Горизонты Дикости (СИ) - Дикуль Александр (читать книги онлайн полные версии TXT) 📗
— Это не считается, тебя пока только заразили, мы называем процедурой вживление нейроимплантов и последующие операции, они могут быть у всех разные. Так почему ты решил, что тебе присвоили «М» номер?
— Потому, что охрана сразу же, как я этапом пришёл, меня так называла.
— Ну, тогда не переживай, это всего лишь психологическое давление с их стороны, — внёс свое предположение, самый осведомлённый, на взгляд Дмитрия, арестант.
— Возможно, но всё же, хотелось бы услышать твою версию о Мясе.
Ватсон задумчиво почесал висок рукой, залез на кровать, подсунув ноги под себя, и уселся так, чтобы все были в поле его зрения, и не приходилось крутить головой.
— У меня не очень много достоверных данных, но с Мясом тоже не всё однозначно. С одной стороны, обычно Мясо — это либо старики, не в обиду будет Вам, Анзор, сказано...
— Я же тебе уже говорил, не стоит здесь извиняться только из вежливости, да и не старый я, продолжай, — миролюбиво ответил «Кавказец». Наконец-то Дмитрий узнал имя пожилого арестанта.
— ... либо наоборот молодняк, хотя точной статистики ни у кого нет. Возможно, что тут производится какая-то специальная подборка контингента. Как присваивается номер и от чего он зависит тоже не ясно, могу предположить только одно, что выздоровление после заражения у них проходит гораздо дольше, или болеют они чем-то другим. Первое время у них вены надуты как бы это лучше сказать... Носом кровь часто идёт, в первые дни может сама потечь, но потом, вроде все как у всех. Вообще «М» номеров очень много, Обручей кстати тоже немало, но с ними есть определённая загадка, дело в том, что их бывает очень много в процентном соотношении в камерах и одних приводят, других уводят, прям постоянный поток. На первый взгляд, кажется, что «М» номера тоже редкость, но есть люди, которые всё же пытаются вести подсчёт. Так вот, я думаю, что это не потому, что их становится реально меньше, а потому, что их просто целыми отрядами куда-то увозят. Обручи практически не имеют симптомов болезни после заражения, это тоже какая-то уникальная особенность. Ты давно в это Сизо попал?
— Нет, третий день я здесь, — ответил Дмитрий.
— Хм, странно... — задумчиво произнёс Ватсон.
— Что именно странно? — спросил старик.
— Странно, Анзор, что его так быстро сюда отправили, я семь месяцев здесь...
— Странно то, что фраерок ещё пирожки вольные высрать не успел, а уже руку на порядочного арестанта поднял, — счёл уместным вставить Муха.
— Придурок, ещё раз рот откроешь — зубы свои выплёвывать будешь, — ответил Дмитрий, хотя сил осуществить свою угрозу у него не было.
Муха обвел взглядом всех сокамерников, чуть дольше остановив взгляд на лице Солдата, но не найдя поддержки, демонстративно встал и ушёл в санузел, бурча что-то себе под нос.
— Так вот, я думаю, что здесь производят определённый отбор, и для тех кто это делает, в первую очередь, нужны носители «Т» образцов, потому, что их я вообще не встречал раньше, хотя сменил 4 камеры за это время и о них рассказывают только то, что встречают их во время процедуры. Следовательно, их отправляют на «ночной экспресс» первыми. И по поводу Мяса тоже что-то подобное слышал, но таких встречается больше и, похоже, что их увозят партиями, набирают определённое количество и увозят.
— Что за «ночной экспресс»? Куда увозят? — продолжил задавать вопросы Дикарев.
— А никто ничего не знает, гул по ночам бывает как от поезда, но тот, кто что-то и знает, уже не расскажет, — с сожалением в голосе ответил Ватсон.
— А где мы находимся? — снова прозвучал вопрос от Дмитрия.
На этот раз слово взял Анзор.
— Знаешь Дикий, я много где побывал и каких только тюрем не насмотрелся, но здесь реально что-то не так. Свиданок нет, будто все о тебе забыли, хоть контингент здесь в основном как на подбор одинокий, но всё же, — он поднял указательный палец, еще больше заострив внимание на этом вопросе, — так не бывает, чтоб вообще никто не посещал. Опять же писем нет, посылок нет, утренних проверок тоже нет. Сотрудники не идут на контакт, вообще ничего не хотят слушать, хоть миллион предлагай за звонок на волю. Так не бывает, ну пусть один честный мент попался бы, но чтобы все, так не бывает... — задумчиво повторил он.
