Обреченные на победу - Скальци Джон (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений txt) 📗
– Вы чертовски правы, – согласился Гарри.
– Слушайте, – перебил их я. – Мы, похоже, трогаемся с места.
Через громкоговорители театра доносились отрывистые переговоры между «Генри Гудзоном» и диспетчером колониальной станции. Затем послышался чуть слышный низкий гул, и сквозь кресла мы ощутили едва заметную вибрацию.
– Двигатели, – сказал Гарри. Мы с Джесси кивнули.
А потом Земля начала медленно уменьшаться на видеоэкране. Все ещё огромная, все ещё сияющая чистыми синим и белым цветами, она прямо на глазах неумолимо съёживалась, занимая все меньшую и меньшую часть экрана. Все несколько сот новобранцев молча следили за тем, как она удалялась. Я скосил глаза на Гарри, который, несмотря на недавнюю браваду, сидел в глубокой задумчивости. По щеке Джесси катилась слеза.
– Эй, – сказал я и взял её за руку. – Разве вы забыли: не слишком сильная грусть!
Она улыбнулась в ответ и пожала мою руку.
– Да, – ответила она хриплым полушёпотом. – Не слишком сильная. Но всё же… Всё же…
Мы просидели там ещё некоторое время, глядя, как всё, что мы когда-либо знали, уменьшается и сползает к краю видеоэкрана.
Я установил мою ЭЗК, чтобы она разбудила меня ровно в шесть, что она и сделала, начав негромко воспроизводить через свои маленькие динамики духовую музыку, которая постепенно становилась всё громче и громче, пока я не проснулся. Музыку я выключил, тихонько сполз с верхней полки и, включив в платяном шкафу маленькую лампочку, разыскал полотенце. В том же шкафу висели два комплекта формы новобранцев голубого «колониального» цвета спортивного образца, две голубые футболки, две пары голубых широких, похожих на китайские штанов на верёвочке, две пары белых носков, трусы, похожие на шорты, и синие спортивные тапочки. Судя по всему, до прибытия на Бету Компаса настоящая форменная одежда нам не должна была потребоваться. Я надел штаны и футболку и поплёлся в душ.
Когда вернулся, в комнатушке ярко горел свет, но Леон ещё валялся в постели – лампы, судя по всему, включились автоматически. Я надел рубашку поверх футболки, дополнил свой наряд носками и тапочками и теперь был готов бегать трусцой или заниматься чем-нибудь другим, что для меня запланировали на этот день. Теперь следует позавтракать. Направляясь к двери, я легонько тряхнул Леона за плечо. Конечно, он был балбесом, но даже балбес вряд ли хочет проспать завтрак. Когда он приоткрыл глаза, я осведомился, не желает ли он поесть.
– Что? – неуверенно, как пьяный ворочая языком, пробормотал он. – Нет. Оставь меня в покое.
– Вы уверены, Леон? – спросил я. – Вы же помните, как говорят о завтраке: завтрак съешь сам, ну и так далее. Вставайте. Вам потребуется запас энергии.
Теперь Леон уже чуть не рычал на меня.
– Моя мать умерла тридцать лет назад! Неужели она не могла выбрать для своего возрождения кого-нибудь получше тебя! Проваливай отсюда и дай мне поспать!
Мне было приятно видеть, что Леон нисколько не смягчил своего отношения ко мне.
– Ладно, – сказал я, – вернусь после завтрака.
Леон хрюкнул и перекатился на другой бок. Я направился в столовую.
Завтрак оказался восхитительным. Если бы Ганди был женат на женщине, которая могла так готовить, он забыл бы о всяком воздержании. Я взял две золотистые хрустящие бельгийские вафли, обсыпанные сахарной пудрой, политые, если мне не изменил вкус, самым настоящим кленовым сиропом из Вермонта, да ещё и с хорошей порцией сливочного масла, которое было растоплено ровно настолько, чтобы заполнить все углубления вафли. Добавьте к этому яйца всмятку, четыре толстых куска тёмно-коричневого бекона с хрустящей корочкой, сок из апельсина, который, очевидно, даже не успел понять, что его отжали, и кружку кофе, будто только что собранного и обжаренного.
Я решил, что умер и попал в рай. Если учесть, что на Земле я с юридической точки зрения теперь официально мёртв и лечу, пересекая Солнечную систему, в космическом корабле, то моё предположение не слишком далеко от истины.
– Вот это да, – воскликнул парень рядом, взглянув, как я опустил на стол плотно уставленный поднос. – Только посмотрите, сколько здесь жиров. Вы прямо-таки напрашиваетесь на ишемическую болезнь. Поверьте мне, я доктор и знаю, что говорю.
– Угу, – откликнулся я, указывая на его поднос. – Вот это, прямо перед вами, кажется мне похожим на омлет из четырёх яиц. А рядом – по фунту ветчины и чеддера.
– Поступайте так, как я вам советую, а не так, как я сам себя веду. Таково было моё кредо во всё время врачебной практики, – бодро отозвался он. – Если бы больше пациентов прислушивались к моим советам, вместо того чтобы брать с меня пример, они бы до сих пор были живы. Пусть это послужит нам всем уроком. Кстати, я – Томас Джейн.
– Джон Перри, – представился я, протягивая руку.
– Рад познакомиться, – сказал он. – Хотя я глубоко опечален тем, что вы можете все это съесть, поскольку в таком случае вы умрёте от сердечного приступа не позднее чем через час.
– Не слушайте его, Джон, – сказала сидевшая напротив женщина, на тарелке которой ещё лежали остатки недоеденной порции сосисок и блинов. – Том всего лишь пытается уговорить вас отдать ему часть вашей порции, чтобы ему не пришлось вновь идти на раздачу. Именно так я лишилась половины моих сосисок.
– Это обвинение настолько же неуместно, насколько и справедливо, – с негодованием возразил Томас. – Я сознаюсь, что покушаюсь на его бельгийскую вафлю. Да, я не стану этого отрицать. Но поскольку я жертвую своими собственными артериями ради того, чтобы продлить его жизнь, я заслужил этот кусочек пищи. Можете считать это кулинарным эквивалентом падения телом на гранату для спасения товарища.
– Гранаты обычно не бывают политы сиропом, – усмехнулась женщина.
– А может быть, это стоит делать, – заявил Томас. – Тогда мы увидели бы намного больше самоотверженных поступков.
– Вот, – сказал я, отпиливая ножом половину вафли. – Бросьтесь-ка вот на это.
– Для начала я попробую обойтись не телом, а только лицом, – пообещал Томас.
– Мы все чрезвычайно рады слышать это – ответил я.
