Путешествие «Космической гончей» - Ван Вогт Альфред Элтон (лучшие книги .txt) 📗
Гросвенф выслушал этот монолог со смешанным чувством. Инцидент уходил в прошлое, с каждым днем его детали становились в сознании людей все менее похожими на то, какими они были на самом деле. Угрожавшая им опасность стала казаться чем-то далеким, почти нереальным…
— Какой может быть разговор о жалости? — донесся до него голос Кента. — Такая у нас работа — убивать всех котов в этом злополучном месте.
— Да, конечно, — пробормотал Корита. — Они всего лишь примитивы. Стоит нам совершить посадку, и они снова появятся, расчитывая одержать верх над нами. — Тут археолог повернулся к Гросвенфу. — Я не питаю никаких иллюзий на этот счет, хотя не исключаю, что теория нашего молодого друга может и подтвердиться.
— Я бы развил ее еще дальше, — раздумчиво отозвался Эллиот. — Ведь ни одна из наших попыток физического уничтожения кота не увенчалась успехом. Нельзя забывать и о том, что причиной нападения на корабль была крайняя необходимость в пище. Сородичи кота ничего о нас не знают. Мы — другое дело. Так почему бы нам не прийти им на помощь?
ЧАСТЬ 2
Глава 1
"Некзиализм — это наука о соединении устоявшихся способов получения информации в одной из отраслей наук с другими. Она предусматривает ряд технических приемов для ускорения процессов усвоения полученных знаний и самого эффективного их использования».
ПРИГЛАШАЮТСЯ ВСЕ ЖЕЛАЮЩИЕ.
ЛЕКТОР — ЭЛЛИОТ ГРОСВЕНФ.
МЕСТО ЛЕКЦИИ — НЕКЗИАЛЬНЫЙ ОТДЕЛ.
ВРЕМЯ — 15:00, 9/7/1
Гросвенф прикрепил свое объявление к и без того уже плотно заполненному щиту объявлений. Затем он отступил назад и посмотрел, что у него получилось.
На корабле действовало так называемое «звездное время», основанное на стоминутном часе и двадцатичасовом дне. В неделе содержалось десять дней, в месяце — тридцать дней, в году — триста шестьдесят дней. Дни не имели названий, но были пронумерованы. Этот календарь вступил в действие с момента старта.
Его объявление висело среди извещений о еще восьми лекциях, трех кинофильмах, четырех ученых фильмах, девяти дискуссиях и нескольких спортивных соревнованиях. К тому же оставались индивидуумы, которые предпочитали чтение у себя в комнате, встречи с друзьями, посещение одного из полудюжины баров и кафе.
Тем не менее он был уверен, что его объявление непременно прочтут. В противоположность другим, оно не было просто листком бумаги. Это был специальный лист в миллиметр толщиной. Шрифт как бы всплывал на поверхность из глубины. Тонкая цветная пленка из гальванизированного материала служила источником изменения цвета. Буквы изменяли свою окраску в отдельности и группами. Поскольку частота испускаемых волн света была неопределенной и постоянно изменяющейся, цветовые сочетания никогда не повторялись.
Объявление пылало среди прочих, как неоновая надпись. Его наверняка заметят.
Гросвенф направился в обеденный салон. Когда он вошел, стоявший у двери человек сунул ему в руку карточку. Гросвенф с любопытством посмотрел на нее.
«КЕНТ — НА ДОЛЖНОСТЬ ДИРЕКТОРА.
Мистер Кент является главой одного из самых крупных на нашем корабле отделов. Он известен своим сотрудничеством с другими отделами. *Кент* — не только хороший ученый, но и чуткий человек, понимающий проблемы своих коллег. Не забывайте о том, что на борту нашего корабля, помимо 180 военных, находятся 804 ученых, возглавляемых администрацией, которая была избрана весьма неохотно, незначительным большинством. Такое положение должно быть исправлено. Мы имеем право на демократические выборы.
Предвыборное собрание — 9/7/1. Время — 15:00.
Голосуйте за КЕНТА!»
