Плач по тем, кто остался жить - Юрьев Сергей Станиславович (онлайн книга без TXT, FB2) 📗
Нужда в рубаках имелась. Не все, впрочем, захотели воевать за красных.
31 мая 1920 года в районе Белой Церкви на сторону поляков переходит 3-я донская бригада 14 КД (800 человек). В августе она участвует на польской же стороне в боях под Грубешовом, а позднее наступает на Владимир-Волынский. 14-я дивизия входила в состав Конной Армии.
9 сентября 1920 года 1-й Уральский кавалерийский полк, ранее сформированный из бывших солдат армии Колчака (700 человек), перешел на сторону поляков. Полк входил в состав 25-й дивизии имени Чапаева.
В обоих случаях речь идет о частях, укомплектованных почти сплошь ранее взятыми в плен противниками Советской власти.
Были и другие такие части в указанный период, но в иных местах советско-польского фронта:
«20 июня над Березиной на польскую сторону перешел 59-й оренбургский полк (из 10-й кавдивизии.), насчитывавший 430 казаков.
20 июля – 1-й кубанский полк из 9-й кавалерийской дивизии.
18 августа – 8-й полк (имени Л. Троцкого) из 8-й кавдивизии в районе Междуречья Подлясского (насчитывал около 800 человек, позже был направлен к генералу Балаховичу и находился под командою полковника Григория Духопельникова)».
Часть из них вошли в состав двух конных бригад Сальникова и Яковлева, которые ограниченно участвовали в боях на польской стороне. Итого получается, что из сдавшихся под Новороссийском на польскую сторону перешла та самая бригада из 14-й КД общим числом бойцов около полка.
На сторону Махно несколько позднее перешел комбриг Маслаков, но он белым не был, а изначально стоял за красных.
Можно ли было полностью ликвидировать опасность для себя за участие в Белом движении?
Если не ставить себе задачей достигать сугубых вершин, то однозначно можно. В 1927 году даже произошла всеобщая амнистия, то есть люди, не запятнавшие себя ролью палача, вообще освобождались от всякой кары за свои прегрешения. Медработники фактически сразу от нее были освобождены, продолжая лечить раненых и больных. Автору встречались дела медиков, ранее служивших у белых. Это в деле отражалось, но дело заводилось именно по сегодняшним обвинениям, скажем, в антисоветской агитации.
И вот три похожие судьбы.
Харлампий Ермаков, прототип Григория Мелехова в «Тихом Доне».
За Первую мировую кавалер 4 георгиевских крестов и 4 медалей.
В 1918–1919 годах неоднократно менял сторону, на которой воевал.
В 1920 году сдался в плен красно-зеленым и перешел в Красную Армию. В ней дослужился до командира полка, награжден именными часами и шашкой. В РККА до 1923 года.
Свиридов Николай Семенович – с участием в мировой войне неясно. На рубеже 1919–1920 годов перешел к красным (точная дата плавает).
В Гражданскую войну дослужился до командира взвода, удостоен двух орденов Красного Знамени и именных часов от ВЦИК. В РККА до 1937 года.
Шапкин Тимофей Тимофеевич – в Первую мировую награжден тремя георгиевскими крестами и одной медалью.
Сначала служил у белых. В марте 1920 года перешел на сторону красных. Сначала командир полка, потом командир бригады, потом командир дивизии. Хотя многие из его дивизии перешли на сторону поляков, он этого не сделал. Награжден двумя орденами Красного Знамени в 1921 и 1922 годах. Дальше была борьба с басмачами и иными повстанцами, еще два ордена и снятие с учета как бывшего белого. На начало Великой Отечественной командир кавалерийского корпуса.
Если рост до командира корпуса – это нечто эксклюзивное, то возможно ли было несколько умереннее расти в званиях и должностях при известном белогвардейском прошлом? Вообще, да.
Вот зарисовка:
«…Помощник командира 7-го полка по хозчасти Мороховский Иван Федорович – член ВКП(б) с 1932 года, по агентурным данным, до службы в РККА служил в армии Деникина в карательном отряде и принимал активное участие в аресте советских работников.
Начальник штаба 7-го полка Розиня Александр Юрьевич – беспартийный, бывший офицер, арестовывался в 1920 году, как служивший у белых (это скрывает).