— Не знаю как вы, но я больше никуда не пойду, — с уверенностью в голосе ответил тот, кого величали Солдатом.
— Солдат, не получится просто взять и отказаться, нужно ждать случая. Пристрелят, я слышал отказников того... — Анзор сложил пальцы пистолетом и приставил их к виску, имитируя выстрел.
— Лучше сдохну, но больше никуда не пойду, — не сдался крепкий мужчина.
Солдат лёг на свою кровать и отвернулся к стене. Разорвав пластиковый пакет, Дмитрий обнаружил такой же набор еды и таблеток, который получал ранее, есть совершенно не хотелось, он забросил в рот все таблетки разом, запил их водой и, улегшись на кровать, практически моментально уснул.
*** Локация: Палата № 5, процедурный отсек объекта «Цитадель».
Периодически просыпаясь на несколько минут и, не находя в себе силы осознать где он, и что с ним происходит, Дмитрий отключался вновь.
Очередное пробуждение не принесло заметного облегчения. Он был по-прежнему весь сырой от пота, суставы ныли, но кое-что изменилось — появился голод, причём есть хотелось очень сильно. На тумбочке стояли уже два пакета, вскрытый вчерашний и новый.
— Это мой? — спросил Дмитрий.
— Привет, Дикий. Да, ешь сколько хочешь, с пайками здесь проблем нет. Как самочувствие? — поинтересовался Анзор.
— Долго ещё меня будет трясти? — снова задал вопрос Дикарев.
— Ты почти сутки был в отключке, а так, у всех по-разному, — пожал плечами Ватсон, — от нескольких дней до двух недель, примерно. Это от многих факторов зависит, но если в кому не впал, то значит жить будешь, чувство голода — это первый признак выздоровления.
Дмитрий одним залпом влил в себя содержимое пакета и, не делая долгой паузы, забросил вдогонку два батончика «ПО-1».
— Чувствую себя дерьмово. Вскрыв новый пакет, он достал таблетки, — мне нужно привести себя в порядок, здесь есть мыло, полотенце?
— Да, там запечатанный набор в санузле, рядом с душевой кабиной в шкафчике, — указал нужное направление Ватсон.
После душа реально стало легче, поев ещё немного, Дмитрий снова уснул. На этот раз его разбудило громкое объявление, которое звучало из скрытых динамиков.
— Осужденный Игнатов приготовьтесь к процедуре!!!
Солдат одним движением вскочил на ноги с кровати и заорал:
— Не пойду никуда! Слышите меня, сволочи! Думал все закончилось, вчера же не вызывали, достали, суки! — красные, чуть на выкате глаза, всклокоченная шевелюра и сжатые кулаки придавали внешности арестанта какой-то сумасшедший вид.
— Солдат, все в порядке, ну ты же находишься в отключке во время процедуры, сходишь ещё разок, меня же тоже вчера вызывали... Ну, боец, успокойся... — попытался успокоить его Ватсон.
— Не трогай меня! В какой отключке? Он всё время мне говорит какой-то бред! Почему их не вызывают? Я не пойду никуда, чё вы мне сделаете? Заходите, всех урою! — продолжил истерику Солдат.
— Осужденный Игнатов, следуйте на процедуру: 0:59, 0:58, 0:57...
С началом отчёта времени шлюзовая дверь открылась...
— ...0:03, 0:02, 0:01.
Несколько секунд в палате висела гнетущая тишина и, спустя мгновение, её нарушила тяжелая поступь, отдающая металлом при каждом шаге. Не останавливаясь, робот вошёл в комнату и направился в дальний угол, к стоящему там Солдату, который принял боевую стойку, будто реально планировал одолеть машину голыми руками. Огромная, по сравнению с человеком машина, отражала от гладкого отполированного корпуса лучи «электронного солнца» падающие из окна.
Стойка Солдата говорила о многом тому, кто в этом разбирался. Дмитрий сразу заметил детали, выдававшие опытного бойца, который провёл много времени, оттачивая свои навыки. Будучи сам мастером армейского рукопашного боя, он видел расслабленные мышцы ног, готовые в одну секунду послать в атаку не менее сотни килограмм боевой массы, но, одновременно с этим, на лице Солдата присутствовала растерянность, точно не страх, скорее непонимание, как бороться с таким противником.