Гросвенф сунул карточку в карман и шагнул в ярко освещенную комнату. Ему казалось, что такие желчные личности, как Кент, редко добиваются успеха в своих усилиях, направленных на разделение людей на враждующие группы. Пятьдесят процентов межзвездных экспедиций, отправленных за последние двести лет, все еще не вернулось, и причины этого можно было искать лишь в том, что происходило на борту вернувшихся кораблей. Полные горечи записи говорили о разногласиях среди членов экипажа, о раздорах и противоречиях среди враждующих групп. Число последних увеличивалось почти прямо пропорционально времени путешествия.
Выборы в подобных экспедициях не были частым событием. Разрешение на них было дано, потому что люди не желали быть связаны беспрекословным подчинением раз и навсегда избранным лицам. Но корабль — это не государство в миниатюре. Так или иначе, избежать случайностей было невозможно и, памятуя о возможной катастрофе, признавалась необходимость ограничений.
Размышляя над этим и раздосадованный тем, что время собрания совпадает со временем проведения его лекции, Гросвенф прошел к столовой. Столовая была переполнена. Он нашел своих приятелей уже обедающими. Их было трое, все младшие научные сотрудники из разных отделов. Едва он успел сесть, как один из них весело проговорил:
— Итак, какие убийственные черты непредсказуемого женского характера будем сегодня обсуждать?
Гросвенф добродушно рассмеялся, хотя и понимал, что замечание было шутливым лишь отчасти. Разговоры среди молодых людей тяготели к одной определенной теме: женщинам и сексу. В этой полностью мужской экспедиции проблема секса была решена химически, путем введения специальных наркотиков. Это снимало физическую потребность, но в эмоциональном плане ничуть не удовлетворяло.
Никто не ответил на этот шутливый вопрос. Карл Деннисон, молодой химик, хмуро взглянул на остряка и повернулся к Гросвенфу.
— Как собираешься голосовать, Эл?
— Путем тайного голосования. А теперь давайте вернемся к тому, что говорила о нас в то утро блондинка Эллисон.
— Ты ведь будешь голосовать за Кента? — не унимался Деннисон.
— Я еще не думал об этом, — усмехнулся Гросвенф. — До выборов еще пара месяцев. А что, собственно, говорит против Мортона?
— Он человек, выбранный правительством.
— И я тоже, и ты…
— Он — всего лишь математик, а не ученый в широком смысле слова.
— Это для меня новость. А я годами жил иллюзией, что математики тоже ученые.
— Несмотря на поверхностное сходство, это все же иллюзия.
Деннисон явно старался добиться успеха, демонстрируя собственную позицию. Это был серьезный, плотного сложения мужчина. Сейчас он подался вперед, как будто уже выложил суть дела.
— Ученым следует держаться вместе. Вы только представьте: нас тут целый корабль, и кто над нами стоит? Человек, имеющий дело с абстракциями. Разве он может решать практические проблемы?
— Смешно, но мне казалось, что он весьма преуспевает в сглаживании наших проблем.
— Мы и сами в состоянии сглаживать свои проблемы! — раздраженно заявил Деннисон.
Гросвенф нажал на кнопку. Заказанная еда заскользила по вертикальному конвейеру, целясь в центр стола.
— Этот опилочный ростбиф прямо из химического отдела? — фыркнул он. — Восхитительных размеров и непередаваемого запаха. Вопрос заключается в том, такое ли количество усилий было затрачено на то, чтобы сделать опилки из деревьев покидаемой планеты такими же питательными, как те опилки, что мы захватили с собой? — Он поднял голову. — Ладно, не отвечайте… Я не желаю быть разочарованным в деятельности отдела, возглавляемого мистером Кентом, хотя мне и не нравится его облик и поведение. Видите ли, я обратился к нему за помощью, а он велел позвонить ему через десять лет. Вероятно, он забыл о выборах. Кроме того, у него хватило наглости назначить собрание на то же время, когда я собрался прочитать лекцию о некзиализме. — Эллиот принялся за еду. — Ни одна лекция не может быть так важна, как это собрание. Я собирался обсудить вопросы, касающиеся каждого из нас и тебя в том числе.
Лицо Деннисона побагровело, голос стал резким.
— Послушай, Эл, ты не можешь выступить против человека, которого даже толком не знаешь. Кент из числа тех людей, которые не забывают своих друзей.
