, было одному богу известно.
Тут включилась сирена, оповещающая об опасности. Она завыла уныло-протяжно. Это было похоже на похоронные вопли. Как ужасно будет умирать под такие звуки. То, что дело кончится смертью, было очевидно. Я уже поставила себя перед этим фактом. Правда, сердце отказывалось в это верить. Но весь разум как на ладони видел эту истину: взбунтовавшиеся каторжники передушат всех людей в корпусе. Это очевидно. Несправедливо, нереально и просто глупо. Но очевидно.
Мэриан посмотрела на меня. В глазах ее стояли слезы. Она думала о том же, что и я. И когда она схватилась за телефон, я поняла, что она собирается делать.
Она набирала номер Криса, когда дверь из каторжного отделения не выдержала натиска. Она упала, и каторжники хлынули наружу сплошным потоком. Это было как прорыв плотины. Только последствия были ужаснее.
– Крис! Крис, ты где сейчас? – кричала Мэриан в трубку. Взгляд ее метался от одного уцелевшего экрана к другому. Она надеялась увидеть там сына. – Крис, сейчас же срочно поднимайся ко мне… Ничего не случилось, потом объясню…
Она не договорила. Даже я услышала взрыв каких-то звуков, доносящихся из трубки. Крис закричал. Связь оборвалась. Из телефона доносились лишь гудки.
– Крис! Крис! – закричала в трубку Мэриан.
Потом она отшвырнула от себя телефон и побежала к выходу. Я смотрела вслед ее удаляющейся спине. Ничего сделать я не могла. Пока Мэриан была рядом, мне казалось, что я хоть в какой-то безопасности. Но если наблюдатель бежит со своего места, чтобы спасть ребенка из рук бешенных каторжников, то дело совсем плохо.
Я осталась одна.
– О боже, – прошептала я.
Я понимала, что бог тут не поможет. Я осталась совершенно без какой-либо опоры. Ноги меня не держали, и я села на стул. Я тупо смотрела на экраны. Они показывали помещения всего корпуса. И можно было видеть, как туда врываются каторжники с автоматами и стреляют по всем подряд. Люди бегут от них, падают, а по их трупам бегут другие. А потом кто-нибудь из них стреляет в камеру, и экран тут же потухает.
Такое увидишь разве что в страшном сне. Или в плохом триллере. Но почему-то это происходило на самом деле.
Я подумала о Дэне. Я тоже могла бы побежать, как Мэриан, надеясь найти его где-нибудь в этих закоулках. Но это значило бежать навстречу озверевшим каторжникам. Я не могла сдвинуться с места. Здесь я пока еще была в безопасности. Отсюда я могла видеть их продвижение по корпусу. Но если я уйду отсюда, то потеряю связь с этим. Я не буду знать, насколько они далеко или близко. Я буду не готова к их вторжению. Уж лучше оставаться здесь.
Наблюдательный пункт – это последнее место, куда они доберутся. Мы находимся на верхнем этаже. Рядом с нами только оранжерея и обсерватория. Но как бы далеко я не была сейчас от каторжников, я знала, что когда-нибудь они доберутся и досюда.
Максимально далекое расстояние, куда я могла от них убежать, было окно. Я действительно подбежала к нему. Была бы я на Земле, я бы не раздумывая выпрыгнула в него и разбилась насмерть. Тогда я убила бы себя сама, а не позволила сделать это кому-то другому. Я не оставила бы им свое тело на потеху. Но здесь окно не открывалось. Оно было герметично. Стекло, наверное, с палец толщиной. Его ничем не разобьешь. Было бы так хорошо – разгерметизировать корпус, чтобы все тут задохнулись. Все равно нормальных людей скоро здесь не останется, а озверевших каторжников надо кому-то остановить.
Стекло очень обманчиво. Мы настолько привыкли к тому, что оно хрупкое, что уже по-другому его не воспринимаем. Я стучала по стеклу кулаками и била стулом. Я знала, что это не поможет. Но слабая надежда все-таки была. Иного выхода я вообще не видела.