Заведующий секретным делопроизводством 1-й части штаба 3-й дивизии Козлов Иван Николаевич – из дворян, сын жандармского офицера, кадровый офицер старой армии, последний чин – капитан, беспартийный, его брат служил в старой и белой армии, за контрреволюцию был осужден на 3 года.
Начальник военно-хозяйственного снабжения штаба 2-й бригады Титоренко Сергей Алексеевич – служил у Врангеля, за сокрытие службы у белых исключен из партии, за бесхозяйственность был под судом, помилован ЦИК.
Старший лекарский помощник 3-й отдельной конвойной роты Тимофеев Виктор Никитич – бывший белый, за что был вычищен в 1924 году из Военно-Медицинской академии…»
Это все – конвойные войска, в которых, как мы видим, держат на ответственных постах лиц «с прошлым».
И большинство перечисленных выше командиров и других после 1936 года, когда ввели персональные воинские звания, могли рассчитывать на него уровня «старший лейтенант», «капитан», «майор» или их аналоги для нестроевого состава, вроде «старшего военфельдшера» или «интенданта 3-го ранга». То есть то самое, что имел товарищ Свиридов, еще даже не заподозренный в сокрытии темных сторон своего прошлого.
Бумаги, утопившие героя.
Автор правил их ограниченно, чтобы донести колорит эпохи.
1. Выдана Боковским районным Комитетом ВКП(б) политотделу 25-й стрелковой дивизии.
Прилагая при этом материал на 3 листах с показаниями жителей хутора Евлантьев товарищей Гордеева и Евлантьева, Боковский районный партийный комитет удостоверяет, что факты, изложенные в материалах о Свиридове Н. С., происходящем из хутора Евлантьев, Боковского района, являются вполне достоверными и даны товарищу Лихнякевичу в присутствии специально выделенного партийным комитетом члена партии – начальника милиции Боковского района товарища Демидова.
Гордеев и Евлантьев, разоблачающие своими показаниями активное участие в 1918 году Свиридова Н. С. в карательном отряде полковника Сенина и добровольное участие в расстреле партизан отряда Подтелкова и Кривошлыкова, а также службу в армии Деникина вплоть до окончательного разгрома его Красной Армией, являются вполне советскими людьми, активными членами колхоза имени Подтелкова – Кривошлыкова, на хуторе Евлантьев, достаточно хорошо знают обстановку 1918–1919 годов в районе, семью и самого Свиридова Н. С.
Приложение: материал на 3 листах.
Секретарь Боковского РК ВКП(б) Моисеев.
2. Заявление гражданина Евлантьева Я. А. (копия с копии).
Мне, гражданину хутора Евлантьева Боковского района, учетчику колхоза имени Подтелкова – Кривошлыкова Евлантьеву Якову Антоновичу о Свиридове Николае Семеновиче известно следующее:
Я живу на хуторе Евлантьев уже 50 лет и хорошо знаю, что Свиридов Семен Мануйлович был жителем хутора Евлантьева, имел земли десятин 12, две пары волов, одного коня, 2 коровы, овец штук пять.
Семен Мануйлович Свиридов имел двух сыновей, Якова и Николая, и дочь Александру. Свиридов Семен Мануйлович умер в 1933 году, а его жена Марья Никифоровна в 1934 году уехала к дочери Александре в Луганск.
Николай Свиридов месяца три учился у меня на дому, у меня было с два десятка учеников, так как школы на хуторе не было, а выезжать никуда Свиридов Николай не выезжал.
До июля 1914 года, когда меня взяли в армию по призыву, Свиридов Николай никуда не выезжал и ни в каких шахтах, конечно, не работал.
В старой армии Свиридов Николай служил по призыву в 1916 году.
Примерно в январе – феврале 1918 года Свиридов Николай и другие возвратились из старой армии на хутор Евлантьев. Вместе с братом своим Яковом в 1918 году Свиридов Николай участвовал в подавлении населения слободы Чистяково, восставшего против белых, и подавлении и расстреле отряда Подтелкова и Кривошлыкова. Здесь Свиридов Николай добровольно вызвался расстреливать партизан отряда. После того Свиридов Николай вплоть до ликвидации белой армии у Черного моря служил у белых. При этом мне известно, что он у полковника Сенина служил в его полку и участвовал в боях против красных под станицей Морозовская (Миллеровского района), Филоново (Сталинградского края) и на реке Донец до Тамбовской губернии и до ликвидации белых.