Поняв, что стекло мне не разбить, я снова подскочила к экранам. Уже половина из них не работали. Значит, каторжники на полпути сюда. Надо что-то делать. Времени остается все меньше и меньше. Надо придумать, куда можно спрятаться.
Я стояла посреди комнаты, кружась во все стороны, приглядывая себе угол. Не может быть, чтобы в таком огромном корпусе негде было спрятаться. Тут есть какие-то переходы, коридоры, шкафы…
Здесь было целых два шкафа. Я подскочила к одному из них, распахнула дверцу. Но ведь каторжники не дураки. Они прочешут всю эту территорию. От них в шкафу не спрячешься. Надо придумать что-нибудь другое.
Мой взгляд снова прошелся по всему пункту. И вдруг остановился на Ульрих.
Мысль была ужасающей и просто глупой. Но другого выхода не было. Зато я могла хотя бы попытаться.
Глава 17
Ноги были словно ватными. Не знаю, как я добралась до манекена, дрожащими руками сняла с него комбинезон каторжника. Пальцы так тряслись, что не желали слушаться. Замок я расстегнула с большим трудом. Надо было спешить, а у меня так медленно все выходило. Я кое-как расстегнула замок на спине своего платья, сняла его и бросила на пол. А сама облачилась в комбинезон каторжника и застегнулась до самого ворота.
Теперь надо было что-то решить с волосами. Они у меня почти до талии. Хорошо, что Мэриан держит здесь все принадлежности для маникюра. Я точно знала, что у нее где-то были ножницы.
Я открыла ящик и, разгребая помады и духи, стала там шарить в поисках ножниц. Они были маленькие, но других я бы вообще не нашла.
Я бросилась в санузел, который располагался прямо здесь, на наблюдательном пункте. Там был унитаз, раковина и даже ванна. Ей пользовались редко. Но когда надо было взбодриться в ночную смену, то лучшего средства не было.
Я остановилась перед зеркалом. Оттуда на меня глянули безумные затравленные глаза. Я не ожидала увидеть себя в таком ужасном виде, и испугалась. Я даже вскрикнула. Я не кричала, даже когда видела, как каторжники убивают людей. А тут почему-то не могла сдержаться. А ведь пугаться здесь нечего. Это всего лишь я, единственный уцелевший человек из этого несчастного корпуса. И я должна выжить. Я не хочу, чтобы меня убили или изнасиловали обезумевшие каторжники. Я этого не допущу.
Ножницы не слушались. Они дрожали в руке, стригли неровно и очень медленно. А я даже не знала, где сейчас свирепствуют каторжники. Может, они уже близко. Может, уже на подходе сюда. А если они обнаружат меня здесь, за этим занятием?
Я остригла себе волосы. Получилось неровно. Сзади я вообще не смотрела, так как не было времени. Но это лучшее, что я смогла сделать.
Я собрала волосы с полу, кинула их в унитаз и смыла. Когда-то я слышала, что унитазы могут засоряться, если смываешь в них что-то постороннее. Но сейчас меня это не тревожило. Мне так нужно было убрать подальше следы своих улик, что все барьеры просто исчезли. Было ощущение, что я могу сделать все, что только пожелаю. Захотела бы я сейчас разбить окно с палец толщиной, и оно бы меня послушалось.
Мне просто нельзя было допускать никаких ошибок. Малейшая из них могла обернуться смертью.
Я открыла воду. Набирала полные пригоршни воды и смывала краску с лица. В рукава комбинезона стекала вода. Тем лучше. Джилиан говорила, что этот комбинезон выглядит совсем новым и потому отличается от тех, что носят каторжники. Если у него будут вымокшие рукава, то я меньше буду отличаться.
Можно было проклясть человека, который изобрел водостойкую тушь. Но я все-таки сумела ее смыть. Потом вытерлась полотенцем, висевшим на двери. Все, я почти готова. Надо только спрятать куда-то свое платье с туфлями и подыскать себе другую обувь. Не буду же я ходить тут босиком.
